[42]«Эней, надень скорей доспехи!

Их выковал тебе Вулкан.

Теперь получат на орехи

Рутульский Турн, Бова, Полкан!

Булат ломается и гнется,

Как только панциря коснется,

Егo и пули не берут.

Рубись, коли, сражайся, бейся

И на Юпитера надейся.

Тебе уж носа не утрут!»

[43]Приятный запах испустила:

Амбре и мяту, базилик;

На тучке в Пафос покатила.

Эней издал восторга крик!

Надел Вулкановы доспехи,

Любуясь ими без помехи,

Привесил к поясу палаш.

Насилу поднял шит чудесный

(Нелегок был презент небесный)

И загляделся витязь наш:

[44]На том щите посередине,^{149}

Где чернь с насечкой золотой,

Томилась муха в паутине,

Паук толкал ее ногой.

Поодаль плачущий Телешик

Из миски уплетал кулешик.

К нему по гладкому щиту

Злодейски крался змей крылатый.

Он семиглавый был, рогатый,

А хвост — без малого с версту.

[45]Набор отменный на заломах,

Чеканка дивная была:

Фигуры витязей знакомых

И, в назиданье, их дела.

Всё так искусно, живо, с толком:

Иван-царевич с серым волком,

Катигорох, Кузьма-Демьян,^{150}

Кашей, дурак со ступой новой, —

В семье последыш непутевый, —

И славный рыцарь Марципан.^{151}

[46]Троянец, натянув доспехи,

Готовил недругам подвох;

Он пана Турна для потехи

Надумал захватить врасплох.

Но, замысел Энея зная,

Ирисю шлет Юнона злая

К его сопернику в шатер:

Рутула пробудить от спячки,

Разбередить его болячки,

Чтоб он в табак Энея стер!

[47]Пан Турн, зевая, ждал вертепа.^{152}

К нему Ирися как шмыгнет!

Ночной порой рутул свирепый

С тоски хлестал ахтырский мёд.^{153}

Любя Лависю, был он в горе,

Печаль топил в питейном море,

Армейский соблюдал закон:

Кто в карты не на ту поставил,

Хвать пунша — и беду поправил!

И точно так же — кто влюблен!

[48]«Ты что? — Ирися щебетала. —

Сидишь без дела и клюешь?

Напала лень? Ума не стало?

Добро троянцам отдаешь?

Отъелся кот— и не до мышки!

Знать, не поймет Панько Оришки.

Уж если ты такой байбак,

Куда тебе с Энеем биться!

С Лавинией не лезь любиться.

Ты годен лишь гонять собак.

[49]Не дремлет настоящий воин;

Как ты, без просыпу не пьет,

Смекает, мыслит, — будь спокоен! —

Такой всех недругов побьет!

К чертям! Живей опохмеляйся!

Подмогой спешно заручайся!

Ты новой Трои не щади!

Эней подался на чужбину,

Лихую сколотил дружину.

Не оплошай теперь, гляди!»

[50]Пихнула столик; вся посуда —

Бутылки, чарки — кувырком!

Осталась лишь осколков груда.

Турн отшвырнул ее пинком.

Все страсти в голову толкнулись,

Любовь и злоба в нем проснулись.

Он бушевал, осатанев.

Рычал, троянской жаждал крови,

Ревел: «На штурм!» — и в этом зове

Сливались ненависть и гнев.

[51]Собрав немедля пеших, конных,

Для битвы Турн построил рать.

Головорезов беспардонных

Послал под крепость — задирать.

А сам верхом на Белоглазом

Два корпуса на приступ разом

Повел, — верней сказать, помчал.

Отряд с Галесом и Мезапом,

Чтоб укрепленье взять нахрапом,

Вдоль Тибра двинулся на вал.

[52]Троянцы заперли ворота,

Энея терпеливо ждут.

Познав превратностей без счета,

Не стали унывать и тут.

В предвиденье осады скорой,

Давай везде крепить затворы,

Колоды громоздить плашмя.

Глядели в башенные щели,

А носа высунуть не смели.

Шептались, трубками дымя.

[53]И порешили всей громадой,

Когда рутул на них напрет.

Отсиживаться за оградой, —

Пускай он штурмом вал берет.

Троянцы так и поступили.

Свинец проворно растопили;

Живица начала бурлить;

В котлах кипели дёготь, масло.

Смола, — гостям незваным назло.

Кто сунется — чтоб сверху лить.

[54]Ко рву приблизившись вплотную,

На Белоглазом Турн скакал.

Пустивши конных врассыпную,

Как оглашенный, выкликал:

«Сюда, трусливые троянцы!

На бой, шкодливые поганцы!

Зарылись в норы, как кроты.

А где Эней ваш — бабий праздник?

Сидит за прялкой, безобразник?

Наколобродил — и в кусты?»

[55]Pутулы под командой Турна

Срамили, лаяли троян;

Врагов ругали нецензурно.

Честили хуже, чем цыган.

К ним тучами пускали стрелы,

И всадники, не в меру смелы,

Пытались перепрыгнуть ров.

Трояне уши зажимали,

Обидной брани не внимали,

Но каждый биться был готов.

[56]Пан Турн заскрежетал зубами:

Сидят себе — и ни гугу!

Как быть? Таранить стены лбами?

Не выйдет, хоть согнись в дугу

Не зря, наверно, говорится,

Что злоба — сатане сестрица.

С ней впрямь не расстается бес.

Со зла придумал Турн уловку

Под сатанинскую диктовку.

В башку его сам черт залез!

[57]Велит раздуть огонь гигантский

Пан Турн у тибрских берегов.

Он хочет флот зажечь троянский

И доконать своих врагов.

За дело принялись вояки

(Вредить другому склонен всякий),

Готовят гибель кораблям.

С трутом древесным, с фитилями,

С лучиной, с жаром, с головнями

Бегут, неся огонь к волнам.

[58]Сперва затлело, закурилось,

И пламень голубой взвился,

А там и солнце закоптилось, —

Такой дымище поднялся!

От нимфы Турновой, в тревоге,

Чихали на Олимпе боги;

Угар богиням в ноздри лез;

Они метались, точно козы,

Дым ел глаза, бежали слезы;

Как винокур был сам Зевес.

[59]Венеру за душу щипало,

Что с флотом поступили так,

И сердце горько замирало:

Ведь сядет сын на мель, как рак!

В слезах печали и унынья

Вскочила в тарантас богиня.

На облучке сел Купидон,

И на кобыле сухопарой

К Цибеле поспешили старой —^{154}

К яге помчались на поклон.

[60]Цибела, — знают в каждой школе, —

Была родная мать богов.

Она смирилась поневоле,

Когда осталась без зубов.

Тихонько на печи сидела,

С кулешиком лепешку ела,

Не лезла в Зевсовы дела.

В знак уваженья из корчаги

Сливал ей Зевс остатки браги

Той, что Юнона лишь пила.

[61]Брехней недаром докучала

Венера Зевсу много раз:

Такая вышла ей опала,

Что показать нельзя и глаз.

Теперь Цибеле поклонилась

И за услугу посулилась

Купить ей сбитню на алтын.

Лишь просит-молит: «Поищи ты

У Зевса для троян защиты,

Чтоб флота не лишился сын!»

[62]Любила сладости старуха,

Как перед сбитнем устоять?

Была к тому же стрекотуха,

Охотница язык чесать.

Едва стащив Цибелу с печи,

Взял Купидон ее на плечи,

В хоромы Зевсовы понес.

Зевес, узрев такую гостью,

Сгреб молча оселедец горстью,

Насупил брови, сморщил нос.