Итак, мы обсудили память об осознанных сновидениях в бодрствующей жизни, и теперь обсудим, до какой степени память о бодрствующей жизни доступна в осознанном сновидении.

Насколько обычный объем памяти человека доступен ему в осознанном сновидении? На этот вопрос трудно дать полный ответ, поскольку отдельные типы памяти можно протестировать, лишь изучив реакцию человека на конкретный стимул. Допустим, кто-то решил определить, насколько его знание французского языка в осознанном сновидении отличается от знания в состоянии бодрствования. Он может вспоминать названия отдельных предметов по-французски и пробовать складывать предложения. Но при этом рядом не будет никого, кто мог бы задавать по-французски независимые от сновидца вопросы или проверять, может ли он вспомнить названия предметов, отличных от тех, которые спонтанно возникли в его уме.

Поэтому обсуждать в данном случае можно лишь те области памяти, которые непосредственно связаны с распознаванием и управлением осознанным сном. Этот тип памяти можно развивать. Поначалу человеку может показаться сложным вспомнить в осознанном сновидении определенный предмет или понятие, но сделав это однажды, он сможет делать это в дальнейшем во всех остальных осознанных снах, или в большей их части.

Вот как высказывается по этому поводу испытуемый В:

Сначала мне было тяжело вспоминать в осознанных сновидениях о своем намерении сделать что-либо. Это продолжалось до тех пор, пока мне не приснилось несколько осознанных снов, в которых я вспомнил, что надо попробовать заняться телепатией (Телепатия — термин из парапсихологии, означающий чтение и передачу мыслей на расстояние без использования физических носителей информации. прим. перев.). А перед этим я хотел немного полетать. Но по-моему, как только я вспоминал что-то в осознанном сне, потом вспоминать это было уже легко. Я хорошо помнил все, что читал и думал о психологическом контроле над осознанными сновидениями. Казалось, что общие принципы вспоминать гораздо легче, чем конкретное намерение что-то сделать.

Конкретные факты вспоминались труднее и зачастую неточно (На самом деле я не сделал ни одной попытки внушить себе, что нужно вспомнить эти факты в осознанном сновидении). Несколько раз я делал ошибку — мне казалось, будто я сплю в знакомом месте, где я действительно обычно спал, но в ту конкретную ночь я спал в другом месте. Когда я переезжал из одного дома в другой, мои осознанные сны иногда «отставали» (хотя один раз я достиг осознанности как раз благодаря тому, что комната, где я стоял, находилась в доме, откуда я только что съехал).

По-моему, аналогичные трудности я испытывал и с вспоминанием своих планов на следующий день. Как-то раз я выбрал это в качестве теста на ложное пробуждение: как только мне покажется, что я проснулся, я должен спросить себя, каковы мои планы на сегодня, и что я делал вчера. Я думал, что трудность с ответом на эти вопросы будет признаком ложного пробуждения. Но попробовав применить этот тест в реальном случае, я так и не смог войти в осознанное состояние, потому что в голову пришла совершенно нелепая идея по поводу моих планов на предстоящий день. Проснувшись по-настоящему, я понял, что этот «план» был неточен, хотя и очень правдоподобен, если судить по моим привычкам. К сожалению, мне так и не удалось повторить этот тест, чтобы изучить связь со своими намерениями на следующие неделю, месяц и год. Тем не менее, еще до того, как я смог начать более «длительный» тест своих планов и намерений, я стал спонтанно отличать ложные пробуждения.

Общие психологические принципы и идеи относительно осознанных сновидений вспоминаются легко. Этот факт подтверждается опытом испытуемого С, который в своем первом осознанном сне провел следующую мысленную тренировку:

После ряда болезненных сновидений, в которых я постоянно убегал от кого-то, я увидел, как медленно еду куда-то и приезжаю к загородному дому среди деревьев. Первой мыслью было: «Наконец-то мне дали отсрочку!» (Эта и последующая мысль определенно носили юмористический характер, даже с оттенком сарказма и иронии). Затем я подумал: «Наверное, по Успенскому это можно квалифицировать как «сновидения пути». Следующая за ней мысль уже определенно пришла в период осознанности: «Не даст ли это сновидение больше свободы и ярких ощущений, чем обычные сны?»…Еще находясь в сновидении, я был удивлен (и восхищен) тем, что наконец мне удалось осознать себя. Я помнил, насколько сложным это казалось в состоянии бодрствования.

Следующий эксперимент был таким: я подумал о критерии Успенского, связанном с повторением своего имени во сне. Когда я попытался сделать это, мое имя как будто выпало у меня из памяти, и я почувствовал головокружение и прекратил опыт (Наверное, в тот момент я уже утратил осознанность).

Мысли, изложенные далее маркизом де Сен-Дени, свидетельствуют о доступности воспоминаний общего философского и психологического характера:

Пока я шел, совершенно ясно осознавая, что сплю, я размышлял об идеях М. Мори. Мне стало интересно, какая часть моего мозга в данный момент, по его мнению, бодрствовала. Он наверняка решил бы, сказал я себе, что весь мой мозг пребывает в бодрствующем состоянии, поскольку я точно могу сказать, что сейчас полностью управляю своими интеллектуальными возможностями. Я осознаю, что могу думать логически и вспоминать. То, что я читал о материалистических теориях и то, что я желаю наблюдать в связи с этим сновидением, я помню очень ясно![82]

Теперь давайте посмотрим, какую информацию о различных видах памяти мы можем извлечь из отчетов Фокса, Уайтмена, ван Эйдена и Успенского.

Оливер Фокс неоднократно отмечает, что он полностью осведомлен о своей бодрствующей жизни и о своей прошлой истории. Один раз он вспомнил о надвигающемся экзамене и попытался читать во сне конспекты (хотя эта мысль возникла не спонтанным образом в сновидческой памяти, — он действительно хотел увидеть это во сне). Следующий пример показывает, как ему удавалось вспомнить вид из своего окна:

Отдернув занавеску, мы с удивлением обнаружили, что шеренга домов напротив исчезла, а на их месте раскинулись голые поля. «Это значит, что мы спим, — сказал я жене, — хотя все вокруг кажется таким настоящим, а я ощущаю себя полностью проснувшимся. Дома не могли исчезнуть за ночь, да и посмотри на эту траву!»[83]

По-видимому, он был способен вспомнить свое имя, поскольку в отчете об одном из своих сновидений говорит:

Я заметил, что одет в форму армейского офицера, поэтому, проходя мимо очень красивого военного мемориала, повернул голову налево и отдал честь. Также я отдал честь солдату, проходившему мимо. Униформа была коричневой, но я не уверен, что она была британской. Тем не менее я полностью осознавал свое реальное физическое состояние; знал, что я — конторский служащий в министерстве, и что мое тело спит дома на Уорпл Роуд. Также я знал, что в армии был всего лишь рядовым.[84]

Оливер Фокс часто отмечал, что полностью осознает, где его спит физическое тело. Тем не менее, по крайней мере в одном случае он ошибся так же, как испытуемый В.

Оливеру Фоксу почти всегда удавалось вспоминать свои намерения относительно экспериментов, которые он хотел провести, и мест, которые он хотел посетить. Несмотря на то, что Фокс вспоминает из своей бодрствующей жизни больше деталей, чем любой другой испытуемый, эти детали носят достаточно общий характер, то есть, остаются неизменными на протяжении довольно продолжительного времени. Он никогда не упоминает о каких-то особых событиях, имевших место накануне или должных случиться на следующий день (его сон с конспектом является исключением, хотя возможно, мысль об экзамене доминировала в его уме какое-то время, после чего он предпринял волевое усилие, чтобы увидеть во сне конспекты).