— Великий Творитель создал наши души из огня и воздуха, двух своих стихий. Создавая все живое, только в нас Он вложил разум и частицу себя, поэтому все мы без исключения, независимо от происхождения и расы, несем в себе Его часть, — начала она читать. — Каждому из нас Он дал право выбора на все в своей жизни. Мы даже можем не верить в Него, можем поклоняться другим богам, даже не понимая, что они тоже часть Его и созданы, как все вокруг Им же. Он милостив и прощает все за исключением предательства, но об этом позже.

Она перебрала пальцами ленточки, нашла красную и открыла книгу на заложенной ей странице.

— Толкование главы 18 «О Бездне». Он создал ее из воды заточенной в недра земли. Туда Он изгнал восставших против Него и предавших Его учение учеников, но им удалось освободиться. Покинув Бездну, они поселились в нашем мире, а возможно и в других. Эти предатели Господа нашего, нарекли себя правителями мира сего и сеют вокруг не правильное понимание вещей и неверие. Наделенные особыми способностями, они почти совсем поработили нас. Знание, дарованное им Богом, как знак высшего доверия и любви, они используют во зло и исключительно в своих пагубных целях. Только то что сама Разрушительница не смогла выбраться из Бездны, спасло наш мир от гибели. Но рано или поздно она освободиться, и тогда…

Она остановилась и, обведя глазами внимательные лица чародеек, спросила:

— Есть еще такие, которые не почувствовали запах разложенных для нас костров?

Все молчали. Она подождала немного, затем перевернула книгу на желтую закладку.

— Толкование главы 29 «Об очищении». Предатели Господа боятся огня и не могут черпать свои силы из воздуха. Они словно упыри высасывают их из воды и земли, единственных доступных им стихий. И только наше не знание того из чего созданы наши души, дает им возможность чинить свои безобразия в дарованном нам Творителем мире. Огонь души и есть частица Его в каждом из нас. Чем больше нас объединится, тем сильнее разгорится Божественное пламя, поглощая все Богопротивное и предавшее Его, очищая и давая всему этому новую жизнь и новый выбор.

Она опять внимательно посмотрела в еще больше помрачневшие лица чародеек.

— А это уже руководство к действию, — констатировала она. — Ну что скажите теперь?

— Да, — задумчиво произнесла Францеска Финдабаир. — Это уже не бред больного людского воображения, а развернутые против нас военные действия.

В зале воцарилась мертвая тишина, было слышно, как легкий весенний ветерок, шелестит портьерами из расшитой серебром органзы. Молчание нарушил голос Трисс:

— Зло всегда порождает еще большее зло. Добро, конечно, не всегда приносит желаемые плоды, но все же притягивает хорошее. На мой взгляд, надо больше заниматься благотворительностью, заботой о больных и нищих, построить больницы, вспомнить то, что мы давно забыли…

— А это не плохая идея! — задумчиво сказала Филиппа. — Надо немного успокоить народ. Ни что так не отвлекает от дел общественных, как собственное здоровье. Несколько пробирок из нашей лаборатории, дадут народу такую возможность. А затем разместим повсеместно бесплатные больницы, откроем богадельни. Наши агенты, будут слушать и доносить нам обо всем, что там происходит. К тому же так будет проще решать проблемы с самыми активными и буйными. Смерть на больничной койке от оспы или дизентерии, гораздо менее привлекательна, с героическо-мученической точки зрения, чем на эшафоте.

— Я не это имела в ввиду!.. — В глазах Трисс заблестело отчаяние.

— Ты права Филиппа! — Воскликнула Кейра, улыбаясь и потирая руки. — Лучше всего, что бы дохли они от дизентерии. Вряд ли на пьедестал святого мученика возведут засранца!

Трисс снова хотела что-то возразить, но Филиппа жестом попросила ее помолчать.

— Все согласны с предложенным мною планом действий по этой проблеме? — спросила она.

Все кроме Трисс утвердительно кивнули головой.

— Посмотрим, какие это даст результаты, и дальнейшие действия обсудим на следующем собрании. — Продолжила Филиппа. — Теперь еще одно: Король Недомир просит нас о помощи в поимке опасного государственного преступника бывшего графа Марата Гинваэл.

— Обязательно надо помочь, — высказалась Шеала де Танкарвилль. — Иначе еще и Каингорн отвернется от нас.

— Каингорн, это не только король, но еще и люди и нелюди. И в отличие от первого, Ледяного Марата они уважают и любят, он для них герой. — Трисс нетерпеливо тряхнула гривой своих роскошных волос. — Уничтожим его и вся чернь, а ее, стараниями «доброго» короля, в Каингорне подавляющее большинство, восстанет против нас. К тому же мне известно, что некий наказанный нами чародей постоянно находится вместе с изгнанным графом.

Она многозначительно глянула на побледневшую Маргариту Ло-Антиль, глаза которой наполнились мукой.

— Давайте проголосуем по этому вопросу, — так же холодно произнесла Филиппа. — Я за то что бы помочь. Чернь чернью, но король это власть и армия! Чернь не бросится нам на помощь, а вот король может, если конечно будет, что предложить ему в замен.

— Я то же «за» — с усмешкой проговорила Сабрина, вызывающе поглядывая на Трисс.

— Я — «за» — равнодушно сказала Кейра.

— Мы с Фрингильей категорически «против». — Произнесла бывшая нильфгаардская чародейка. — Пускай этот Марат будет нашей разменной монетой в торге с Недомиром, если вдруг придется такой вести.

Трисс и две эльфки, тоже высказались «против».

— А я категорически «за»! — серьезно ответила Шеала де Танкарвилль.

Все уставились на бледную, как мел Маргариту. Воцарилась тишина.

— Ну же, — поторопила ее Филиппа.

— Я — «против», — тихо ответила бывший ректор академии в Аретузе, и покраснела, словно молоденькая студентка.

На ледяном лице Филиппы на мгновение отразилось презрение.

— Вопрос снят, — произнесла она так же бесцветно, как раньше. — Перейдем к следующему. Сабрина твой отчет.

Чародейка оживилась, похоже, что это было единственное дело, которое ее вообще как-то волновало.

— Йеннифэр находится у меня под контролем.

Глаза ее загорелись хищным блеском, как у сокола, с которого только, что сняли клобук и указали на дичь.

— Все идет соответственно нашему плану, и совершенно без каких бы то ни было осложнений. К осени мы получим, то, что хотим, а ее можно будет ликвидировать.

— Что, значит, ликвидировать?! — воскликнула Трисс, бледнея от ужаса. — Было решено только забрать у нее ребенка! Мы не собирались ее убивать!

— Если мы оставим ее в живых, — ответила Сабрина, растягивая слова и наслаждаясь отчаяньем и болью, наполнившими Трисс, — она начнет мстить, подключится ведьмак и эта сопливая недоделанная чародейка и тогда нам придется расправиться со всеми, а так обойдемся малыми жертвами.

— Я бы хотела увидеть ее, в последний раз, — с трудом проговорила Трисс, сдерживая подступивший к горлу ком. — Прошу Филиппа: позволь?

— Мне тоже любопытно на нее взглянуть, — зло усмехнулась Кейра.

Минуту подумав, Филиппа протянула руки сидящим по обе стороны от себя Сабрине Глевиссиг и Шеале де Танкарвилль, остальные тоже взялись за руки. Когда круг замкнулся, Филиппа произнесла заклинание эхом повторенное другими чародейками. Голубой шар медленно поплыл вверх, пронизывая все вокруг голубым светом.

Послышался шум прибоя и крики чаек. Изображение сперва замелькало, потом стало ясным и четким.

На крутом обрыве, опершись спиной о большой валун, сидит Йеннифэр и мечтательно смотрит в небо, улыбаясь своим мыслям и поглаживая слегка округлившийся живот. Вокруг только море и скалистый берег и больше ничего. Ничего такого, что могло бы подсказать ее местонахождение.

Через минуту изображение угасло, и шар снова опустился на стол. Чародейки расцепили руки.

— Как видишь, она счастлива и довольна, — усмехнулась Сабрина, глядя на Трисс. — И так хорошо замаскировала свое убежище, что если бы я не следила за каждым ее шагом, то вряд ли смогла бы найти. И знаешь ли? Это очень хорошо! Никто не сможет ее побеспокоить и лишить того состояния счастливого неведения, в котором она сейчас пребывает.