— А где Линье? — спросил он.

Велор вздохнув, пожал плечами.

— Понятно. Продолжайте его поиски. Линье — единственное ее слабое место. Что Марат?

— Вышел из леса и отвоевал свое поместье. Там сейчас собралось большое количество его приверженцев, но Железная рука королевы, как прозвал народ Вэгиру, сумела поселить страх в умах как простых кметов, так и дворян. Кровь рекой течет на плахи, везде выросли рощи из шибениц. Королевский дворец, будто сетями опутан магией, мы и на шаг не можем подобраться.

— Надо срочно найти Линье! — Дийкстра нервно прошелся вдоль балюстрады.

— Я недавно говорил с Вадилимом, — кашлянув начал Эжжон. — Он согласился помочь, в обмен на жизнь Маргариты. Я сказал, что должен переговорить с вами.

Граф улыбнулся.

— Любовь! Отличный союзник. Передай, что мы оставим ей жизнь.

Подумав немного добавил:

— Но это не значит, что мы сможем уберечь ее от других.

Эжжон понимающе кивнул.

— Что касается Юнаи, — продолжил граф, — то, пожалуй, мы не станем ее останавливать. Возможно, это отвлечет Великого примара, от обращения местных жрецов в свою веру, и он перестанет путаться под ногами. Есть новости от Эскеля?

— Пока ничего, — ответил Тит.

— Неужели мы ошиблись?

Чародей пожал плечами.

— Ладно подождем еще немного, а сейчас пора оправляться на позиции.

Этой ночью Фрингилье снова не спалось. Покрутившись с боку на бок, и не найдя удобного положения, она нервно встала с кровати и подошла к окну. Ветерок окутал ее свежестью и ароматом цветущего яблоневого сада. Глубоко вздохнув, чародейка подняла глаза. Будто театральный занавес темные облака расступились и открыли взору бархатное небо. Где-то совсем рядом запел соловей.

В груди заныло, сердце словно стиснула ледяная рука. Непонятная тоска опять явилась неизвестно откуда и медленно обволокла душу, как нечто вязкое и липкое, из чего не возможно выбраться.

Присев на подоконник, она закрыла глаза. Воображение тут же нарисовало изрезанное шрамом лицо и грустные глаза ведьмака, целыми днями горюющего на могиле возлюбленной.

Она сама вызвалась наблюдать за ним, но стило только раз заглянуть в его глаза, как покой покинул ее. Долгие года запрета даже на малейшее воспоминание о Геральте, сейчас отыгрывали свое, превратив другого ведьмака в наваждение.

— Сочувствую. Я не виновата в смерти Трисс, — в сотый раз она попыталась подобрать слова для разговора с ним.

Как и предыдущие разы, сморщив лицо, покрутила головой. Не то!

Задумалась глядя вдаль. Там над холмом, повис огромный светящийся шар полной луны. Вдруг на лунном фоне появилась темная фигура мужчины. Он медленно брел низко опустив голову. Сердце чародейки бешено заколотилось. Ведьмак!

Накинув плащ, она выбежала на улицу и устремилась на холм.

«Что я делаю? — подумала она, замедляя шаг. — Что я ему скажу? Глупость какая!»

— Прогуливаетесь? — услышала Фрингилья за спиной приятный мужской голос.

Вздрогнув от неожиданности, она оглянулась. В свете луны волосы мужчины казались белыми.

— Геральт? — выдохнула чародейка.

— Эскель. — Ответил ведьмак. — Нас часто путают. Вы живете в Пальяте?

— Нет, но у меня здесь домик. Я часто приезжаю сюда, чтобы навестить могилу своей подруги. Постойте, а вы тот самый ведьмак…

Она осеклась, сделав вид, что ошарашена.

— Вы были подругой Трисс?

— Мы были очень близки. Фрингилья Виго, — представилась она, улыбнувшись.

И тут же ощутила волну ненависти и презрения, исходящую от него.

— Дама, — констатировал он ледяным голосом.

— Трисс тоже была Дамой, — грустно ответила она, будто ничего не заметив.

— Как и те, которые ее убили!

— Да, я знаю. Как бы я сейчас много отдала, за то чтобы быть тогда рядом с Трисс. Не было бы этого несчастного случая!

— Несчастного случая!? — взвился ведьмак. — Трисс пыталась спасти меня, не причинив им вред! А та тварь, что сбежала потом, ударила ей в спину…

Эскель схватился за горло, будто острые как бритва слова, изранили его. Затем сглотнув, продолжил, но уже спокойнее.

— Она сделала это нарочно. Так сильно, что удар, пройдя сквозь Трисс зацепил ее подругу и сбил с ног. Ударила исподтишка и тут же сбежала.

Оба некоторое время молчали. Ведьмак вновь переживая случившееся, а чародейка подбирая слова.

— Все Дамы Ложи уверенны в том, что это был несчастный случай, — начала она взволнованно. — Поэтому та что это учинила, избежала наказания. Хотя… еще и потому, что выяснилось… Понимаешь, Трисс сама все подстроила. Это был отвлекающий маневр… она пыталась спасти Йеннифэр.

— Что значит подстроила? То есть она вызвала меня, только для того, чтобы…

— Нет, — поспешно прервала его Фрингилья. — Она любила тебя. Перед тем как это случилось, Трисс даже поссорилась с Филиппой, заявив, что больше не намерена скрывать свои чувства. Просто она знала, что некоторые из нас не упустят случая ей помешать, но не рассчитала свои силы. Или, лучше сказать, не ожидала такой подлости от них.

Тяжело вздохнув, Эскель опустился на землю, покрытую нежным ковром молодой травки и упершись лбом в колени затих. Чародейка села рядом. После долгого молчания она осторожно спросила:

— Ты давно видел Геральта?

— Мы зимовали вместе.

— И как он поживает?

Фрингилья почувствовала, как к лицу прилила кровь.

— Радости в его жизни не много, — горько усмехнулся ведьмак. — Его жену тоже убили Дамы. Или и это несчастный случай?

— Она не погибла! — воскликнула чародейка, и поняв, что проговорилась, поспешно добавила, — То есть не совсем погибла…

Пристальный взгляд ведьмака и вовсе ее смутил. Она отвернулась.

— Что значит «не совсем»? — взяв за плечи он резко развернул ее к себе, и вдруг увидел звезды в ее глазах.

Они мерцали и влекли, заполняли душу сладкой истомой. Заворожено глядя в этот затягивающий омут, он наклонился и страстно ее поцеловал. Она блаженно улыбнулась. Схватив ее на руки словно пушинку, он бережно понес ее туда, где в ночи светился одинокий огонек окна.

План Трояна был действительно хорош, и наверняка принес бы ему победу, если бы, несмотря на всю секретность, не оказался известным противникам во всех мельчайших подробностях. Передавая информацию шпионам Дийкстры, Нобижон выторговал себе не только жизнь, но и богатства, и титулы, и звания. Правитель Гесо не скупился на обещания. Это, конечно, не могло не насторожить, много чего повидавшего графа, поэтому прикинувшись простаком, он выудил у Дийкстры приличную сумму, на несуществующие расходы. Присоединив эти деньги к тем, что успел накопить за время своей службы у короля Трояна, он получил огромное состояние, которое велел спрятать в тайно приобретенном замке в самом дальнем уголке Повисса. Опасаясь, что чародеи прочитав его мысли смогут отыскать это укрытие, он приказал помощнику найти и приобрести замок, скрыв от него месторасположение приобретения, и спрятав все бумаги в тайнике, известном только им двоим. После чего Нобижон лично проследил за тем, что бы испуская последний дух, помощник не проронил ни слова.

И теперь наблюдая, как кавалерия принцев Каэдвена уничтожает его передовой отряд, он думал только о том, как бы не заметно улизнуть и отправиться в свое укрытие.

— Сука! Тварь продажная!

Рядом с графом будто из-под земли вырос Дит Медвежья Лапа. Кровь красными дорожками заполнила паутину шрамов на его лице, придав зловещее выражение. Выдернув Нобижона из седла, он глыбой навис над ним и ухватил огромными ручищами за горло. Граф захрипел, в глазах потемнело, ужасная рожа Дита расплылась в одно кровавое пятно. Вдруг хватка медвежьих лап ослабла и корчась от боли, здоровяк упал рядом.

Придя в себя, Нобижон увидел того самого чародея, приказы которого он последнее время исполнял. Магик водил руками и шептал заклинания, его длинные черные волосы развевались на ветру. Лапа орал и корчился так, что казалось будто ужасная зубастая тварь пожирает его изнутри. Глядя на это граф решил, что пожалуй, стоит выполнить все договоренности с чародеем, а затем уже думать о бегстве.