Свинтон думал, как заставить его понять. Ему на помощь пришли остатки завтрака.

– Посмотрите! – сказал он, с деланым весельем указывая на кости селедки. – Посмотрите сюда, сэр Роберт! Вы можете подумать, что сегодня пятница. Это рыба куплена на последний пенни из моего кармана. Пятница завтра; боюсь, нас ждет гораздо более строгий пост. Ха-ха-ха!

Такой просьбе сопротивляться невозможно. Скуповатый аристократ почувствовал себя загнанным в угол.

– Мой дорогой друг, – сказал он, – не нужно так говорить! Если я могу вам помочь, надеюсь, вы не откажетесь принять мою помощь. Вы ведь не будете возражать?

– Сэр Роберт, вы так добры. Я… я…

– Не стоит упоминаний. Я не стал бы предлагать вам такую мелочь, но у меня как раз сейчас некоторые затруднения. Я много проиграл на последних скачках в Дерби; мой юрист пытается снова заложить мое поместье в Девоншире. Если бы это удалось, дела, конечно, пошли бы по-другому. А тем временем возьмите это. Поможет вам пережить нынешние трудности, пока что-нибудь не подвернется.

– Сэр Роберт, я…

– Никаких извинений, Свинтон! Это я у вас в долгу из-за ничтожной суммы.

Экс-гвардеец прекратил сопротивление; пятифунтовая банкнота, сунутая ему в руку, здесь и осталась.

– Кстати, Свинтон, – сказал баронет; чтобы покончить с неловкой сценой, он сменил тон и заговорил по-деловому. – Почему бы вам не попросить чего-нибудь у правительства? Простите за то, что позволяю себе такую вольность; но мне кажется. человек ваших достоинств может на многое рассчитывать.

– Ни в малейшей степени, сэр Роберт; я не заинтересован. А если бы даже захотел, есть еще эта нелепая история, после которой меня выгнали из гвардии. Вы знаете эту историю, мне нет необходимости рассказывать ее вам. Если я попрошу какую-нибудь должность, она обязательно всплывет.

– Вздор, мой дорогой друг! Не позволяйте этому стоять у вас на пути. Это могло бы помешать, если бы вы захотели стать придворным или епископом. Но я полагаю, вы ни того, ни другого не хотите?

Экс-гвардеец мрачно рассмеялся.

– Нет! – сказал он. – Меня удовлетворит гораздо меньшее. Мои амбиции не заходят так далеко.

– А что если вы обратитесь к лорду … У него большое влияние в правительстве. В наши тревожные времена все время требуются люди, и в таком случае не вспоминают прошлые беды. Ваша история вам не помешает. Я лично знаком с его светлостью. Он очень простой человек.

– Вы его знаете, сэр Роберт?

– Очень близко. И если не ошибаюсь, он как раз тот человек, что вам нужен. То есть он способен найти для вас место. После начала этой революции очень разрослась дипломатическая служба. Особенно ее тайная ветвь. Я знаю, что на нее тратятся огромные средства. Почему бы вам не воспользоваться казной секретной службы?

Свинтон снова раскурил трубку и сидел, задумавшись.

– Трубка не идет гвардейцу, – шутливо заметил гость. – Фавориты Форейн Оффис (Министерство иностранных дел Англии. – Прим. перев.) курят только регалии.

Свинтон без улыбки воспринял эту шутку, у него оживилась новая надежда.

– Хотите? – продолжал баронет, протягивая свой отделанный золотом портсигар.

Свинтон отложил трубку и закурил сигару.

– Вы правы, сэр Роберт, – сказал он наконец. – Я должен попытаться. Вы очень вовремя дали мне совет. Но как мне ему последовать? Я не знаком с вельможей, о котором вы говорите; и никто из моих друзей с ним не знаком.

– Значит, вы не считаете меня своим другом?

– Дорогой Котрелл! Не нужно так говорить! После того что произошло между нами, я был бы неблагодарным, если бы не считал вас своим лучшим, может быть, единственным другом.

– Что ж, я говорил ясно. Разве я не сказал, что хорошо знаю лорда… достаточно хорошо, чтобы дать вам рекомендательное письмо к нему? Не стану утверждать, что оно сделает все необходимое; вам придется самому приложить усилия. Я могу только пообещать, что он вас примет; и если вы не будете особенно разборчивы, он вам что-нибудь предложит. Вы меня поняли, Свинтон?

– Чтобы я был разборчив? Не очень вероятно, сэр Роберт, живя в такой жалкой квартире и помня только что съеденный роскошный завтрак. Мы съели его вдвоем с моей бедной женой.

– А… кстати, я должен извиниться перед мадам, что слишком долго не навещал ее. Надеюсь, она здорова?

– Спасибо! Здорова, насколько можно ожидать с нашими бедами.

– У меня не будет удовольствия увидеть ее?

Посетитель задал вопрос, не изображая равнодушие. Ему на самом деле совсем не хотелось встретиться с ней в таком обществе.

– Сейчас посмотрю, сэр Роберт, – сказал супруг, вставая и направляясь в спальню. – Полагаю, что в такой час Фэн дезабилье.

Сер Роберт втайне надеялся, что так оно и есть. При таких обстоятельствах свидание вызовет только неловкость.

Его желание осуществилось. Она не только дезабилье, но в постели – с сильной головной болью! Она просила баронета извинить ее за то, что не может выйти!

Такое известие принес из спальни посредник – ее супруг. Посетителю оставалось только выполнить свое обещание насчет рекомендательного письма.

Он сел за стол и написал его currente calamo (Беглым пером, лат.; употребляется в значении «бегло, наспех». – Прим. перев.).

Но не стал следовать обычаю, оставляя конверт открытым. В письме были один-два пункта, с содержанием которых не стоило знакомить экс-гвардейца. Говорилось в них следующее: «Мистер Свинтон согласится выполнять любые дела, которые вы сможете ему поручить. Он не в таком положении, чтобы отказываться …»

Смочив клей кончиком аристократического языка, баронет заклеил конверт и протянул письмо хозяину.

– Я знаю, – сказал он, – лорд А. будет рад помочь вам. Вы можете увидеться с ним в Форейн Оффис; но не ходите туда. Там слишком много людей, которым не следует знать, что вам нужно. Отправляйтесь в частную резиденцию его светлости на Парк Лейн. В подобных случаях он предпочитает принимать там. Вам лучше отправиться немедленно. Вас могут опередить: вокруг него всегда туча просителей. Его светлость скорее всего будет дома в три часа дня. Я вскоре загляну, чтобы узнать, как ваши дела. До свидания, мой дорогой друг, до свидания!

Натянув перчатку на аристократические пальцы, баронет откланялся, оставив экс-гвардейцу письмо, которое может оказать большое воздействие на его будущее.

На Парк Лейн, которая, как всем известно, выходит на Гайд-парк, расположены лучшие особняки Лондона. Здесь проживает английская аристократия; во многих домах живут представители самых знатных семейств.

В тот самый день, в который сэр Роберт Котрелл нанес неожиданный визит мистеру Ричарду Свинтону, в назначенный час открытый фаэтон, запряженный парой красивых пони, «с летящими гривами и хвостами», двигался по Парк Лейн и остановился перед одним из самых великолепных особняков. В особняке жил известный представитель своего класса.

Вожжи держал джентльмен, который по всей видимости умел с ними управляться; рядом сидела леди, вполне соответствующая экипажу; лакей в ливрее, затегнутой на все пуговицы, и в высоких сапогах с отворотами находился на заднем сидении.

Хотя джентльмен был молод и красив, леди молода и прекрасна, а лакей тщательно одет, взгляд человека, привыкшего к подобным декорациям, сразу разглядел бы, что экипаж нанят по случаю.

Нанял его Ричард Свинтон; именно он держал в руках вожжи, а украшала экипаж его жена.

Пони направлялись с таким искусством, что когда экипаж остановился перед резиденцией вельможи, он оказался точно под окнами гостиной.

Сделано это было намеренно.

Грум, соскочив с сидения, как кузнечик, подплыл к двери, позвонил в колокольчик и задал обычный вопрос.

Его светлость был дома.

– Держи вожжи, Фэн, – сказал Свинтон, выходя из фаэтона. – Держи крепче и не позволяй пони сходить с места – ни на дюйм!