Греческо-римский бог Зевс-Йовиш, властитель Олимпа, например, в образе лебедя увлек Леду, дочь короля Этолии, которая снесла два яйца. Из первого вылупились Клитаместра и прекрасная Елена, а из другого — Кастор и Поллукс. Чтобы увести Европу — дочь короля Тира — Зевс превратился в прекрасного быка. А когда бог Перун влюбился в девственную прекрасную Ганимеду, королеву Трои, он превратился в орла, чтобы украсть свою желанную. Нептун в облике варана, дельфина или птицы уводил бесчисленное количество девиц, как и Апполон, который для своих целей принял облик льва.

Богиня Афродита хоть и не брезговала мужчинами, использовала в качестве любовников львов и коней. Могущественный Геркулес влюбился в создание-гибрид, который был выше пояса женщиной, ниже пояса змеей. А кто осудит Приапа за хвалу эротической привлекательности гусей? Пазифа, жена короля Крита Миноса, так безнадежно влюбилась в быка, что дискутировала о его достоинствах с коровами из стада. Из этой страсти родился гибрид — минотавр, получеловек-полубык. Утверждали, что император Август родился из союза своей матери со змеем. И именно в образе ужа Зевс уводил Олимпию, дочь короля Македонии Филиппа, и таким же образом был зачат будущий завоеватель Александр Великий.

Многие древние, в том числе Проперций, Лукреций, Вергилий, Овидий и Геродот верили, что новые виды животных можно получить путем скрещивания между собой разных видов, как новые растения можно получить прививкой. Аристотель утверждал, что разные виды зверей могут капулироваться между собой и производить потомство.

Полидор, Вергилий, Ливий и Валерий Максим рассказывают о молодой еврейке, которая родила в Италии дитя с головой слона. Несмотря на чисто технические трудности копуляции женщины со слоном, все упомянутые авторы признавали вероятным такой случай. Плутарх в «Парадоксах» рассказывает такой анекдот: «Молодой пастух приоткрыл спеленутый сверток и показал мне ребенка, которого он имел со своей кобылой. Верхняя часть тела новорожденного была людской, а нижняя конской. Плакал ребенок, как обычный новорожденный.»

Зигмунд Фрейд писал, что разница в понятиях эротизма ныне и прежде была такой, что «в древности в основе был процесс, тогда как сейчас — объект. В древности восхвалялась тенденция, она облагораживала объект.» Иудейско-христианское отношение к сексу изменило подход человека к содомии. Наша религиозная традиция подчеркнула более высокое положение человека над животным миром и его божественное происхождение. По этой причине содомию начали трактовать как деградацию, мерзость, грех более тяжкий, нежели прелюбодеяние или педерастия, который можно искупить только через сожжение на костре. Более того, считалось, что любой зверь, который был способен привести мужчину или женщину к такому ужасному поступку, связан с сатаной. Мать ребенка, который был ненормальным в чем-то, рисковала быть обвинена в содомии, но и в связи с дьяволом через зверей. В средневековье по всей Европе тысячи невинных были сожжены живьем за преступления такого рода.

Несмотря на это, во время осады Лиона католиками в 1562 году итальянские солдаты толпами дезертировали не из-за низкого жалованья, а из-за недостатка овец для удовлетворения своих нужд. Военачальники короля Испании Филиппа II, воюющего в Голландии, заботились о том, чтобы солдатам хватало коз. Этих животных держали специально. Великий инквизитор признал, что удовлетворение солдат при помощи коз будет меньшим злом, нежели использование услуг проституток.

Несмотря на табу и запреты, копуляция с животными повсеместной была как среди женщин, так и среди мужчин. На протяжении всего средневековья и эпохи Возрождения верили, что уродливое потомство есть следствие таких союзов. Альдрованди, Халлер, Геснер, Парацельс, Кардано и Фортунио Лицети, итальянский акушер XYI века и своего рода эксперт в делах детей-уродцев, перечисляют случаи рождения человеческих детей зверями и рождение зверей или гибридов женщинами. Встречаются кони, слоны, псы, львы, рыбы и даже единороги. Сам великий Амбруаз Паре рассказывает, как в 1274 году в Вероне кобыла, оплодотворенная своим хозяином, родила кентавра. Приводится случай с женщиной, которая родила ребенка с телом собаки от пояса и ниже.

На протяжении долгих веков натуралисты верили в возможность скрещивания между видами животного мира. В 1675 году Кирхер утверждал, что жираф есть результат скрещивания верблюда и пантеры. Он называл такие дивные создания, как гиппелафус — гибрид коня и оленя, а также юмарт — результат скрещивания коня и коровы. Десятью годами позднее великий анатом Бартолин утверждал, что сам видел женщину, которая после полового акта с котом родила ребенка с кошачьей головой. Список наблюдений и свидетельств можно продолжать до бесконечности, однако приведенных примеров достаточно, чтобы прийти к выводу, что в эпоху Возрождения содомия признавалась причиной человеческого уродства.

Пережитки старых верований мы находим в некоторых философских и медицинских произведениях XIX и даже XX веков. Например, можно упомянуть теолога Сетлера, влиятельного и уважаемого мыслителя, который в 1940 году подтвердил, что уродцы могут быть результатом сексуального союза человека и зверя. В XX веке Леон Доде, король скептиков, писал о своем знакомом, известном нейрологе, который наблюдал молодую немку, родившую ребенка-обезьяну. Девушка призналась в сексуальной близости с крупной обезьяной, привезенной одним из ее приятелей. В конце XIX века некоторые британские исследователи считали вероятным и писали о том, что негритянки вступали в брак с гориллами. Женщины, якобы, научили обезьян применять огонь и выполнять много простых домашних дел. А их дети — полулюди-полуобезьяны — способны были даже говорить. Писатели, которым вроде бы удалось добраться до этих африканских деревень, писали с сожалением в своих дневниках, что однажды обезьяны почувствовали себя обиженными их пребыванием в деревне и ушли в джунгли.

Вплоть до XX века некоторые научные школы постоянно поддерживали гипотезу существования зверей-гибридов. Ученые были так убеждены в ее истинности, что потратили всю жизнь, пытаясь доказать ее. Так например, в 1908 году в прессе появилась целая серия статей, карающихся подготовленной голландским профессором Бернелотом Моенсом экспедиции в Конго. Профессор исследовал черепа питекантропов и неандертальцев, что привело его к убеждению, что сегодня возможно открытие существ промежуточных между обезьяной и человеком, которые когда-то были звеном эволюционной цепочки. Запланированная им программа в Африке должна была состоять в скрещивании между собой разных видов обезьян путем искусственного осеменения в целях прививания инстинктивной антипатии между ними. Если бы удалось получить самку обезьяны с желаемыми признаками, следующим шагом эксперимента, о котором не заявлялось громогласно, но который был очевиден, стало бы оплодотворение ее человеческим семенем, чтобы она могла родить особь — прототип «отсутствующего звена».

Хотя ученый получил щедрую помощь от правительства Голландии, властей Конго и Института Пастера в Париже, никаких данных об этом эксперименте не опубликовано. Единственные, очень поздние воспоминания об этом появились в 1935 году на страницах французского журнала «Современная медицина» в заметке о смерти профессора Моенса. Там говорилось: «Представляется, что эксперимент, предпринятый с помощью голландского правительства, сорвался.» Похоже, таким же был и конец всего дела.

Однако в своей книге об уродствах Патрик Дюви спрашивает: «Результаты нигде не опубликованы, потому что эксперимент не удался, или нам просто кажется, что эксперимент не удался, потому что результаты нигде не опубликованы?» Патрик Дюви имеет определенные причины, чтобы задавать такой вопрос, потому что наткнулся на след очень интересного документа, в котором упоминается, что в 1930 году в луна-парке в Париже какой-то шоу-мен показывал удивительную смесь сенсации и науки — женщину-обезьяну. Был ли это пример дарвиновского «отсутствующего звена» живым доводом в пользу гибридной природы человеческого вида и кто показывал публике такой редкий экземпляр? Очевидно, никто иной, как сам профессор Моенс! Может быть, к публичному показу результатов тяжелого труда его привел скептицизм коллег? Или может быть он пытался собрать деньги на продолжение эксперимента? Наверняка, никогда мы этого не узнаем, но упомянутый документ представляет собой еще один важный факт: женщина-обезьяна, выставленная в луна-парке, имела возраст около двадцати лет, а профессор Моенс прибыл в Конго как раз на двадцать два года раньше.