Людвиг находился в пустом штабе. Стоя напротив большого плазменного экрана, он то и дело и глядел на часы в перерывах между глотками кофе. У него была веская причина так внезапно вызвать Лебнира в штаб. Однако эту причину он не мог сказать по телефону: спецслужбы могли вести слежку за ними, прослушивая разговоры. Такой человек, как Людвиг, не мог позволить себя обнаружить. Он использовал специальный код, чтобы сообщить все Хенселю. Шварц надеялся, что босс отреагирует на это.

Людвиг еще раз глянул на часы. Прошло двадцать восемь минут с того момента, как он звонил Хенселю. Конечно, босс мог опаздывать из-за проблем с общественным транспортом, но дело было действительно важным и требовало безотлагательных действий. И вот, когда Людвиг уже достал телефон для повторного звонка, дверь штаба распахнулась, и в комнату, тяжело дыша, ввалился Хенсель. Пару секунд он затратил на то, чтобы отдышаться, после чего поднял голову. Он хотел что-то сказать, но, после такой спешки, мысли в его голове отказывались собираться в кучу. Поэтому он просто стоял, согнувшись почти пополам, устремив взгляд на Людвига.

– Лучше присядьте, пока не рухнули, – предложил тот каким-то странным, слишком равнодушным для себя, голосом.

Хенсель повиновался, сев в первое подвернувшееся под руку кресло. Людвиг подошел к нему и протянул стакан воды. Лебнир давно замечал, что, даже будучи бесшабашной персоной, Людвиг Шварц становился серьезным в моменты, когда этот того требует, и сейчас был как раз такой случай.

– Что у вас тут случилось? – придя в себя, наконец, спросил Хенсель.

– Большой Босс хотел с вами поговорить, – холодно ответил Людвиг. – На какую-то личную тему.

Хенсель удивленно поднял брови. Большой Босс хотел обсудить с ним что-то личное. Такое, что остальной фракции об этом лучше не знать. Сегодняшний день удивлял Хенселя больше и больше.

– И что ты ему сказал? – поинтересовался Хенсель.

– Сказал, что вас нет на рабочем месте, – прямо ответил Шварц. – Босс ответил, что перезвонит через полчаса.

– Поэтому ты так резко связался со мной? – рассудил Лебнир.

Людвиг развел руками.

– Зачем же вы спрашиваете, когда вам и так все ясно. Кстати, ваши полчаса истекают… сейчас.

И как только Людвиг закончил рассказ, зазвонил телефон. Шварц снял трубку.

– Слушаю, – ответил он.

Спустя несколько секунд он кивнул и положил трубку. Что-то переключив на панели управления, Людвиг подозвал Хенселя. Тот встал рядом. Наконец, загорелся широкий плазменный экран, висящий на стене чуть под углом, отчего звонящий всегда смотрел на собеседников в штабе сверху вниз, и на нем появилось изображение. Совершенно темное помещение. Нечто, по очертаниям напоминающее офисное кресло, стоящее спиной к зрителю – в этом кресле и сидел звонивший. Его не было видно из-за широкой высокой спинки, и единственное, что можно было разглядеть – ладони в кожаных перчатках. Большой Босс редко выходил на связь, а, если и делал это, то тщательно маскировался. Звонил с разных номеров, зарегистрированных на разные места и людей, видеоконференции устраивал еще реже, только в экстренных случаях. Хакеры «Сопротивления» не раз пытались выведать, кто же эта загадочная персона, однако их попытки проваливались, после чего они бросили это дело. В довершении всего, никто не знал, является ли голос, которым говорит Большой Босс, настоящим: современные технологии позволяли его подделывать. Верхушка «Сопротивления» оставался инкогнито уже несколько лет.

– Добрый день, господа, – поздоровался он.

– Взаимно, сэр, – ответили мужчины.

– Герр Шварц, я бы попросил вас оставить нас: мне нужно обсудить кое-что тет-а-тет с Лебниром, – попросил Большой Босс.

– Хорошо, – согласился Людвиг и в считанные секунды покинул комнату штаба. Хенсель остался в комнате один на один с главой «Сопротивления» по ту сторону экрана.

– Я вас слушаю, сэр, – Хенсель слегка оробел. Одна мысль о том, что Большой Босс решил что-то обсудить с ним, не посылая распоряжения, а появившись здесь почти лично, заставляла Хенселя волноваться. Произошло что-то серьезное. Или должно произойти, поскольку Босс славился своей необъяснимой способностью предсказывать события, возможно, это из-за хорошо налаженных связей.

– Я полагаю, вы уже наслышаны о непростой ситуации в стране, – с такой весьма неожиданной ноты Большой Босс начал разговор.

– Если вы имеете в виду повышение налогов и сборов, то да, наслышан, – подтвердил Хенсель.

– И что вы думаете по этому поводу?

Хенсель откровенно не понимал, в какую сторону идет беседа и к чему она может привести. Вообще последние события, мелочи, на которые он обращал свое внимание, сделали его самого обеспокоенным.

– Ну… Это все настораживает. Однако я схожусь во мнениях с Людвигом, что это просто реакция правящей партии на экономический прогноз аналитиков, – ответил Хенсель после небольшой паузы. – В любом случае, я уверен, кто-нибудь предпримет какие-либо меры.

– Ваша точка зрения имеет смысл, – согласился Босс. – Вы правы: кто-нибудь должен что-нибудь предпринять, и я более чем уверен, что этим кем-нибудь будет партия «Объединение» и их небезызвестный лидер по фамилии фон Дитрих.

Повисло молчание, которое, наконец, прервал голос Хенселя:

– Полагаю, вы правы, сэр. «Объединение» не допустит повышения налогов до таких астрономических сумм.

– Вот тут мы подошли к сути разговора, – намекнул Босс. – Фон Дитрих весьма талантливый политик, но проблема заключается в том, что он, зачастую, весьма рьяно выступает против законопроектов, предложенных правящей партией. Скорее всего, вторым это не доставляет особого удовольствия. Однажды он может стать слишком опасным политическим противником.

– Неужели вы полагаете, что члены правящей партии попытаются убрать фон Дитриха с политической арены вовсе? Попытаются устранить его? – поинтересовался Хенсель, не сумевший утаить своего беспокойства.

– Не исключено. Несомненно, он действует во благо народа из благородных побуждений, однако его действия могут привести к плачевным для него самого последствиям. Поэтому я хотел бы попросить вас об одной услуге: проследите, как бы с ним не случилось беды.

– Шпионить за ним? – со слегка брезгливой интонацией спросил Хенсель, которому идея шпионажа за лучшим другом очень не нравилась.

– Нет, не шпионить. Просто следите, как бы он не попал в неприятности, – пояснил Большой Босс. – Я прошу вас об этом потому, что партия «Объединение» является важным для нас сегментом во всей структуре современного общества Германии. Они, по сути, контролируют народ и сдерживают его. Если эта партия по каким-либо причинам перестанет существовать, привычное для нас общество начнет рушиться, и это затронет и «Сопротивление».

С этим Хенсель вынужден был согласиться. «Объединение» делало все для народа, стараясь удержать равновесие. Как полагал Хенсель, если партия исчезнет, в стране может случиться переворот: народ лишится своих рамок и своего протеже. Большой Босс был совершенно прав, когда говорил, что привычное общество может рухнуть.

– Мне известно, что вы дружны между собой, – как бы невзначай добавил Босс, – поэтому вам, герр Лебнир, на мой взгляд, не составит труда выполнить поставленную задачу. Это только до момента, когда данный спорный законопроект будет либо принят, либо отклонен.

Хенсель потупил глаза в пол. О том, что они были дружны с Альбеном, знали немногие из «Сопротивления». У Босса были обширные связи. Но у Лебнира появлялись свои вопросы, связанные с личностью Альбена фон Дитриха. Писатель надеялся, что Босс даст ему ответ на самый важный вопрос, который беспокоил его уже давно. Наконец, Лебнир решился.

– Хорошо, сэр, – согласился он. – Но можно вам задать вопрос. Один вопрос.

Босс хмыкнул:

– Что ж, задавайте.

Хенсель неуверенно задал свой вопрос. Ответ Босса последовал почти незамедлительно.

– Что ж, это правда, – хмыкнул лидер «Сопротивления».