– Что такое? – обеспокоенно спросил писатель.

– Некий Людвиг Шварц требует тебя, – ответил Иван. – Вид у него раздраженный и, я бы даже сказал, гневный.

Тут Хенселя осенило, что он совсем забыл предупредить Людвига о своем внезапном отъезде. И вот уже целую неделю он о нем вообще не вспоминал. Лебнир стал прокручивать в голове все варианты их с Людвигом беседы, но все они склонялись к тому, что Хенселя обязательно упрекнут в безответственности или чем-то в этом роде.

Иван и Хенсель вошли в штаб. Перов мигом бросился к панели управления, где поблескивал огонек видеовызова. Пара нажатий клавиш, и на широком экране перед Хенселем появилось изображение. Иван был совершенно прав, когда говорил о недовольном виде Шварца. Тот стоял, скрестив руки на груди, а взгляд его выражал неприкрытое недовольство. Иван демонстративно отошел на другую сторону зала, как бы говоря, что не желает околачиваться там, где назревает личный разговор, пусть даже он шел на немецком.

– Здравствуй, – поприветствовал подопечного Хенсель, стараясь казаться непринужденным.

Но Шварц, кажется, его проигнорировал.

– Ну, и где тебя черти носят? – раздраженно поинтересовался он, делая паузы межу словами. В особых редких случаях Людвиг позволял себе обращаться к Хенселю на «ты».

– Ну, я в России, – ответил Хенсель.

Шварц всплеснул руками. Куртка на его плечах качнулась.

– Надо полагать, если я звоню в штаб русским! – воскликнул он. – Тебя каким ветром туда занесло?

Хенсель изобразил на лице серьезное выражение.

– Я не могу тебе сказать, – ответил он.

Людвиг вскинул бровь и с подозрением посмотрел на Хенселя, все так же держа руки на груди.

– Не можешь? – поинтересовался он. – Или не хочешь?

С самого начала было видно, что Людвиг очень недоволен действиями Хенселя. Лебнир старался смягчить беседу, хоть и догадывался, что от гнева Людвига ему не уйти. Да, писатель понимал, что он виноват, что не предупредил, однако признавать это ему не очень-то и хотелось.

– Не могу, – повторил Хенсель. – Хочу, но не могу. Это поручение лично Большого Босса.

– Босса, значит, – легонько кивая, произнес Шварц, растягивая слова, показывая, что этому не верит.

– Да, Босса. Это личное поручение, поэтому я нахожусь в России, – раздраженно пояснил Хенсель, после чего заявил. – Я не обязан тебе все доказывать! Хочешь, спроси у него сам.

Людвиг фыркнул и мотнул головой.

– Даже и не подумаю, – колко заявил он. – Это у вас там с ним личные разговоры, а я даже вникать в это не стану.

– Как хочешь, – ответил Хенсель.

Несколько секунд они стояли в тишине, когда Людвиг продолжил, но теперь уже более спокойным голосом. Однако его раздражение никуда не пропало:

– В следующий раз настрочи хоть коротенькое сообщение, пока будешь в аэропорту сидеть.

Хенсель устремил взгляд на Людвига, и губы писателя расплылись в улыбке.

– А что, скучали? – спросил он. – Или волновались?

Людвиг закатил глаза.

– А как ты думаешь? – риторически спросил он. – На уши был поднят ведь отдел! Мы прочесали весь Берлин от и до. Связались с нашими агентами в Кельне, Гамбурге, Франкфурте, Мюнхене… Мы перелопатили всю Германию, а ты, спустя неделю, обнаруживаешься в России!

– Ваше беспокойство очень трогательно, – заявил Хенсель, улыбнувшись.

Людвиг обреченно закрыл лицо ладонью.

– Не за те фразы ты цепляешься! – проговорил он. – Я намекаю на то, что предупреждать надо об отъездах!

– Но вы же меня все-таки нашли, – напомнил Хенсель. – Неделя для поисков человека – это не так много.

Шварц махнул рукой.

– Ладно, закрыли тему: до тебя, похоже, никакими силами не достучаться. Все равно последнее слово за тобой всегда, – сдался Людвиг.

Не успел Хенсель ответить что-либо, как экран погас. Шварц закрыл связь. Теперь Хенсель остался недовольным: Людвиг просто так взял – и ушел, даже не попрощавшись! И в этот раз последнее слово осталось за ним…

– Ну, что, поговорили? – крикнул Иван.

– Да, – отозвался Хенсель.

Русский снова появился рядом с писателем.

– Не буду даже спрашивать, о чем вы разговаривали, – сразу заявил он. До Ивана доносились какие-то обрывки немецких фраз, и эти обрывки он даже понимал, но вникать в суть такого напряженного разговора он не собирался.

– Правильно, – подтвердил Хенсель. Тут он вспомнил о своем намерении писать стихи, посвященные Александре. – Если ты не имеешь ничего против, я пойду: у меня есть важное дело.

– Не держу, – ответил Иван.

Хенсель покинул штаб, оставив Перова одного. Тот несколько секунд молча созерцал пустой экран, после чего сел за компьютер и стал увлеченно тыкать по кнопкам. Была одна вещь, которую Ивану необходимо было знать наверняка…

В России неделя протекала относительно спокойно. Альбен занимался своими делами, почти что отдыхал. Хенсель писал признания в стихах Александре. Сама девушка часто заходила к Хенселю поболтать. Но в Германии сейчас творилось нечто невероятное. Весь Берлин пребывал в шоке после одного заявления.

– До нас дошли шокирующие факты, – говорила ведущая новостей. – Вы не поверите: полиция Германии объявила в федеральный розыск Альбена фон Дитриха, лидера партии «Объединение», пропавшего неделю назад, за пособничество радикальной фракции «Сопротивление»! Немыслимо! Давайте послушаем, что на этот счет ответит его заместитель, Герберт Мюллер, на пресс-конференции.

Герберт Мюллер стоял за трибуной под прицелом десятка камер. Вид у него был уставший, но взгляд оставался таким же решительным. Было видно, он готов рьяно выступать.

– Герр Мюллер, вы знаете, что главу вашей партии разыскивают за пособничество «Сопротивлению»? – спросил один из журналистов. – Что вы можете сказать по этому поводу?

Лицо Мюллера омрачилось. Однако в следующую же секунду он горячо заявил:

– Это все ложь. Ложь и клевета! Это попытка дискредитировать лидера партии «Объединение». Кто-то просто пытается убрать его с политической арены, вот и все, и я даже догадываюсь, кто! Я знаю Альбена, думаю, достаточно, чтобы заявить: Альбен фон Дитрих никогда бы не опустился до такой низости, чтобы помогать радикалам!

Повисла небольшая пауза. Герберт глотнул воды и продолжил:

– Мне все равно, кто отдал этот приказ. Подобные суждения в корне ошибочны, поэтому я буду выступать против любого, кто попытается подобным образом очернить честное имя Альбена фон Дитриха, пусть даже это будет сам Канцлер! Это все ложь чистой воды. Такого мое мнение, и никакая сила не сможет меня переубедить.

Сказав это, Герберт демонстративно вскинул голову, показывая свою решимость и непреклонность. Мюллер был полностью уверен в своей правоте. Если бы он только знал, что то, что он пытается отрицать – правда…

Весь следующий день Герберт пребывал в приподнятом настроении. Эйфория того, что он высказал свое мнение и, главное, убедил в этом себя самого, одолевала его все больше. В обеденный перерыв он находился в своем кабинете, когда неожиданно, без приглашения или предупреждения к нему явились четыре человека в форменных шинелях и фуражках. Не узнать агентов Специального отдела – внутренней спецслужбы Германии – было невозможно. Они отслеживали деятельность правых, левых, экстремистских партий и вообще занимались всем, что происходят в стране, и Герберт был очень удивлен их появлением в своем офисе.

– Герберт Мюллер? – сухо спросил один из них.

Тот кивнул.

– Да, это я. А вы кто такие? И почему вы так без предупреждения являетесь ко мне? – осмелев, стал спрашивать он, однако, похоже, его вопросы проигнорировали.

– Специальный отдел, – заявил все тот же агент, предъявив удостоверение. – Пройдемте с нами.

Это удивило Герберта еще больше. Эти странные люди появляются из ниоткуда, а теперь еще и просят пройти с ними. Неужели Герберта хотят арестовать? Но для этого нет причин! Тогда что же?

Мюллер отрицательно помотал головой.