Конечно, упустить девушку из виду он не смог. Однако, пару секунд осмотрев ее, он потупил взгляд в чашку. Девушка была весьма милой, это так, но Альбен никогда не заглядывался на них. Можно сказать, это была одна из немногих областей, в которых информатор никогда не был силен. Он понимал психологию, но психологии любви он понять не мог. Он редко давал выход чувствам, только когда оставался один или, в крайнем случае, он мог выговориться Хенселю, который всегда мог его поддержать и приободрить.

Фон Дитрих наблюдал за реакцией Хенселя. Тому девушка, похоже, приглянулась, потому что он резко прекратил говорить и стал внимательно ее разглядывать, делая вид, что смотрит куда-то за ее спиной. Альбен мог бы и дальше рассуждать о возможных эмоциях Лебнир в этот момент, если бы тот не задал вопрос, сразу выдавший его.

– Иван, что это за прелестное создание? – спросил он несколько монотонно, не отводя взгляда от девушки. Та, поле того, как ее назвали «прелестным созданием», смущенно улыбнулась и слегка наклонила голову, как бы пытаясь спрятаться за свисающими локонами.

– Совсем забыл вас представить друг другу, – встрепенулся Иван, наблюдавший всю эту немую сцену. Русский тепло улыбнулся. – Ее зовут Александра Перова, или просто Саша – моя младшая сестренка.

При упоминании своего имени, Александра устремила взгляд на незнакомцев и легонько помахала им ладошкой.

– Саша, рад тебе представить моих коллег. Слева от тебя сидит лидер немецкого отдела «Сопротивления», еще и к тому же писатель, по имени Хенсель Лебнир, – представил товарища Иван. Хенсель склонил голову в поклоне. – А рядом с ним, наверное, самый загадочный человек из всех, кого я знаю – информатор «Сопротивления», видный немецкий политик, Альбен фон Дитрих.

Альбен был слегка удивлен данной ему характеристикой. Несколько секунд он молчал, после чего, наконец, отреагировал.

– Я благодарен вам за такую характеристику, Иван, – произнес он, откашлявшись, а затем обратился к Александре. – Рад знакомству, милая дама.

Иван, Хенсель и Альбен продолжили что-то обсуждать, касательно дел фракции. Александра же все это время сидела, устремив взгляды на немцев. Она раньше никогда не видела иностранцев вблизи. Даже когда к брату приезжали коллеги, Александра старалась не мельтешить перед глазами лишний раз. Она видела их издалека и не уделяла им особого внимания. По сравнению с другими членами «Сопротивления», бывшими зачастую старше самого Ивана, Александра чувствовала себя ребенком. Теперь же она сидела за одним столом с лидером немецкой группировки и каким-то важным политиком, который к тому же оказался информатором фракции, поэтому Александра старательно пыталась перебороть свою застенчивость и вести себя прилично. Однако ее пугал этот загадочный и отстраненный политик, Альбен, кажется. Он сидел тихо, закинув ногу на ногу, с таким видом, будто все окружающие были ему попросту безразличны. Девушка сразу распознала, что его манеры свидетельствуют об аристократическом происхождении. Каждый раз, когда его взгляд останавливался на Александре, девушка начинала вдруг чувствовать себя странно неуютно, словно Альбен видел ее насквозь и читал ее мысли. Поэтому девушка ничего не могла с собой поделать. Однако она заметила, что Иван и друг Альбена чувствовали себя гораздо спокойнее в его присутствии. Были ли они знакомы с Иваном? Александре так показалось, что сам Альбен старается молчать потому, что чувствует себя лишним, будучи незнакомым с Иваном. Однако девушка уловила в голосе брата, что тот питает интерес к фон Дитриху. С этим человеком стоило вести себя осторожно.

Из этой странной парочки больше Саше приглянулся товарищ Альбена. Видимо, у него и Ивана были довольно теплые отношения. Хенсель что-то рассказывал, воодушевленно жестикулируя, а затем замолкал, передавая слово Ивану. Хенсель сильно отличался от Альбена, и это Александра сразу поняла. Живой взгляд, раскованные движения, жесты, даже голос не такой безразличный, как у товарища, давали понять, что Хенсель был открытым и общительным человеком, весьма дружелюбным и добродушным. По крайней мере, Саше так казалось. Лебнир умел приковывать к себе внимание, и это не прошло мимо девушки. Хенсель чем-то привлекал ее, возможно, своей открытостью. Будучи иностранцем, он бегло говорил по-русски, как говорят коренные жители России, что доказывало, что он, к тому же, образованный человек. Можно было с уверенностью сказать, что Александру заинтересовал Хенсель, точно так же, как и сам Хенсель сразу же обратил внимание на юную особу.

Альбен допил свой чай и поставил чашку на стол. Его слегка беспокоил факт, что он совершенно не в курсе дела, поэтому фон Дитрих решил сразу все выяснить.

– Хенсель, не расскажешь ли ты мне, что мы будем делать дальше? – спросил он.

Но вместо ответа Хенселя послышалась реплика Ивана, обращенная к Александре:

– Сашенька, пожалуйста, не могла бы ты показать нашему гостю его комнату?

После этой фразы Альбен удивленно посмотрел на Ивана.

– Комната? – переспросил он, а затем обратился к Хенселю. – Прошу, объясни мне, в чем все-таки состоит твой план?

Хенсель сдул с лица прядь и сказал:

– Помнишь, я говорил, что мы должны быть как можно дальше от Германии, чтобы понять всю картину. Так вот, я изначально планировал отправиться в Россию. Зная ваше гостеприимство, Иван, я надеюсь, вы не откажете мне и моему товарищу в, так сказать, политическом убежище?

Сказав это, Хенсель умоляюще посмотрел на Ивана. Александра улыбнулась: слегка странный, но все-таки очень занятный молодой человек все больше завладевал ее вниманием. И тут Александра поймала себя на мысли, что с ним, наверняка, много о чем можно поговорить…

Альбен вздохнул и, скрестив руки на груди, слегка укоризненно произнес:

– Ах, Хенсель, что же ты творишь? Пользуешься гостеприимством молодого человека…

– Меня это ничуть не утруждает, – поспешил заверить Иван, – даже наоборот, мне приятно, что я могу чем-то вам двоим помочь. Не важно, из какого вы отдела. Если вы связаны с «Сопротивлением», вы мой друг, а друзьям не отказываю в помощи. Мой дом – ваш дом. Располагайтесь и ни о чем не беспокойтесь.

Лицо Ивана озарила добродушная улыбка. Перов действительно заслуживал чести быть лидером русского отдела. В нем сочетались все главные добродетели, которыми славились жители холодной, но гостеприимной страны. Альбен был премного благодарен ему. Он уже который раз осознал, что должен поблагодарить за все и Хенселя, ведь, если бы не он, сам Альбен вряд ли бы сейчас находился в этой комнате.

– Премного благодарен вам, господин Перов, – в сдержанной манере поблагодарил Альбен, когда Иван попросил его. – Можете звать меня просто Иваном.

Альбен кивнул и покинул штаб вслед за Александрой, неся в руках портфель и вездесущую скрипку в футляре.

Иван проводил обоих взглядом, после чего вернулся к разговору с Хенселем. Однако с темы их разговора, по инициативе Хенселя, они плавно перешли к другой теме, волнующей Лебнира.

– Твоя сестра – очень милая девушка, – произнес он. – Красавица, умница, скромница.

– Она чудо, – согласился Иван. – Я рад за нее. Даже после всего, что произошло, она осталась доброй и отзывчивой, а не стала замкнутой и черствой. Это ей трудно далось, но она пережила. Каким-то образом пережила и не сломалась…

Тут взгляд Хенселя с мечтательного резко переменился на обеспокоенный. Да и его собеседник тоже опустил глаза, будто затронул какую-то тему, которую трогать не стоило.

– Что случилось? – спросил Хенсель, опершись локтями на столик.

– Да так, наше общее прошлое, – небрежно отмахнулся Иван. – Впрочем, это неважно.

Писатель покачал головой.

– Ты говоришь, что это неважно только для того, чтобы убедить в этом самого себя, – заявил он серьезно. – На самом деле, это что-то важное. Ты не можешь это забыть или отпустить. Это прошлое сжигает тебе душу.

Иван бросил грустный взгляд на Хенселя. Умение читать человеческие эмоции могло бы принести тому немалый успех, если бы Хенсель избрал карьеру психолога. Лебнир был тем человеком, которому можно было рассказать все, что у тебя на душе, не опасаясь, что это выйдет в сплетни. Писатель хотя бы пытался помочь с решением проблем, но Иван по обоснованным самому себе причинам не рассказывал никому из друзей о том, что же на самом деле случилось с ним и Александрой в прошлом.