Гефест, божественный кузнец.
Свита Геры.
Действие происходит на склонах Олимпа.
Театр представляет дикую горную местность. Близок рассвет. На скалистой постели между старых елей спит Иксион. Он еще очень молод, но выглядит почти стариком, бледный, небритый, больной, оборванный. Сон его тревожен, со стонами, бредом. Около него и близ потухшего костра сидит Лисса; она худощава, зеленоватое лицо ее некрасиво, а длинные черные жгуты волос напоминают змей, особенно при нервных и быстрых ее движениях. Она сидит близко к Иксиону, охватив руками колени. Из-под лилового пеплоса выставляются огромные, костлявые, но сильные ноги. Руки у нее белые, небольшие и цепкие, с длинными острыми ногтями и изумрудами в кольцах. Сквозь брезжущий рассвет вдали, еще гораздо выше, среди слабо розовеющих облаков, еле вырисовывается силуэт Зевсова дворца.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Лисса и спящий Иксион.
Лисса
(встает, но не сводит глаз с Иксиона)
Как нежная подруга до рассвета
Покинет ложе ласки, и волос
Душистые поднимет в узел волны,
И розы щек водою освежит,
А тихий сон еще покоит мужа,
Так спутника печального мне жаль
Тревожить сон безумный, хоть не ласки
Связали нас, а муки, и моих
Он жарких рук во сне искать не будет
Богиня я, увы! бессмертных дочь,
Но я ни в ком желаний не будила;
Иную власть божественная Ночь,
Меня рождая в муках, мне судила.
Нет, никогда Эроту не зажечь
Безумнее страстей… Огню Киприды
Не извести, испепеляя, сердца
С такою адской силой, как моих
Зеленых глаз печальному огню
И уст моих холодному дыханью.
И никогда ни за одной женой,
Носи она хоть пояс Афродиты,
Ей отданный богами человек
С такой собачьей верностью не бегал.
(Опять садится около Иксиона.)
Сегодня год, как мой он… Но узнать
Кто мог бы Иксиона? Клочья пены
На бороде… На впалые виски
Уж серебро пробилось. Он в лохмотьях,
Он изможден… А год… ведь только год,
Как мы спознались… Помню, царь так молод,
Так дерзок был… Над сумрачным дворцом
Уж облако пожара розовело,
А за оградой уст у гордеца
Светилось столько жизни, столько счастья,
И золота на пурпуре плаща
Душистого горело.
Первые лучи солнца.
Иксион
(в бреду)
Гей… Лови их…
Пересчитай… они сгорят… сгорят…
Их было двадцать семь,
Их было двадцать семь,
Их было двадцать семь!
Лисса
Про кобылиц своих огнистокрылых
Забредил царь. Или сквозь тяжкий сон
Его златые солнца иглы колют?
(Набрасывает на Иксиона темный платок.)
Пусть ночь его покоит… Спи, дитя!
(Встает и делает несколько шагов по сцене, осматривая окрестности, которые значительно прояснились.)
Но где же мы? Безвестный и суровый
Утесами нас обступает край.
Проснулись и шумят по скалам ели…
Вот облако, уж розовое, дремлет
И улетать еще не хочет… Там
Дворец вдали на выси недоступной
Чернеет… Золотою нитью солнца
Обведены колонны…
Прислушивается, издали несутся мелодические звуки и свежие голоса.
Аромат
Послышался… Откуда он?.. Я луга
Не вижу здесь… Не лилии… Нежней…
Как сладкое дыхание, несется
Незримый хор. Богини… Это вы.
Таких цветов сады людей не знают,
Ни птицы так, ни девы не поют.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Снизу показываются ореады. Они в золотистых и белых туниках и розовых или оранжевых напусках, напоминая горы на восходе и на закате. У блондинок жемчужные гребни на косах, у брюнеток-золотые. У иных кувшины, заткнутые букетами. Цветы на поясах, цветы в виде ожерелий, цветы в руках и на волосах. У некоторых арфы.
ВСТУПИТЕЛЬНАЯ ПЕСНЯ ХОРА
Хор
СТРОФА 1
Когда звезд огневые
Станут лики белее,
А лучи заревые
Все алей и алее,
Еле-еле златимы,
Мы постели покинем.
И к озерам летим мы
Серебристым и синим.
АНТИСТРОФА 1
Там со смехом наяды
Нам наполнят кувшины,
И в цветах, ореады,
Мы летим на вершины,
Где в пурпуровом дыме
Пробуждаются ели
И совсем золотыми
Стали наши постели.
СТРОФА 2
Молоденькая нимфа
(в белом с оранжевым поясом)
Небо нежной пеленою
Уж синеть над нами стало,
Я не знаю, что со мною:
Я больна или устала.
Зной и холод спорят в теле,
Как тростинка, гнутся ноги,
И на сердце налетели
Непонятные тревоги.
Путь такой далекий, трудный,
Сил моих, боюсь, не станет,
Зеленея, изумрудный
Мох меня на ложе манит.
АНТИСТРОФА 2
(в сопровождении мимической сцены)
Хор
Над твоим зеленым ложем
Белой сядем мы гурьбою
И цветы перед тобою
Мы гирляндами разложим,
Чтоб темней казались розы
От лилеи белоснежной
И теплей от туберозы
Аромат левкоя нежный.
