В конце концов, Сварог отправил Мару, Шедариса и Бони с очередной инспекцией в Ямурлак, и, совсем уже было, решил провести пару недель в Вентордеране, но тут, как всегда неожиданно, объявился утром Леверлин. Его доклад заставил Сварога снова уделить пристальное внимание Каталаунским горам. Во-первых, из тамошних лесов стала уходить вся живность, говорят, местные жители видели самого оленя-Кернунноса, а такого уже тысячу лет не случалось. И уже коло двух недель там происходят мелкие подземные толчки, что в этой части харумского материка было полнейшим нонсенсом. В горах стало опасно — могло запросто завалить камнями на дороге. А еще Леверлин рассказал, что приблизительно тогда же его навестила герцогиня Доран. Они с Дарреном нашли его в Ремиденуме, и герцогиня попросила, ни больше, ни меньше — найти тихое место для хранения части ее коллекций, а также приютить Смеющегося Бари, в маноре он просто не выживет. Конечно же, Леверлин не смог отказать даме, в результате чего в его родовом поместье сейчас пребывает та самая коллекция виолонов, большой запечатанный ящик с неизвестным содержимым и удивительный зверь, которого все обожают. У графа сложилось впечатление, что леди Виктори очень спешила и была чем-то весьма обеспокоена и взволнована. Они отказались остаться погостить, чем весьма огорчили Грелора-старшего, неожиданно проникшегося к герцогине своего рода симпатией, и уехали так, точно бежали от кого-то…

— Надо бы их навестить, — сказал Сварог, — заодно и Карах бы своих повидал. А чего сразу-то не приехал?

— Дела, — пожал плечами Леверлин, — Да и потом, они отказались от помощи, я же им предлагал. Даррен только сказал, что не может взваливать такой груз на чужие плечи… А ее домовые, равно как и собаки, отправлены в манор Доран, так что Карах вряд ли их увидит.

— Хорошо. У меня там люди, за замком приглядывают. Сейчас как раз время доклада, вот и спросим у Интагара, что там происходит.

Доклад Интагара был крайне неутешителен. Несколько часов назад в горах произошло сильное землетрясение с эпицентром как раз в районе замка Деверо. По всему видно, замок напрочь разрушен…

— Опоздали, — выдохнул Леверлин, — да и что мы могли сделать со стихией?

— А если это не стихия, граф? Их же предупреждали… — ответил Сварог, — одно обидно — замок был надежным убежищем, даже Великий Мастер предпочел туда не соваться, а теперь… Я надеюсь, они хотя бы живы. Завтра же я еду туда. Ты со мной?

Их беседу прервал ввалившийся к королю без доклада Паколет, который весьма скучал по своему другу Бони и проводил время в тавернах, пытаясь утопить скуку в вине. Сколько Сварог не урезонивал его, все без толку. Вот и сейчас Паколет выглядел не лучшим образом — взлохмаченный и помятый. В ответ на красноречивый взгляд Сварога он, нимало не смутившись, сказал:

— Прошу прощения за нарушение этикета, командир, но я тут один разговор услышал ночью, все думал — рассказать или не надо.

— Ну, давай, выкладывай, — усмехнулся Сварог, — все ж свои.

— Да вот, шел я сегодня из «Золотого льва». Ну и возле одного особняка решил малость отдохнуть на скамеечке, рядом там еще зеленая изгородь была, высокая, в рост человека. Сел я, значит, сижу себе, и вдруг слышу — по ту сторону двое разговаривают. Прислушался я по старой привычке, и понял, что катастрофически трезвею. Потому как говорят они о Вас, и такое… Убрали бы они Вас, да только магия ихняя Вас не берет, Вы ж им давно, как кость в горле…

Первый собеседник долго еще перебирал Свароговы подвиги, начиная с Харлана, сожалел об ущербе, нанесенном их резервам. Ну да, как раз там интересы обоих пересекались и были направлены на достижение общей цели. Может быть, милорд (!) знает, как можно справиться с этим хитрым новоявленным монархом? Свежие мысли будут оценены по достоинству.

У вышеназванного милорда были свои, особые счеты со Сварогом, еще со времен всей этой истории с Делией, но становиться пешкой в чужой игре не в его правилах. Он рассчитывает самостоятельно разобраться со строптивым монархом, хотя теперь это сделать значительно труднее. Если его планы в чем-то совпадут с намерениями Играющего Черными, что ж, значит, все получат желаемое. Но идти под знамена Великого мастера милорду пока не хочется, несмотря на все преимущества.

Хоть соглашение и не было достигнуто, милорду было приятно познакомиться с Черным ларом, ставшим главной головной болью Восьмого департамента. Милорд всегда к услугам графа Моргана.

Герцог очень любезен, ответил тот, кого назвали Черным ларом, предложение принимается, и им не преминут воспользоваться.

— Так-так, — задумчиво сказал Сварог, выслушав рассказ Паколета, — а ведь я знаю, кто это. Черного лара мы упустили под Фиарноллом, это он — головная боль Гаудина. А герцога зовут милорд Орк, и в их встрече нет ничего удивительного. Спасибо за бдительность, Паколет. Воистину, даже у стен есть уши…

— В данном случае, у зеленых изгородей, командир, — улыбнулся Леверлин, — и надо следить, чтобы их не отстриг какой-нибудь садовник.

Сварог понимал, что сейчас он вряд ли сможет изловить Черного лара, но кое-какие меры предосторожности все-таки предпринял перед отъездом в Каталаун.

Деревни, лежащие в предгорьях, не пострадали. Но красивого белоснежного замка как не бывало — на его месте высилась груда камней, наваленная недавним оползнем. По словам очевидцев, замок просто провалился внутрь горы, как будто под ним разверзлась бездна, после чего стали разрушаться близлежащие скалы.

Толчки, редкие, но довольно сильные продолжались еще два дня, причем создавалось такое впечатление, что под землей, от центра хребта к равнинам, движется гигантский таран. Вскоре обнаружила себя и сама первопричина этих толчков, и Сварог с сожалением отметил, что мэтр Анрах в своих опасениях оказался на сто процентов прав.

В нескольких милях от королевского лагеря, прямо посреди богатой мирной деревни, вылез из-под земли, буквально взломав над собой гранитные пласты и почву, древний панцирный червь. Их, как и многих других, считали вымершими, даже находили пустые панцири, один такой даже был в Ремиденуме. Но одно дело пустой панцирь, а другое — червь воочию. Существо, пробивающее и прожигающее своим огненным дыханием базальтовые и гранитные толщи, огромное, бессмысленное, сравняло с землей деревню и снова ушло в недра. Все в один голос приписывали пробуждение червя действию Багровой звезды, Сварог же, как и следовало мудрому монарху, немедленно запросил все имеющиеся сведения об этих существах. Справедливо полагая, что зверюшка еще наделает бед, и придется с нею бороться.

Самую ощутимую помощь оказали монахи, предоставив Сварогу древние манускрипты с описанием червя. Там говорилось, что существа эти были весьма многочисленны четыре тысячи лет назад, но после Вьюги практически исчезли по непонятным причинам. Жили они на большой глубине, на поверхности показывались редко, и тогдашние маги умели с ними как-то ладить — звери помогали прокладывать подземные туннели. Сами по себе панцирные черви агрессивностью не отличались и к людоедству никакого отношения не имели. Вообще они считались мало чувствительными к магии, хотя однозначного мнения на этот счет не было.

Сварог задумался, почему же этот древний зверь, ни кровожадностью, ни агрессивностью ранее не отличавшийся, повел себя так? Почему он уничтожил деревню и проглотил половину ее населения… Мэтр Анрах и суровые братья в коричневых рясах считали, что червь перед пробуждением был изменен, подвергнут очень сильному воздействию темной магии. Просто четыре тысячи лет назад не было никакого дела темным до этих существ, или не было мага подобной силы. Да, подумал Сварог, здесь нужен был либо очень сильный маг, либо наука ларов. Есть даже стойкое подозрение, кто бы мог это изменение осуществить и зачем. И ведь никто не знает, какие достижения древнего знания успел раскопать Стахор… Вопрос был в том, что делать, если червь снова вылезет на поверхность.

Светлую мысль высказала вернувшаяся из Ямурлака Мара: