— Я помешал?
— Нет-нет, мы уже закончили, а поскольку я давненько тебя не видел, выставить старого друга за дверь — просто невежливо.
Стивен стал первым товарищем Избранного в чужой стране, хотя бремя дружбы Девлин принял не сразу. Менестрель разделил с Девлином немало приключений, но в последние месяцы виделись они редко. Избранный был занят новыми обязанностями, а Стивен ясно дал понять, что политическим играм предпочитает музыку. И все же тень интриг, вероятно, коснулась и его — иначе с чего бы Стивену выглядеть таким расстроенным и приходить в кабинет Девлина, а не к нему домой?
Капитан Драккен посмотрела на менестреля, потом перевела взгляд на Девлина и сказала:
— Мне пора.
— Нет, — остановил ее Стивен. — Вы и лейтенант Дидрик тоже должны это услышать.
Что заставило менестреля прийти сюда? Девлин присел на край стола и ободряюще кивнул юноше.
— Вчера вечером я играл для одного виноторговца, Сорена Тирвальда.
— Я его знаю, — перебила капитан Драккен. — Он слывет хорошим дельцом. Расчетливым, но честным.
Стивен кивнул, его узкое лицо побледнело.
— Почтенный торговец, который не станет ввязываться в грязные политические интриги. Еще вчера я так бы и сказал.
— А сегодня? — подтолкнул Девлин.
— Вчера он отвел меня в сторону, чтобы поговорить наедине. Как он утверждает, кое-кто из дворян не верит, что ты — Избранный. Ходят слухи, что настоящему Избранному Боги должны были ниспослать Сияющий Меч.
— Это все? — спросил Девлин.
— Тирвальд просил передать тебе эти слова и предупредить: возможно, это попытка очернить тебя в глазах простого народа, — закончил Стивен, и его плечи бессильно поникли, как будто с них свалился тяжелый груз. Девлин видел, что юноша чувствует себя орудием в чужих руках, хотя известие, которое он принес, не оказалось для Избранного неожиданным.
— Я слышал это и раньше, — сказал он. — Больше недели назад стало ясно, что среди придворных распространился новый слух. На следующий же день некая добрая душа посчитала необходимым сообщить мне, о чем говорят.
Капитан Драккен задумчиво потерла подбородок.
— Хитро придумано, ничего не скажешь. По меньшей мере это бросит тень на твое положение. А в худшем случае они уговорят короля послать тебя на поиски меча.
— Тем самым убрав из дворца и с заседаний Совета, — кивнул Девлин. Он ожидал, что сплетни скоро смолкнут, однако молва, похоже, набирала силу.
Девлину повезло только в одном. Он не говорил об этом вслух, но был уверен: те, кто пустил слух, не просто хотят подорвать авторитет Избранного. Они надеются, что Заклятие Уз заставит Девлина отправиться на поиски меча, хочет он того или нет. Они даже могут заявить, что найти меч — святая обязанность Избранного. Впрочем, Боги оказались милостивы к Девлину, и Заклятие Уз мирно дремало где-то в глубине его сознания.
— И как, интересно, я найду этот меч? — спросил Девлин, стараясь придать голосу насмешливый тон. — За все эти годы с него, должно быть, сделали сотню копий.
— Копий не было, — покачал головой Стивен. — Был только один Сияющий Меч. Когда лорд Зеймунд погиб и прославленный клинок исчез, для следующего Избранного выковали новый. Оружейник счел кощунством делать копию меча, созданного сыном Эгила.
— Эти сказки рассказывают о всех великих мечах, — презрительно фыркнул Девлин. — Еще скажи, что Сияющий Меч отковал сам Бог-кузнец!
— Так действительно говорят, — серьезно сказал Стивен.
Девлин решил, что лучше не спорить. История Избранных — конек менестреля, он знает о героях прошлого больше, чем кто-либо другой в королевстве. Начнешь возражать, и Стивен тут же выложит все сведения о предполагаемой судьбе клинка. А также, чего доброго, вздумает исполнить одну-две баллады о том, как ковался Сияющий Меч. Девлин же сейчас вовсе не был расположен слушать пение менестреля. Хотя Избранный, когда-то сам державший в руках кузнечный молот, все-таки был заинтригован.
— Сохранились какие-нибудь описания или изображения этого меча? — спросил он.
— Во дворце есть картинная галерея. Туда сейчас почти никто не ходит, но в ней есть портрет Дональта Мудрого. Если память мне не изменяет, он изображен с Сияющим Мечом, — сказала капитан Драккен.
— Проводите нас туда?
— Конечно.
Из западного крыла замка, где располагался штаб Избранного, капитан провела их в центральную, старую часть дворца. Поднимаясь на четвертый этаж, все четверо заметили, что коридоры постепенно сужаются, а каменные плиты под ногами становятся все более истертыми. На ходу заглядывая в открытые двери комнат по обеим сторонам очередного коридора, в одной из них Девлин увидел мраморные скульптуры, в другой — фарфор, в третьей — какие-то ящики, накрытые белыми чехлами, — возможно, мебель.
Арка в конце коридора вела в большой зал, который в длину занимал все двести футов верхней части замка. Свет проникал в зал с трех сторон через узкие окна, расположенные под самым потолком. Девлин остановился. Стена перед ним сверху донизу была увешана картинами разных размеров и жанров. Оглядевшись, то же самое он увидел и на остальных стенах. Сцена битвы, персонажи которой были изображены в человеческий рост, соседствовала с пестрым собранием небольших портретов. Картины обрамляли золотые, почерневшие серебряные и даже простые деревянные рамы. Такую же мешанину представляли собой и сюжеты.
— Откуда начнем? — поинтересовался лейтенант Дидрик.
Капитан Драккен подошла к северной стене и принялась разглядывать длинный ряд картин. Наконец она выпрямилась и воскликнула:
— Вот!
Девлин в сопровождении Стивена и Дидрика приблизился к стене. Капитан Драккен указала на средних размеров портрет.
— Дональт Мудрый, — сообщила она.
Портрет Дональта, которого часто называли последним из великих Избранных, изображал человека зрелых лет с длинными светлыми волосами, заплетенными в боевую косу. У него были резкие черты воина, а суровый взгляд синих глаз, казалось, проникал прямо в душу смотрящему. Через плечо у Дональта висела перевязь, из-за спины виднелась только рукоять меча. Нет… Не может быть…
Девлин судорожно сглотнул.
— А есть ли картина, где меч виден получше?
— Помнится, раньше здесь все было по-другому. Наверное, старею, — сказала капитан Драккен. — Впрочем, все равно должны быть еще портреты. Давайте поищем.
Они разделились, и каждый выбрал себе одну из четырех стен. Девлину досталась южная, самая дальняя от той, где висел портрет Дональта. Взгляд Избранного скользил по картинам, хотя в действительности он брел, словно слепой, твердя себе, что этого не может быть, и сознание сыграло с ним злую шутку.
Девлин поднял голову и увидел то, что искал. Юная дева, черты которой носили явное сходство с Дональтом, держала перед собой меч, отражая атаку воина, облаченного в доспехи. Позади нее, не найдя иного укрытия, к большому валуну в страхе прижался мальчик. Художник несомненно обладал редким талантом, потому что сумел запечатлеть не только испуг ребенка, но и яростную решимость девушки. Было видно, что она смотрит в лицо смерти и ничуть ее не страшится. Впрочем, как только Девлин увидел меч, выписанный с не меньшим мастерством, восхищение талантом художника сменилось изумлением. Это был длинный клинок с сужающимся лезвием и необычной рукоятью: гарда была не одинарной и изогнутой, а двойной, в виде прямых планок — подлиннее и покороче. Головку рукояти украшал драгоценный камень, сиявший алым пламенем.
— Камень нарисован неправильно, — прошептал Девлин, хотя в душе ему хотелось закричать. — Он должен быть темно-вишневым, почти черным.
— Он и был темным, — сказал Стивен, и Девлин чуть не подпрыгнул от неожиданности. Он не слышал, как подошли товарищи. — Камень светился только тогда, когда Избранный обнажал меч в бою.
Однако то, чего не заметил Стивен, не ускользнуло от внимания женщины.
— Откуда ты знаешь, как должен выглядеть камень? — спросила Девлина капитан Драккен.
