– Кто вас впустил? – спросила Марис, коротко поздоровавшись и назвав себя.

– Я все-таки мастер по замкам, – не без самодовольства ответил мужчина и фыркнул. – Только, по правде сказать, парадное-то было не заперто, а ждать снаружи мне показалось жарковато. Ну что, хозяйка, будем дела делать или разговоры разговаривать? – спросил слесарь.

Марис недоуменно посмотрела на него, потом вспомнила о своем обещании заплатить ему двадцать долларов. Протягивая деньги, она попросила мастера дать ей ключ.

– Нужно сперва его проверить, – ответил толстяк, ловко пряча деньги в карман. – Делать ключи совсем не так просто, как кажется. Лично я никогда не отдаю ключ клиенту, пока не удостоверюсь, что все работает как надо.

– Ну хорошо, – сдалась Марис. – Только давайте скорее, я спешу.

– Лифта нет, – предупредил слесарь. – Придется подниматься пешком.

Марис только кивнула, давая ему знак идти первым.

– Вы могли бы проверить замок, оставить ключ в квартире и захлопнуть дверь, – сказала она. – Почему вы решили позвонить мне?

– Там не собачка, а засов, – пояснил мастер. – Он сам не захлопнется – его обязательно надо запирать ключом. Кроме того, мне это не нужно. Хозяева чего-то недосчитаются, а кто будет виноват? Я буду виноват, и иди потом доказывай, что я ни при чем.

К тому времени, когда они поднялись на третий этаж, толстяк сопел и отдувался, как паровоз. Но вот наконец они остановились перед нужной дверью. Мастер торжественно извлек из кармана ключ, вставил в замочную скважину и повернул.

– Вот пожалуйста! – сказал он, распахивая дверь. – Работает прекрасно!

И он отступил в сторону, пропуская Марис вперед.

– Выключатель на стене справа, как войдете, – предупредил он.

Нашарив выключатель, Марис включила свет.

– Сюрприз! Сюрприз!!!

Этот оглушительный вопль вырвался из глоток не менее пяти десятков людей, которых Марис тотчас же узнала. Открыв от удивления рот, она прижала руки к груди, к отчаянно колотившемуся сердцу.

Отделившись от толпы, Ной шагнул ей навстречу, улыбаясь во весь рот. Обняв Марис, он крепко поцеловал ее в губы.

– Поздравляю тебя с нашей годовщиной, дорогая!

– Но ведь она… До нее еще почти два месяца!

– Я помню, Марис, помню. Просто мне надоело, что каждый раз, когда я готовлю тебе сюрприз, ты ухитряешься узнать о нем заранее. Судя по твоей реакции, на сей раз у меня все получилось как нельзя лучше. – Он поднял голову и, поглядев за спину Марис, добавил:

– Огромное вам спасибо, сэр. Вы прекрасно справились со своей ролью.

– Не за что, мистер Рид, – ответил слесарь, вытаскивая из-под комбинезона подушку. Его бруклинский акцент куда-то пропал; теперь он говорил чистым и звучным голосом чтеца-декламатора.

Ной объяснил Марис, что это был профессиональный актер, специально нанятый, чтобы выманить ее сюда.

– Вы действительно почти убедили меня, что я застану своего мужа с другой женщиной, – сказала ему Марис.

– Поздравляю вас с годовщиной свадьбы, миссис Рид, желаю здоровья и счастья, – ответил довольный актер. Он церемонно поклонился ей и поцеловал руку.

– Не уходите! – воскликнула Марис, заметив, что актер собирается спуститься по лестнице. – Побудьте с нами немного. Я… мы вас приглашаем!

В конце концов его все же уговорили. Он отправился в большую комнату, где был организован шведский стол, а Марис спросила Ноя:

– Ты не против, дорогой?

– Если ты не против, тогда и я за, – ответил он серьезно. – Главное, чтобы тебе понравился праздник.

– Мне он очень нравится, но… Чья это все-таки квартира?

– Моя. Тут мистер слесарь сказал чистую правду.

– Действительно твоя?

– А ты думала – чья?

– Я… я не знаю.

– Вот что. Марис. Пойдем лучше выпьем шампанского.

– Но дорогой…

– Я тебе все объясню позже, обещаю.

Они выпили по бокалу искристою и очень холодною шампанского, и Ной провел Марис по комнатам, чтобы она могла поздороваться со всеми. Здесь были в основном члены редакционного совета издательского дома «Мадерли-пресс» и некоторые начальники отделов. Многие говорили Марис, как трудно им было хранить тайну, а одна из редакторш призналась, что чуть было не спросила ее, что она собирается надеть.

– Ной убил бы меня, если бы я проболталась, – закончила она.

– Что ж, зато я бы знала, что, когда идешь ловить с поличным мужа-изменника, надо одеться получше, – пошутила Марис. – Признаться, мне очень неловко, что в такой день я оказалась перед всеми в таком виде – костюм помят, волосы взъерошены, физиономия блестит…

– Я бы многое отдала, чтобы всегда выглядеть, как ты сейчас, – заметила редакторша.

Кроме сотрудников издательства, среди гостей было двое нью-йоркских писателей, с которыми Марис работала, а также несколько ее близких подруг, не имевших никакого отношения к книгоизданию – врач-анестезиолог с мужем, преподававшим химию в университете Нью-Йорка, директор-распорядитель крупного банка и кинопродюсер, снимавшая захватывающий сериал по одной из книг издательства.

Внезапно толпа раздалась в стороны, и Марис увидела отца. Дэниэл сидел, положив руку на золотой набалдашник трости. В другой руке он держал бокал шампанского.

– Папа!.. – в изумлении воскликнула Марис.

– Поздравляю с годовщиной, дочка! – ответил Дэниэл, слегка приподнимая бокал в приветственном жесте. – Как говорится, лучше раньше, чем позже!

– Не могу поверить, что ты тоже участвовал в этом… в этом заговоре! – воскликнула Марис, обнимая отца и целуя в сморщенную щеку, на которой играл легкий румянец, вызванный духотой и шампанским. – Ведь мы виделись только сегодня утром… но ты ни словечка мне не сказал!

– Это было нелегко, поверь, особенно если учесть, о чем мы с тобой говорили. – Дэниэл заговорщически подмигнул, и Марис сразу вспомнила о своих сомнениях и тревогах. Почувствовав, что тоже краснеет, Марис сказала негромко:

– Теперь я понимаю, почему в последнее время Ной казался мне таким рассеянным. Ну как можно быть такой дурой?!

– Ты вовсе не дура, – ответил отец, сурово хмуря брови. – Глупо поступает как раз тот, кто не обращает внимания на тревожные симптомы.

Марис еще раз быстро поцеловала его и снова отправилась общаться с гостями. Ной не только устроил ей настоящий сюрприз, но и организовал блестящую вечеринку. Он пригласил людей, которые были ей приятны, а угощение заказал в ее любимом ресторане. Шампанское лилось рекой и было очень холодным – именно таким, как любила Марис. Музыкальные записи были подобраны по ее вкусу. Гости долго не расходились. Но вот наступил час, когда последняя пара ушла. Дэниэл уехал позже всех.

– У возраста есть свои преимущества, – заметил он, прощаясь с Марис и Ноем у дверей. – Их, конечно, не много, но только пожилой человек может позволить себе пить шампанское и засиживаться в гостях до поздней ночи, зная, что завтра ему никуда идти не надо и он может как следует выспаться.

В ответ Марис крепко обняла отца.

– Я люблю тебя, папа! – воскликнула она. – Мне казалось, я давно тебя знаю, а оказывается… Чуть не каждый день я узнаю о тебе что-нибудь новое!

– Что, например?

– Например, сегодня я узнала, что ты чертовски здорово умеешь хранить секреты.

– Постарайтесь обойтись без выражений, юная леди, иначе я велю Максине промыть вам рот с мылом!

– Что ж, это будет не в первый раз! – рассмеялась Марис. Снова обняв отца, она спросила, сумеет ли он самостоятельно спуститься по лестнице.

– Но ведь сюда-то я поднялся? – с упреком ответил Дэниэл, и Марис смутилась.

– Прости, что я заговорила, но… Пойми меня правильно – ведь я волнуюсь! Конечно, ты сумеешь спуститься сам… – Все же она сделала Ною знак, чтобы он нашел какой-то предлог и проводил Дэниэла хотя бы до площадки первого этажа.

– Машина уже пришла? – спросила она у мужа.

– Конечно, – ответил он. – Я только что проверил.

– Отлично. – Марис снова повернулась к отцу. – Так не забудь, папа: я возьму свой мобильный телефон с собой в Джорджию, и ты можешь звонить мне в любое время. Я уже сказала об этом Максине и теперь говорю тебе…