И только она начала возвращаться к старой жизни, убили доктора Хоуэлла. На парковочной площадке, которую она пересекала каждый день, приезжая в больницу.

Она еще не успела оправиться от шока, как началось. Как и всех остальных, кто был на вечеринке у Хоуэлла в тот вечер, ее допросила полиция. Обычный рутинный допрос. И тем не менее Ренни пережила его очень болезненно.

Сегодня она смотрела, как хоронят Ли Хоуэлла. Уже никогда больше она не поспорит с ним по поводу таких важных вопросов, как расписание работы операционной, или таких мелочей, как преимущества цельного молока перед снятым. Уже никогда ей не придется смеяться над его глупыми шутками.

Если учесть все, что случилось, последние три недели совершенно нарушили ее жизненный уклад. И это еще слабо сказано. Доктор Ренни Ньютон фанатично придерживалась своих привычек.

Путь от больницы до дома занимал всего десять минут. Большинство молодых специалистов предпочитали жить в другом, более современном районе Форт-Уэрта. Ренни могла себе позволить жить где угодно, но она предпочитала этот старый, уютный район.

Дело было не только в том, что до больницы рукой подать. Ей нравились узкие, обсаженные деревьями булыжные мостовые, ставшие со временем достопримечательностью их района. Большинство домов были построены еще до Второй мировой войны, что придавало им ауру постоянства и надежности. Ее дом назывался «бунгало». Там было всего пять комнат, идеально для одинокого человека, а она была именно одинокой и собиралась таковой остаться.

Дом два раза реставрировали. Ренни отремонтировала его в третий раз. Оштукатуренные стены были серыми с белой окантовкой. Входная дверь ярко красная со сверкающей медной ручкой и такой же пластиной внизу. На клумбах пестрели красные и белые цветы в обрамлении темной, восковой зелени. Раскидистые деревья защищали лужайку даже от самого свирепого солнца. Ренни щедро платила садовнику за то, что он содержал ее участок в идеальном порядке.

Она не послушалась медсестру и обошлась без чизбургера и картошки, но позволила себе бокал шардоне. Ренни пошла с бокалом в гостиную, где едва не выронила его из рук.

На журнальном столике стояла хрустальная ваза с красными розами.

Пять дюжин превосходных бутонов, готовых вот-вот распуститься. Они казались бархатными. Душистые. Дорогие. Хрустальная ваза была изумительна. Ее грани сверкали так, как может сверкать только очень дорогой хрусталь, бросая тысячи мелких радуг на стены.

Опомнившись, Ренни поставила бокал на столик и стала искать среди роз карточку дарителя, но ничего не нашла.

– Какого черта?

До ее дня рождения было еще далеко, да никто и не знал этой даты. Она больше не отмечала никаких знаменательных дат. Или розы должны означать соболезнование? Она работала с Ли Хоуэллом каждый день в течение многих лет, но довольно странно и даже как-то зловеще получить цветы в день его похорон.

Благодарный пациент? Возможно, но вряд ли. Кто из них мог знать, где она живет? В телефонном справочнике указан только ее рабочий адрес. Если пациент и в самом деле был до такой степени переполнен благодарностью, он послал бы розы в больницу.

Только несколько друзей знали, где она жила. Она никогда никого не приглашала к себе. Чтобы не казаться невежливой, приглашала знакомых на ужин или обед в ресторан. У нее было много коллег и знакомых, но никто из них не был экстравагантен до такой степени, чтобы прислать гигантский букет роз. Родственников у нее нет. Нет и бойфренда, ни бывшего, ни будущего.

Кто мог прислать букет? И еще: каким образом этот букет попал в дом?

Она выпила глоток вина, чтобы укрепить нервы, и принялась звонить соседям.

Болтливый вдовец пытался втереться ей в доверие сразу же, как она переехала, но Ренни тактично отвадила его. Он все правильно понял и перестал заходить. Но они остались приятелями, и пожилой джентльмен всегда радовался, когда Ренни беседовала с ним через кусты азалии.

Вероятно, потому, что был одинок и скучал, он знал все обо всех. Если вам требовалось что-то выяснить, обращаться следовало к мистеру Уильямсу. Ему она и позвонила:

– Привет, это Ренни.

– Привет, Ренни, рад вас слышать. Как прошли похороны?

Несколько дней назад он подстерег ее, когда она вышла за газетой, засыпал вопросами про убийство и очень расстроился, что она не поведала ему никаких кровавых подробностей.

– Было очень трогательно. – Пытаясь избежать следующего вопроса, она сама, не переводя дыхание, спросила: – Мистер Уильяме, я позвонила…

– Полиция уже вышла на след убийцы?

– Откуда мне знать.

– Разве вас не допрашивали?

– Допрашивали всех, кто был на вечеринке у доктора Хоуэлла. Искали, за что бы зацепиться. Насколько мне известно, никто не смог помочь. – Вино не принесло ей никакого облегчения, наоборот, заболела голова. – Мистер Уильяме, мне сегодня что-нибудь приносили?

– Я ничего не видел. А вы что-то ждали?

Из всех соседей только у него был ключ от ее дома. Она дала его неохотно. Неприятно было думать, что кто-то может войти в твой дом, когда тебя нет. Она не только придерживалась строгого расписания, но и не терпела любого вмешательства в свою личную жизнь.

Но она понимала, что у кого-то должен быть запасной ключ на всякий случай, например, впустить газовщика или электрика. Логичнее всего казалось попросить об этой услуге мистера Уильямса, потому что он жил ближе всех. Насколько Ренни было известно, он ни разу не обманул ее доверия.

– Я ждала пакет, – солгала она. – Его могли принести, пока меня не было дома.

– А на дверях ничего нет? Желтой наклейки?

– Нет, но я подумала, что водитель мог забыть. Вы сегодня не замечали машину по доставке у моего дома?

– Нет.

– Что же, эти пакеты никогда не приносят, когда их ждешь, – небрежно произнесла она. – Все равно спасибо, мистер Уильяме. Извините, что побеспокоила.

– Вы слышали, что у Брэди сука ощенилась? Черт! Не успела вовремя повесить трубку.

– Вроде нет. Вы ведь знаете, что меня не было пару недель и…

– Целых шесть штук. Абсолютно прелестные. Они их раздают. Вы могли бы взять одного.

– У меня нет времени на собак.

– Надо найти, Ренни, – отеческим тоном заявил он.

– Мои лошади…

– Это разные вещи. Они же не живут с вами. Нужно иметь кого-то в доме. Домашние питомцы радикально меняют вашу жизнь. Люди, которые держат собак или кошек, живут дольше, разве вы не знали? Что бы я делал без Оскара, – сказал он, имея в виду своего пуделя. – Лучше всего завести собаку или кошку, но даже золотая рыбка или попугай лечат от одиночества.

– Я вовсе не одинока, мистер Уильяме. Просто очень занята. Было приятно поболтать. Пока.

Она быстро повесила трубку, и не только для того, чтобы прервать лекцию о пользе домашних животных. Она была обеспокоена. Ей ведь не померещились розы. Они не могли сами по себе появиться на ее журнальном столике. Кто-то здесь был и принес их.

Она поспешно проверила входную дверь. Закрыта. Так было и утром, когда она отправилась в больницу. Она перебежала через холл, влетела в спальню и заглянула под кровать и в стенной шкаф. Никого. Все окна надежно заперты. Окно в ванной комнате было слишком узким, чтобы в него мог кто-то пролезть. Ренни зашла во вторую спальню, которую превратила в кабинет. Пусто. Она знала, что и на кухне ничего не было тронуто.

Откровенно говоря, она почувствовала бы облегчение, найдись где-нибудь разбитое окно или сломанный замок. Решена была бы, по крайней мере, эта загадка. Ренни вернулась в гостиную и присела на диван. Ей уже не хотелось вина, но она все же немного выпила, надеясь успокоить нервы. Но нервы отказывались успокаиваться, поэтому она едва не подпрыгнула, когда зазвонил телефон.

Она, Ренни Ньютон, которая в четырнадцать лет вскарабкалась по узкой лестнице на водонапорную башню в своем родном городе, побывала во всех опасных уголках мира и никогда не пряталась от опасности, которая, по словам матери, не боялась ни черта, ни дьявола и каждый день проводила операции, требующие стальных нервов и уверенных рук, едва не потеряла сознание, просто услышав телефонный звонок.