– Спасибо.

– Я никогда не могла устоять перед голубыми глазами.

– Как у Элвиса?

– Черт, да. У него они светились, как фары. Выяснилось, что больше ему нечем было похвастать. – Она оглядела Вика опытным взглядом. – Но у тебя все в ажуре, сладкий мой. Уверена, тебе от баб палкой приходится отбиваться.

– Да нет, у меня характер мерзкий.

– Неважно, были бы глаза голубые.

Он многозначительно ей улыбнулся, чего она, скорее всего, и ожидала. Отпив глоток пива, он спросил:

– И что с ней стало?

– С Ренни? – Кристел мокрой тряпкой стерла рассыпанный по стойке сахар. – Я слышала, она стала врачом. Нет, можешь себе представить? Не знаю, верить этому или нет. Она никогда не возвращалась в Далтон, после того как родители отправили ее в какую-то школу для богатеньких в Далласе. Думаю, что после случившегося им хотелось от нее избавиться.

– А что случилось?

Кристел не расслышала вопроса. Она приветливо кивнула старику, который, хромая, подошел к стойке и уселся рядом с Виком. На нем была ковбойская рубашка, заправленная в синие джинсы. И то и другое накрахмалено и наглажено. Усевшись, он снял соломенную шляпу и положил ее на стойку, тульей вверх, как и полагается.

– Привет, Гас. Как жизнь?

– Так же, как и вчера, когда ты меня в последний день спрашивала.

– Какую жрачку будешь? Он оглянулся на Вика.

– Заказываю то же самое вот уже двадцать лет, а она все спрашивает.

– Ладно, ладно, – сказала Кристел. – Чили-чизбургер и жареная картошка! – крикнула она повару, который отдыхал от наплыва клиентов, возвращавшихся из церкви.

– И вот это. – Гас кивком указал на пиво Вика.

– Гас – наша местная знаменитость, – сообщила Кристел, открывая пиво.

– Только никто не замечает, – пробормотал старик. Он взял из ее рук бутылку и поднес к губам, покрытым пятнами от табака.

– Объездчик быков на родео, – с гордостью сказала Кристел. – Сколько лет ты был чемпионом страны, Гас?

– Думаю, несколько. Она подмигнула Вику:

– Он у нас скромный. У него больше этих чемпионских пряжек для ремней, чем у Картера таблеток от печени.

– И столько же переломанных костей. – Старик снова присосался к бутылке.

– Мы тут говорили о Ренни Ньютон, – сказала Кристел. – Помнишь ее, Гас?

– Может, я и переломан весь и согнулся вдвое, но мозги у меня еще работают. – Он снова взглянул на Вика: – Ты кто?

Вик протянул старику руку, ему показалось, что он пожал кактус.

– Вик Треджилл. Еду в Амарилло. Решил отдохнуть немного, прежде чем пуститься дальше в путь. Так вышло, что я знал одну из ваших местных девушек.

Кристел подвинулась дальше вдоль стойки, шлепнув меню перед двумя молодыми людьми, которые поздоровались с ней, назвав по имени. Когда она оказалась вне пределов слышимости, Гас повернулся на своем стуле к Вику.

– Ты знал дочку Ньютона?

– В колледже, – сказал он, понадеявшись, что Гас не станет уточнять в каком.

– Ты не обидишься, если я буду говорить прямо, по-мужски?

– Нет.

– В наше время некоторые обижаются, знаешь ли. От каждого требуется политическая корректность.

– Только не я.

Старик кивнул и снова приложился к пиву.

– Та маленькая девочка была одной из самых прелестных двуногих зверюшек, каких мне только приходилось видеть. И с характером. Разумеется, она бы даже не взглянула на такого изуродованного старого пердуна, как я, но, когда она участвовала в скачках, никто не мог отвести от нее глаз.

– Скачках?

– В скачках на крупе неоседланной лошади.

– Скачках без седла? – Ренни Ньютон, которую он знал, которая складывала свои журналы по линейке. Он не мог представить ее участницей родео. – Понятия не имел.

– Можешь мне поверить, сынок. С апреля по июль в Далтоне каждое воскресенье проводятся местные родео. Ничего особенного, конечно, но для местных это событие. Почти такое же, как футбол.

– Короче, ковбои толпились по трое в ряд, только бы посмотреть на ее выступление. Ни капельки страха. Нет, сэр. Я видел, как ее дважды сбрасывала лошадь. И оба раза она поднималась, стряхивала пыль со своей аппетитной попки и снова взбиралась на лошадь.

– Ковбои говорили, что ее бедра такие крепкие от того, как она ездит. – Он подмигнул морщинистым веком. – Сам не знаю, никогда не имел удовольствия забраться между ними, но, если верить ковбоям, девчонка была вне конкуренции.

Вик ухмыльнулся, но пальцы сжали горлышко бутылки мертвой хваткой.

– Это, знаешь ли, ковбойская болтовня, – пожал плечами Гас. – Они все заправские вруны, так что трудно сказать, кто говорил правду, а кто врал, как сивый мерин. Я лично думаю, что большинство пыталось получить удовольствие, но им так ничего и не обломилось. Одно я знаю: молодая кобылка основательно злила Т. Дэна, и мне это нравилось.

– Т. Дэна?

Старый ковбой устремил на него усталый взгляд покрасневших глаз.

– Ты, похоже, совсем ее не знал, так?

– Верно, совсем не знал.

– Т. Дэн был ее папашей. Сукин сын самого худшего пошиба.

– У вас все в порядке? – спросила подошедшая Кристел.

– Гас рассказывал мне о Т. Дэне Ньютоне.

– Он слишком зажился на этом свете, с точки зрения многих в Далтоне, – рассмеялась она, – мог бы помереть и пораньше.

– Что же он такое сделал, чтобы всех так разгневать?

– А что ему заблагорассудится, черт бы его побрал, – ответила она. – Гас, для примера расскажи ему о своей с ним драчке.

Старый ковбой допил пиво.

– Т. Дэн нанял меня, чтобы я объездил ему лошадь. Хорошая была лошадь, но зловредная. Я ее объездил, обучил, но в итоге сломал лодыжку. И Т. Дэн отказался оплачивать мне счет от врача. Сказал, я сам виноват, что покалечился. Речь шла всего-то о паршивых семидесяти пяти долларах, для такого богача, как Т. Дэн, сущие пустяки.

– Он умел делать деньги, но не умел заводить друзей и хранить дружбу, – добавила Кристел.

– Такое впечатление, что вся семейка прогнила на корню, – заметил Вик.

– Если хочешь знать мое мнение, городку повезло, что он от них избавился. – Гас почесал щеку, – И все же хотел бы еще раз взглянуть на эту девчушку, как она крутится на крупе лошади. У меня от одних воспоминаний стоит. У тебя какие на сегодня планы, Кристел?

– Размечтался, старичок.

– Так я и думал. – Гас с трудом встал и похромал к автоматическому проигрывателю.

Вик допил пиво.

– Спасибо за все, Кристел. Отлично поболтали. Кредитные карточки принимаете? – Подписывая чек, он добавил щедрые чаевые и деньги за еще одно пиво. – Открой-ка еще бутылочку для Гаса. От меня.

– Он будет доволен. Никогда, насколько я знаю, не отказывался от дармовой выпивки.

Стараясь не казаться слишком заинтересованным, он спросил:

– Ты сказала, родители отправили Ренни в интернат. Что стало последней каплей? Почему они захотели от нее избавиться?

– А, ты об этом. – Кристел воткнула шпильку в пучок на затылке. – Она мужика убила.

– Что ты сказал? – Орен похоже остолбенел, услышав новости, раздобытые Виком.

– Ты не ослышался, Орен. Она убила мужчину.

– Кого именно?

– Я пока не знаю.

– Когда?

– И этого не знаю.

– Ты где?

– Возвращаюсь.

– Откуда?

– Из Далтона.

– Ты был в Далтоне? Я полагал, ты отсыпаешься.

– Так ты хочешь меня выслушать?

– Откуда ты узнал, что она кого-то убила?

– Кристал мне сказала.

– Я должен знать, кто такая Кристел?

Вик пересказал большую часть разговора с официанткой. Когда он закончил, Орен спросил:

– Ей верить можно?

– Как ФБР. Она прожила там всю жизнь, знает всех и каждого. Кафе – эпицентр этого городка. И вообще, зачем ей врать?

– Чтобы произвести на тебя впечатление.

– Ну, впечатление она произвела, но не думаю, что это было ее целью.

– Ради смеха?

– И так я не думаю. Она не из тех, кто врет, чтобы развлечься.