Вик спросил, где его пикап.

Орен подозрительно поднял брови:

– А что?

– Хочу знать, где он.

– Зачем?

– Потому что это моя машина.

Орен неохотно сообщил ему, что пикап стоит около его дома.

– Я взял на себя смелость сдать твой номер в мотеле. Когда эксперты закончили, я собрал твои вещи и вывез их оттуда.

Вику хотелось уточнить, куда он дел его пистолет, но он воздержался. Не стоит зря волновать Орена.

– Спасибо. Мне бы не хотелось возвращаться в ту комнату.

– Я так и подумал. Все твои вещи заперты в пикапе. Он стоит перед моим гаражом.

– А ключи?

– Я спрятал их вместе с твоим бумажником в надежном месте в доме.

«От кого? – подумал Вик. – От меня?» Но уточнять не стал.

– Спасибо, напарник.

Орен не ответил на невинную улыбку Вика, вероятно, сообразив, что она не совсем искренняя.

Предстояло вытерпеть еще несколько длинных вечерних часов. Постепенно движение в коридоре почти прекратилось. Подносы с остатками ужина собрали и увезли на кухню. Врачи закончили обход и разошлись по домам. Посетители покинули больницу. Сменились сестеры и санитары. Больница готовилась к ночи.

В одиннадцать часов зашла сестра, чтобы дать ему болеутоляющую таблетку.

– Хотите, опущу жалюзи?

– Будьте добры. А то утром солнце слепит. Когда она направилась к окну, он равнодушно сказал:

– Как, однако, не повезло доктору Ньютон. Сестра рассмеялась:

– Не повезло? Хотела бы я вот так сразу получить отпуск.

– Отпуск? А мне показалось, доктор Шугармен сказал, что она приболела.

– Нет, она взяла несколько дней отпуска, вот и все. Он покрутил пальцем у виска:

– У меня от этих лекарств мысли путаются.

– Бывает.

– Когда вернется доктор Ньютон?

– Она со мной свое расписание не обсуждала, – усмехнулась сестра. – Да вы не волнуйтесь. Доктор Шугармен – милашка.

Пока сестра закрывала жалюзи, он сделал вид, что проглотил таблетку. Поставил пустую чашку на поднос, и она покатила столик к двери.

Вик поправил подушку и широко зевнул:

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, мистер Треджилл. Желаю хорошо выспаться.

Когда Лозадо открыл дверь в свою квартиру, уже совсем стемнело. Он с удовольствием увидел, что все его инструкции были выполнены. В квартире было тихо и чисто, как в церкви.

Он знал, что его ждет, потому что адвокат предупредил его об обыске. У него и раньше обыскивали жилье; начиная со средней школы. Тогда явились копы из отдела по борьбе с наркотиками с ордером на обыск. Они преуспели только в том, что выглядели последними придурками и запугали родителей и его идиота-брата. С той поры его жилье обыскивалось много раз с таким же энтузиазмом и с теми же результатами.

Поэтому он из тюрьмы попросил своего адвоката связаться с фирмой, занимающейся уборкой, и поручить им привести его квартиру в полный порядок, продезинфицировав ее, чтобы уничтожить полицейскую заразу. Он также договорился о проверке квартиры на предмет подслушивающих устройств.

– Там чисто, – сказал адвокат, когда они праздновали его освобождение в городском клубе. – Во всех смыслах.

Адвокат никогда не спрашивал, виноват Лозадо или нет. Лозадо платил, ему огромный гонорар ежегодно, что позволяло адвокату заниматься только его делами и много играть в гольф. Он мог вести жизнь богатого плейбоя, и поэтому его мало интересовало, виноват или не виноват Лозадо.

– Но это дело временное, – предупредил адвокат. – Следите за теми, кто бывает в вашей квартире.

Лозадо в этих предупреждениях не нуждался. Он уже сказал управляющему домом, что впредь не будет нуждаться в услугах его горничных. Он нанял своего собственного эконома, которого горячо порекомендовал ему один из его бывших весьма удовлетворенных клиентов. Его заверили, что у юноши высокая квалификация и что ему можно полностью доверять.

Развлекать женщин у себя дома он тоже не собирался, кроме Ренни, разумеется. Он пользовался услугами той дурочки, Салли Хортон, потому что она оказалась под рукой. В конечном итоге выяснилось, что этого не следовало делать. Он будет заниматься сексом вне дома, пока Ренни не поселится у него навсегда.

Он так замечательно с ней общался, пока не ворвался этот Уэсли с пистолетом. Совсем как в плохих детективных шоу. Смех, да и только. Неужели он не понимает, насколько смешно выглядит?

Ренни, однако, не развеселилась. Ему показалось, что она была в ужасе от всех этих копов, ворвавшихся в ее дом и испортивших сюрприз, который он так старательно готовил. Нет, она явно не обрадовалась неожиданному визиту Уэсли и компании.

Лозадо посвятил полчаса скорпионам, потом принял душ, дабы смыть с себя все воспоминания о тюрьме. Он аккуратно побрился, поскольку не доверял ржавым лезвиям, которые выдал ему штат, и в заключение проделал все ритуальные мероприятия, начиная с чистки стока и кончая отправкой полотенец в стирку.

Он с удовольствием выпил пару рюмочек текилы и съел ужин, принесенный из его любимого ресторана. Ресторан не торговал едой на вынос, но делал исключение для своего знаменитого клиента.

Налив себе рюмочку на сон грядущий, он набрал телефон Ренни. После нескольких гудков ее голос произнес:

– Говорит доктор Ньютон. Пожалуйста, оставьте свое имя и номер телефона. Если дело срочное…

Он повесил трубку. Он очень хотел ее видеть, но вряд ли она отнесет это его желание к разряду срочных дел. Пока пил, он дважды еще пытался до нее дозвониться как дома, так и в больнице, но безуспешно.

Ладно, до завтра ждать недолго. Он пригласит ее на ужин. Это будет их первое официальное свидание. Лозадо улыбнулся, представив себе, как они вдвоем входят в роскошный ресторан. Он повезет ее в Даллас. Выберет там что-нибудь шикарное, классное, элитарное. Завтра он купит черное сексуальное платье и сделает ей сюрприз. Он сам поможет ей одеться, с самого начала, и тогда все будет так, как ему нравится. Она будет выглядеть потрясающе, от ее красоты у всех дух захватит.

Он наденет новый костюм. На них будут оборачиваться. Все смогут увидеть, как сумел подняться Лозадо.

После трех ночей на койке с вонючим матрасом он с удовольствием предвкушал, как уляжется в свою постель. Раздевшись догола, он нырнул под шелковистые простыни, наслаждаясь их прохладной лаской. Он уснул, поглаживая себя и вспоминая звук, который издала Ренни, ощутив всю силу его эрекции.

Он спал, как дитя, пока его не разбудил настойчивый звонок в дверь.

Улизнуть из больницы оказалось значительно проще, чем думал Вик.

Труднее всего оказалось влезть в новую пижаму, купленную Грейс. Когда он наконец напялил на себя эту проклятую пижаму, был весь в поту и ужасно ослаб. Он не поддался искушению прилечь на несколько минут, боясь, что потом не сможет встать.

Сестры на посту были слишком заняты писаниной, чтобы заметить, как он выбрался из своей палаты. Во время своих прогулок по холлу он подметил, где находится пожарный выход. К счастью, недалеко. Вик сумел незамеченным выбраться на лестницу. Хватаясь за перила при каждом шаге, он спустился с четвертого этажа. На первом ему казалось, что ноги у него резиновые.

Никто ему не встретился. Копы, несущие охрану, легко бы его узнали, но один заигрывал с медсестрой в приемном отделении, второй дремал, сидя на стуле.

И это называется охраной.

До ближайших магазинов надо было пройти пару кварталов. Вик быстро понял, что пешком ему это расстояние не преодолеть. Это так же трудно, как пробежать двадцать шесть миль. Он нетвердо держался на ногах, боялся потерять сознание, и спину с каждым шагом пронизывала боль, но он продолжал идти.

Когда он вошел в магазин, мужчина в тюрбане, стоящий за прилавком, взглянул на него с нескрываемым испугом.

– Я знаю, что выгляжу дико, – быстро сказал Вик, – но понимаете, что вышло. Жена беременна. Захотела шоколадный батончик через пятнадцать минут после того, как я уснул. И вот я еду в пижаме за ее проклятым «Марсом». Черт, у нас дома полно «Сникерсов», так нет, ей требуется «Марс». Короче, у меня кончается бензин прямо на шоссе. Пришлось дальше идти пешком, а на улице жарче, чем в аду, и это ночью. – Потная пижама прилипла к груди. Вик отодрал ее от кожи и начал обмахиваться рукой. – Не могли бы вы дать мне телефонный справочник, желтые страницы? Мне нужно вызвать такси.