На всякий случай, больше для проформы, Никита внимательно рассмотрел дом напротив. Если бы это был дом Антипова, он бы еще тогда, когда проходил по улице, интуитивно понял, кому принадлежит усадьба. Чисто машинально отложился бы в памяти сей факт, из профессиональной привычки все подмечать, даже не задумываясь, понадобится это в будущем или нет.

Так и оказалось. Неплохой домик, аккуратненький, но сплошной забор вокруг усадьбы с единственной калиткой говорил о том, что личного автотранспорта у его владельца не было.

Не теряя попусту времени, Никита перевел подзорную трубу на соседнюю улицу, продолжавшуюся за околицей накатанной грунтовкой, которая, попетляв по низине, выходила на шоссе. Но и на этой улице жители крайних домов не имели личного автотранспорта.

Походя, Никита отметил необычное оживление вверх по улице у двухэтажного особнячка. У забора стояли две легковые машины, во дворе толпились люди, милиционер без фуражки утешал на крыльце молодую женщину в черном платке. Все понятно — похороны. Хотя причем тут милиционер? Впрочем, в милиции тоже люди служат и тоже умирают. Но почему-то подумалось, что это и есть дом трусливого мента, и именно его собираются хоронить. Слишком многое случилось за последние сутки, чтобы можно было поверить в нечто иное. Все предпосылки налицо.

Однако Никите было сейчас не до выяснения правильности своих предположений. Быстро вечерело, а он до наступления темноты обязан вычислить дом Антипова. Иначе его «идиотское» решение вернуться в Каменку теряло смысл.

В конце улицы с грунтовой дорогой стояли заброшенные дома, и этот вариант тоже отпадал. Оставались две улицы. И на одной, и на второй на подворье домов под третьими номерами стояли металлические гаражи. Значит, дом Антипова мог быть одним из двух, если, конечно, улица Тимирязева находилась на этом склоне холма.

Никита сосредоточил внимание на ближайшем подворье. Большой дом, сарай, гараж, вольер с курами и утками, широкий двор. Из сарая появилась сухая жилистая женщина в летах и вышла через калитку на улицу встречать возвращающуюся с пастбища корову. Вряд ли это дом Антипова. Куда ему с его «газированным» бизнесом еще и скотину держать…

Полынов чуть было не перевел подзорную трубу на другой «подозрительный» двор, но тут дверь дома распахнулась, и на крыльцо вышел Игорь.

Вот те раз! Верь после этого интуиции. Никогда, проходя мимо по улице, Полынов не подумал бы, что здесь живет его спаситель. И в мыслях бы ничего подобного не возникло, разве что за раскрытыми настежь дверями гаража увидел бы пикап.

Игорь скрылся в гараже, а Никита продолжил изучать двор. В хламе за сараем он увидел остов детской коляски со ржавыми колесами, тут же валялся сломанный игрушечный автомат. Странно, но детей во дворе не было, хотя спать им еще рано. Может, мультики по телевизору смотрят? Так нет, окна были темными, и ни одно не мерцало отблесками светящегося экрана.

Ага, а вот и то, что на данный момент больше всего интересует. Собака. Рыжая кудлатая псина выбралась из будки, отряхнулась, беззвучно на таком расстоянии гремя цепью, и пробежалась по двору вслед за старой женщиной, вышедшей из хлева с ведром парного молока.

Глупая! Кто ж тебя, на ночь глядя, кормить станет? Ты тогда в будке дрыхнуть будешь и видеть сладкие собачьи сны с сахарной костью, а не дом сторожить. А «злоумышленник» уже наготове — сидит на соседнем холме, за тобой наблюдает и готовится ночью хозяина посетить.

Впрочем, собака понимала, что ей сейчас вряд ли что перепадет. Пробежав ленивой трусцой за хозяйкой до крыльца, постояла немного перед закрывшейся дверью и вернулась в будку.

Наличие собаки несколько осложняло ситуацию, ну да ладно. И не с такими псами Никита справлялся. Вышколенными, натасканными на людей, которые без лая, с глухим рычанием на человека бросаются. А эта псина самая обыкновенная, беспородная, дворовая. Из тех, что лают взахлеб, но не кусаются.

Когда ночь пала на землю и в Каменке зажглись редкие огни фонарей, Полынов спустился в низину, пересек высохшее болотце и по выкошенной луговине поднялся к околице. Теперь самым важным было застать Игоря дома, пока он не уехал на свой «ночной промысел».

Подходя к дому Антипова, Никита перебросил ремень сумки через плечо, а ее сдвинул за спину, чтобы не мешала и руки были свободными. Двор слабо освещался тусклой лампочкой из соседнего подворья, и это было хорошо. Как раз то, что нужно, — чтобы собака видела его глаза и в то же время в полумраке никто из соседей, если вдруг выглянет в окно, ничего не понял.

Как только он пошел вдоль забора, собака загремела цепью, но голос не подала. Зато когда Никита распахнул калитку, залилась отчаянным лаем и бросилась к незваному гостю. Теперь следовало действовать быстро, но в то же время не делать резких движений. Нельзя, чтобы страх собаки перешел в панику, — тогда может и цапнуть.

Расставив руки в стороны и глядя в бешеные глаза псины твердым взглядом, Полынов молча пошел на нее. Главное, показать ей бесстрашие и решительность — на дворовых собак уверенность человека в своем превосходстве действует безотказно.

Так и получилось. Казалось бы, готовая прыгнуть на Никиту собака, встретившись с его взглядом, остановилась в полуметре, и в ее лай вкрались неуверенные нотки. Полынов продолжал надвигаться, и собака, поджав хвост, начала отступать. Чем дальше она отодвигалась к будке, тем тише и реже лаяла, пока наконец в страхе не забилась в будку и жалобно заскулила.

Чтобы окончательно укротить псину, теперь было достаточно вытащить ее за цепь и потрепать по загривку, но времени на это Никита не имел. Того и гляди, на крыльце, обеспокоенный непонятным поведением собаки, появится хозяин. А это Никите совсем ни к чему. В доме надо серьезные разговоры вести, а не на улице. Поэтому Полынов швырнул в будку пакетик с сыром, захлопнул дверцу будки и скользнул к крыльцу.

Он уже был в сенях, когда услышал в доме шаги. Щелкнул выключатель, и над крыльцом вспыхнула яркая лампочка. Как раз в тот момент, когда Никита закрыл входную дверь. Вовремя он успел.

Дверь из комнаты в сени распахнулась.

— Линда! Чего ты там дурью ма…

Появившийся на пороге Игорь застыл на месте, увидев Полынова.

— Привет, — кивнул Никита. — Гостей принимаешь?

Игорь молчал. Ошарашенность исчезла с его лица, уступив место угрюмости. Ни тени приветливости не отразилось в глазах. Словно и не было давешнего задушевного разговора в машине, и не приглашал он к себе в гости неожиданного попутчика.

— С чем пожаловал? — хмуро спросил он, глядя на Полынова исподлобья.

— Да вот решил на огонек заглянуть, — как можно радушнее улыбнулся Никита. Столь холодного приема он не ожидал. — Приглашал ведь…

— Один или со своим дружком? — все также мрачно спросил Игорь.

— Какой дружок? — изобразил на лице искреннее недоумение Полынов. — Один.

И только тогда понял, какую глупость сморозил. Слухи в городке расходятся быстро. Не только ФСБ их с Алексеем вычислила, но и население городка тоже знало, кто он. Парикмахер, бармен, торговцы с рынка… Большого ума не надо, чтобы понять, кого спецназ поутру ловил.

— Один, говоришь? А кто же тогда по двору ходит?

— По двору? — теперь по-настоящему удивился Полынов и оглянулся на входную дверь. И чуть было не попался на элементарную, простейшую уловку.

Он успел уклониться, и кулак Игоря лишь мазнул по щеке. Остальное было делом техники. Вырубать Игоря он не стал — грохоту в сенях было бы предостаточно, и Никита «сработал» почти бесшумно. Перехват кисти правой рукой с одновременным ударом левым локтем в солнечное сплетение, и вот уже Игорь беспомощно пританцовывает перед ним от боли на полусогнутых ногах с завернутой за спину рукой, беззвучно ловя ртом воздух.

— Давай-ка, Игорек, без фокусов, — тихо сказал Никита ему на ухо. — Я не собираюсь ни тебя калечить, ни твою семью пугать. Лады?

Сгоряча, Игорь попытался дернуться, но Никита нажал на болевую точку под мышкой, и тело Игоря выгнулось дугой, а рот перекосило в беззвучном крике.