— Сеня, не кипятись попусту, — примиряюще пророкотал басом увалень Миша. — У этих пацанов отродясь копейки не было и не будет. Какие они клиенты…

— Ты смотри, защитник нашелся! — ни с того ни с сего взбеленился Сеня и впился в Мишу разъяренным взглядом.

Никита понял — еще немного и начнется потасовка. А вот это ему абсолютно ни к чему. Милиции он в городке пока не видел, но она, несомненно, имелась. Ни бегать от нее, ни, тем более, провести ночь в КПЗ в его планы не входило.

— Спокойно, ребята, — вмешался он. — Раз Митяй вас не угощает, я угощу. Тезка, тащи бутылку водки и десяток бутербродов. Сколько с меня будет?

Готовых бутербродов оказалось всего три — все-таки ребята знали цену своему товару и продукты попусту не переводили, — но Миша тут же приготовил новые, с копченой колбасой и солеными огурчиками. А водку Коля поставил «смирновскую» — почему бы надурняк не выпить хорошей водяры?

Все обиды за столом сразу забылись.

— Ну, мужик, уважил! — повеселевшим голосом сказал Сеня, разливая по стаканчикам водку. — Не переживай, ночлег мы тебе организуем.

Они выпили. Водка, хоть и теплая, была хороша, но Полынов вдруг почувствовал себя так, будто она попала «не в то горло». Нет, она не обожгла гортань и по пищеводу проскользнула как «по маслу», но когда достигла желудка, Никита чуть ли не осязаемо ощутил, как там начали переворачиваться макароны с сухарной крошкой, отварная печень, орешки, консервированные кальмары… И это уже не было похоже на простое пищевое отравление. Что-то более серьезное происходило с организмом Полынова, но что именно, он гадать не стал. По вопросам здоровья лучше всего обращаться к врачам, но времени на это не было. Очень все некстати получается…

— Чего это ты, мужик? — спросил Коля, внимательно глядя в лицо Никите. — Водка не пошла?

— Все нормально, — с усилием выдавил Никита, мотнул головой и надкусил огурец. — Устал просто. Жара у вас днем была — не приведи господи…

— Ну да, в Тюмени такой нет, — согласился Коля.

И в этот момент на дороге появились старенькие «жигули». Фырча неотрегулированным двигателем, машина подкатила к рынку и остановилась как раз напротив компании. Номера у машины были тюменские, но Полынов вставать не стал. Связник знал Никиту в лицо, а он — нет, поэтому инициатива при встрече принадлежала связнику.

Дверца машины открылась, и из салона выбрался… Алексей. Руки по локоть были перепачканы тавотом, свежие пятна смазки имели место на стареньких джинсах, рыжей футболке и даже на лице. В общем, все указывало на то, что «поломка» в пути была серьезная и времени на починку машины шофер убил уйму.

— Бражничаешь… — недовольно сказал Алексей. — А я на солнцепеке чуть рассудком не двинулся. Без воды и голодный, как черт.

Он подошел к выставленным на прилавок товарам, схватил бутылку минеральной воды, открыл и стал жадно, захлебываясь, пить из горлышка. Даже Полынов поверил в его жажду.

— Присаживайся к нам, перекусишь, — предложил Сеня, ставя на землю еще один раскладной стульчик.

Ребята предупредительно раздвинулись, освобождая у стола место еще одному человеку.

Алексей оторвался от бутылки, перевел дух.

— Нет, ребята, спасибо, — отрицательно покачал он головой. — Куда я за стол в таком виде? — Он показал ладони. — Первым делом хочу помыться, а затем перехватить на скорую руку и спать, спать… Ты договорился насчет ночлега? — сердито уставился он на Полынова.

— Ага, — кивнул Никита. — В Доме отдыха на водохранилище.

— Там и душ есть, — подсказал Санек.

— То, что надо! — обрадовался Алексей. — Николай, купи у ребят, что пожрать, и поехали побыстрее. Устал я — мочи нет!

Загрузив в «жигули» два объемных пакета с продуктами и напитками, Никита сел на переднее сиденье, Алексей включил зажигание, и машина, привередливо зафырчав, тронулась с места. Ребята-торговцы, весьма довольные, что среди ночи им неожиданно «пофартило» со щедрыми покупателями, помахали на прощание руками.

Отъехав от рынка, Алексей протянул Никите руку и сказал:

— Ну, здравствуй, Николай Додик.

— Здравствуй, Павел Буркин. — Никита пожал его ладонь. — У тебя что, действительно поломка в пути была? На полчаса опоздал.

Алексей фыркнул, подражая двигателю «жигулей».

— Ты еще спроси, откуда на машине тюменские номера.

«Да уж, вопрос я задал, — поморщился Полынов. — Глупее не придумаешь».

— Не спрошу.

— Зато я тебя спрошу, — не поворачивая к Никите головы, сказал Алексей. — Что это с полчаса назад громыхнуло в Каменной степи?

Никита пожал плечами.

— Откуда мне знать? Учения…

Кажется, недоумение у него получилось вполне натуральным.

— Тогда почему от твоих рук за три версты пластидом несет? — спокойно спросил Алексей, по-прежнему не отрывая глаз от дороги. Так спокойно, будто ответ его вовсе не интересовал. Словно он спрашивал о политической ситуации где-то в Гондурасе или еще какой-нибудь Тмутаракани.

Никита чертыхнулся.

— Случай удобный представился, — раздраженно буркнул он. — Спецкоманда, которая вчера уничтожила наш самолет, прикатила на вездеходе в город свою «удачную» акцию обмыть. Ну, я и…

— Молодец… — сквозь зубы процедил Алексей. — Можно сказать, ты на нашей операции жирный крест поставил.

— Не я ее перечеркнул, — возразил Никита. — После взрыва самолета мне в Каменной степи в любом случае нельзя показываться.

— Это ты верно подметил. — Алексей бросил на Никиту быстрый взгляд и снова вперился в темноту за ветровым стеклом. Дорога на водохранилище была разбитой до невозможности и требовала постоянного внимания. — Я прибыл сюда, в основном, с целью твоей эвакуации. И, если бы не твои необдуманные действия, завтра бы уехали отсюда среди дня как «белые люди». А придется драпать рано поутру и, возможно, пробиваться с боем…

— Насчет боя, это ты, пожалуй… — попробовал возразить Полынов, но Алексей его оборвал.

— Не строй иллюзий! В штабе учений сидят матерые эфэсбэшники, и им определить, что взрыв вездехода есть не прискорбная случайность халатного обращения пьяной спецкоманды со взрывчаткой, а спланированный теракт, — раз плюнуть! Ну а вычислить в Каменке посторонних людей и того проще. Одна надежда, и то слабая, что расследование взрыва отложат до утра.

— Так в чем дело? — пожал плечами Никита. — Давай сейчас «рвать когти».

Усталость вдруг навалилась на него, и Полынову стало абсолютно все равно, каким образом они будут выбираться из Каменки — «как белые люди» или с боем. Восстановить силы после вчерашних изнурительных солнечных ванн на «пляже» Каменной степи не удалось, к тому же желудок опять начинал давать о себе знать. Язву, что ли, напророчил ему бармен из «Минутки»? Как некстати…

— Если бы моей заботой был только ты, так бы и поступил! — отрубил Алексей, нервно закуривая сигарету. — Есть у нас здесь еще дела.

В неверном свете фар слева от дороги появилась высокая бетонная ограда, за которой на фоне звездного неба черным силуэтом возвышалось мрачное здание. Ни одно окно в здании не светилось, за оградой не горел ни один фонарь — в психбольнице экономили электричество. Когда бетонный забор закончился, дорога свернула налево, и они выехали на неширокую дамбу. Уровень воды в водохранилище сильно понизился, камыши вдоль дороги высохли, и водяное зеркало с трудом угадывалось по отраженным в глубокой чернильной яме звездам сквозь мельтешащий стробоскопическим эффектом сухостой. Сразу же за дамбой, теперь уже с правой стороны дороги, замелькал низенький редкий штакетник, некогда крашенный известкой, а теперь обветшалый, облезший, кое-где зияющий прорехами между бетонными столбиками. Проехав вдоль него метров двадцать, Алексей свернул в одну из таких прорех, с хрустом переехал остатки гнилого штакетника и заглушил двигатель у крыльца небольшого, явно на одну комнату, дощатого летнего домика.

— Посиди здесь, я за ключами схожу, — сказал Алексей и протянул Никите тюбик. — Заодно пальчики намажь, нечего нам отпечатки, где ни попадя, оставлять.