Дерезницкий глубоко вздохнул.

— Послушайте, Никита Артемович, вам дают вводную для вашей работы, а не просят оценить достоверность информации. Поверьте пока на слово, что основания для расследования весьма веские. Ну, например, почему министерство обороны в срочном и особо секретном порядке окружило поселок пятидесятикилометровым кордоном своих спецподразделений? Почему ФСБ отказывается предоставить даже минимальную информацию о событиях в поселке?

— Действительно, почему? — согласился Полынов.

— Единственное объяснение, которое я получил, воспользовавшись оставшимися связями в Совете Безопасности, так это то, что вот здесь, — Дерезницкий указал пальцем на карте, — к югу от поселка, находился особо секретный объект министерства обороны. Что же касается других косвенных доказательств массового каннибализма в поселке Пионер-5, то, поверьте, в этой папке их предостаточно.

— А какое отношение все это имеет ко мне? Я не являюсь специалистом в области каннибализма.

— Зато вы, Никита Артемович, насколько мне известно, изучали результаты закрытых исследований в областях генной инженерии, биологической трансмутации, а также воздействия СВЧ-излучения на мутагенность живой клетки.

— Вы полагаете…

— Именно это вам и предстоит выяснить, — твердо сказал Дерезницкий, глядя в глаза Полынову. — Поэтому мы сделаем так. Сейчас Алеша отвезет вас на квартиру, вы отдохнете и напишите подробный отчет о пребывании в Центральной Африке. А вечером внимательно проштудируете все эти документы.

Дерезницкий передал Полынову папку.

— За один вечер? — с сомнением покачал головой Никита, взвешивая на руке увесистый фолиант.

— Да. За один вечер. — Дерезницкий был непреклонен и необычно строг. — Потому что завтра в десять утра вас будут ждать в министерстве по чрезвычайным ситуациям.

— Кто?

— Министр МЧС Александр Васильевич Шуйбо.

Квартиру Полынову Дерезницкий купил в Гольяново, в панельной девятиэтажке семидесятых годов. Обыкновенная двухкомнатная квартира, отремонтированная без претензий на европейский класс, чистенькая, аккуратненькая, с мебелью. Более того, с посудой, постельными принадлежностями и, что совсем уж понравилось Никите, неплохим гардеробом, где все вещи соответствовали его размерам.

«Лишь бы меня не женили», — саркастически подумал Никита, засовывая испачканный кровью спортивный костюм в пустую корзину для грязного белья. Вариант с «супругой» отнюдь не исключался.

Натянув новые шорты, он обследовал все шкафчики на кухне, нашел кофемолку и кофеварку, а вот кофе в зернах не обнаружил. Был, правда, растворимый. Вздохнув — ну что теперь поделаешь? — поставил на плиту чайник и открыл холодильник. В холодильнике кроме прохладительных напитков ничего не оказалось, однако беды в этом особой не было — на даче Дерезницкого ему презентовали два объемных пакета с продуктами. К тому же забивать холодильник не имело смысла — завтра-послезавтра предстояла длительная командировка.

Наскоро перехватив и запив завтрак чашкой растворимого кофе, Никита сел за работу.

До позднего вечера он скрупулезно составлял на компьютере отчет о своей работе в Центральной Африке, стараясь не упустить ни одной мелочи. При других условиях хватило бы и двух-трех часов, но жара в Москве стояла неимоверная. Похуже, чем в тропиках — там ее хоть как-то приглушали ливни. Не спасала и минеральная вода со льдом — Никита пил стакан за стаканом, и вода тут же выступала на коже обильным потом. Проработав минут сорок и, чувствуя, что мозги начинают свариваться вкрутую, приходилось забираться под душ. В эти минуты, стоя под прохладными струями, Никита мечтал, что как только у него появится свободное время, он обязательно оборудует в квартире кондиционер. С деньгами проблем не было, была проблема со свободным временем. Но именно его, похоже, не предвиделось.

Закончив отчет, Полынов внимательно перечитал текст и остался весьма доволен содержанием. Изложенные факты позволяли однозначно классифицировать естественное происхождение вируса «тофити». Причем с гораздо большей вероятностью, чем когда вся накопленная информация хранилась только в голове. Лишний раз Никита убедился, что информация, переведенная в текст, позволяет упорядочить умозаключения и гораздо четче представить решение проблемы.

Полынов сбросил файл на дискету, а всю информацию по вирусу «тофити» стер из памяти компьютера, хотя она, при данном отрицательном результате, ничего секретного из себя не представляла. Однако не стоило «дразнить гусей», буде «случайный» пользователь ненароком заглянет в компьютер и увидит этот отчет. Ну что он тогда может подумать о деятельности Полынова? Известно, что…

Покончив с отчетом, Никита позволил себе на часок расслабиться. Приготовил обед, поел, выпил рюмку «мартеля». Уж чем-чем, а спиртным, причем весьма доброкачественным, его обеспечили основательно — бар был заставлен бутылками коньяка, водки, различных вин. По такой жаре больше рюмки Полынов себе не разрешил, да и не любил он пить в одиночку. К тому же предстояло еще работать.

В очередной раз приняв душ, Никита настежь распахнул в кабинете окно и сел в кресло у журнального столика знакомиться с документами из папки. Ожидаемой прохлады вечер не принес, и шторы висели неподвижно, будто паруса во время мертвого штиля.

Содержимое папки можно было условно разделить на четыре части: описание поселка Пионер-5, представленное весьма основательно, от подробной карты до беллетризированного среза социальной жизни; скудные сведения о военной базе; копия протокола участкового инспектора районного центра Каменки о задержании очевидца кровавых событий в поселке; схема расположения спецподразделений, блокировавших чуть ли не половину территории Каменной степи.

Заочное знакомство с поселком и его бытом произвело на Никиту тягостное впечатление. Со времени закрытия рудника население Пионера-5 с восьми тысяч сократилось до двух, и эти оставшиеся, брошенные всеми и вся на произвол судьбы люди покорно и безмолвно вымирали, не смея перечить власти криминальной группировки, чьи порядки, установленные в поселке, сильно напоминали беспредельный разгул дичайшего феодализма. Нет, не хотел бы жить Полынов в поселке Пионер-5, по сравнению с которым жизнь в монархической республике в Центральной Африке казалась вершиной достижения человеческой цивилизации. Индифферентное отношение государственных органов к существованию феодальной вотчины господина Бессонова было понятно — не нужно изыскивать из бюджета средства для перепрофилирования предприятия или переселения людей с предоставлением им рабочих мест. Немного настораживало то, что три заявки господина Бессонова на приватизацию рудника регулярно отклонялись со ссылкой на закон о стратегических объектах, не подлежащих приватизации, хотя несколько десятков гораздо более серьезных объектов в Сибири, на Кольском полуострове и Дальнем Востоке были переданы в частные руки, причем за гораздо меньшие суммы, чем предлагал господин Бессонов. Поражало другое — детальная осведомленность ФСБ о происходящих в Пионере-5 социальных процессах при полном попустительстве существования криминальной группировки и в то же время, как бы в противовес бездеятельности, — сверхоперативность по блокаде Каменной степи, когда поступили первые сведения о каннибализме.

Операция по оцеплению объекта напоминала акцию спецподразделений ГРУ при захвате Кабула — транспортными самолетами в район Каменной степи была высажена пятитысячная группа десантников, буквально за полчаса блокировавшая площадь в триста квадратных километров. Не удивительно, что такая слаженность и оперативность действий частей российской армии, практически утратившей свою мобильность, вызвала заинтересованность Дерезницкого. Да что там заинтересованность — она не на шутку встревожила Романа Борисовича, если он в срочном порядке решил отозвать Полынова из командировки. Уж слишком события в Каменной степи напоминали хорошо разработанный и отрепетированный сценарий.