Ан это ничего не изменит! Пиар-служба живенько в нужных местах начертает абрисы, в профиль и в фас. Да и кровушку со слезой пустит из оных. При нынешнем развитии нанотехнологий в Сколково – это раз плюнуть.

Можно, конечно, кинуть по стенам другие сюжеты, глумливо порочащие вертикаль. Да кто же на них теперь поведется? В подлых инсинуациях обвинят Госдеп и ЦРУ. Электорат к Штатам относится с явной прохладцей.

Выходит, не только на старуху бывает проруха. Запустил сюжетец, сам же не знаю, как быть с ним.

Ладно! Выпутываются сами. Только чудотворные лики я уберу. Довольно порезвились, поразвлеклись.

7.

Божественные знаки со стен древней красавицы Москвы исчезли. Будто корова слизнула.

Начисто!

На это никто внимания не обратил. Знак он и есть знак, чтобы быть кратким. Пиар-служба даже и не подумала рисовать фальшивые.

Импульс же святости направил страну в нужную сторону. Ни коррупции, ни фашистского зверства полицейских, ни разгула голосистых бандитов…

– Отпустите меня, господин президент! – Вася упал пред Абрамкиным на колени.

– Куда, дурачок?

– На волю. В Мытищи! Я же маргинал, фрик… Мне только бы затариться пивком да сигаретами и ваять новую игру для компа.

Юрий Абрамкин налил себе зеленого чая «Красный дракон», Суркову не предложил.

– Мавр сделал свое дело, мавр может уйти?

– Ага!

Этот незатейливый разговор невольно подслушали Алина Борисовна и Рита Мануйлова, дружно поливавшие цветущие кактусы на подоконнике.

Алина Борисовна упала перед Васенькой на колени:

– Не уходи, родный… Ты же для моего чувырлы фактор сдерживающий. Опять уйдет в загул с батутистками. Или какими другими атлетками.

– Мне здесь так хорошо! – упала на колени пред Васей Маргарита Мануйлова, полномочный пресс-секретарь президента РФ.

Абрамкин судорожно выплюнул на персидский ковер зеленые чаинки.

– Так как же нам быть? В экую ловушку вы меня загнали. Можно сказать, в медвежью яму. Встаньте с колен!

Троица встала.

Беременная Алина Борисовна обняла мужа.

– Давайте ко всему отнесемся прагматично. Вася сколько этажей в вашем Мытищинском доме?

– Пять. Хрущоба.

– Можно, конечно, дом на тележках перетащить сюда, в Кремлевский двор. Но куда деть бедолаг жильцов? Некуда! Не проще ли тогда построить такую хрущобу здесь? С помощью спецов «Мосфильма» или, его побратима, Голливуда. Если желаете, Василий Иванович, на кухню запустим рыжих тараканов, в простонародье называемых прусаками.

– А «Пятерочка»? – просветлел Вася.

– Слабаем и «Пятерочку»! – засмеялся Абрамкин. – Всего-то делов… Сиди себе весь в дыму, с тараканами, под шестерик пива, измышляй игрища.

– А как же мои функции руководителя президентской администрации?

– Ха! Сколько у тебя замов?

– С полста.

– Вот пусть, подлецы, и работают.

Вася потер щеку:

– Жалко только ликов ваших чудных я больше не продуцирую.

– На хрена, Васек?! Я сам себе лик!

– Но ведь не мироточите?

– Пока не время!

1.

В жаркие объятия славы Валера Махов попал внезапно. Все началось с буйства белоленточной оппозиции на Чистых Прудах. Тут-то он и подоспел со своим рыжим Мурзиком.

Честно говоря, от жизни г-н Махов уже не ждал ничего хорошего. Устал ждать. Да и с его редчайшей профессией чревовещателя, чего ж дождешься?

С девяностых годов он выступал с котофеем в ночных клубах. Мурзик будто бы рассказывал анекдоты о новых русских. Людям в красных пиджаках, с золотыми цепями и убойными пистолетами, это нравилось. Русак, особенно в подпитии, по природе своей слегка мазохист.

Деньги текли и не маленькие.

В начале нулевых годов клубы в гуртовом порядке от услуг Валеры стали отказываться. Супруга Алла как-то ударила г-на Махова по лицу мокрым полотенцем и назвала лузером.

С Аллочкой пришлось расстаться. Точнее, она с ним простилась. Снюхалась в Москве-Сити, на своей тусовке фотографов-фрилансеров, с дяденькой из Газпрома, бросила Валере: «Чао, сладкий!»

Остался Валерик в квартиренке на Площади Ильича один яко перст. Если не считать отощавшего за последнее время подельника Мурзика.

– И угораздило же меня родиться с моим умом и талантом в России? – шептал он под «Жигулевское» слова незабвенного классика.

День походил на день. Утром Валерик брел в магазин «Виктория», закупал нехитрую снедь. Обязательно кубики из форели и тунца для четвероногого братишки. Себе пивко и осетровую стружку.

Потом на видаке пересматривал старую советскую классику – «Бриллиантовую руку», «Афоню», «Зигзаг удачи».

Грустил под это доброе и милое кино. Вот ему 50 лет. Ни хрена не добился. Хорошо хоть хрущоба есть, да дистрофичный Мурзик. Сделать детей с Аллой у него не получилось. Лет двадцать усердно предохранялись, а потом зачем уж?!

Названивал знакомым менеджерам в клубы. Получал вежливый отказ. В 90-е ему хватило ума прикупить кой-какое золотишко. Теперь, когда очень припекало, тащил в комиссионку сережки или колечко. Алла, кстати, не взяла с собой в новую жизнь ни одной вещички. Спасибо изобильному Газпрому!

Решил позвонить в «Какаду». Менеджера этого клуба, Антона Кузькина, Валера знал уже лет 15-ть. Пару раз даже надербанивались с ним пивком, ходили на бровях. Отношения были сугубо дружескими.

– Валерик, – в голосе Кузькина звенела искренняя симпатия, – пойми, наконец, старина, ты со своим котом остался в лихих 90-х.

– Так что же делать?

– Порви прежний бренд и роди новый. Ты только выйди на улицу! Глянь окрест. Соответствуй текущему моменту.

– Мне этот момент по барабану.

– Ну и сдохнешь от голода под забором… Пусть кот твой лучше рассказывает истории о вертикали.

– Загребет ФСБ.

– Так это Мурзик будет рассказывать, а не ты. Сплошные аллюзии, блин, намеки. Под статью о клевете это не канет. Да и плевать этим ребяткам на тебя с высокой башни. Труба нефть гонит, та растет в цене, что твой досужий кошачий лепет?

– Резон есть…

– Пошерсти интернет. Найди с дюжину хохм. Апгрейдь их под Мурзика. И тогда хоть завтра приходи в «Какаду».

– Спасибо, Антоша, я попробую.

– Соберись старичок! Не превращайся в бабу.

2.

Г-н Махов пошерстил интернет. И ужаснулся! Он и представить не мог, что уровень ненависти к вертикали достиг такого запредельного градуса.

И чего все взбеленились? Магазины полны. Никого не пытают и не расстреливают.

Долго не мог въехать. Потом озарило.

Ну, конечно… Эту ненависть богатенькие буратинки сами спровоцировали. Нет бы молчать о своих дивных яхтах, любовницах-моделях, апартаментах на Бродвее и Пикадилли, так они, куриные мозги, кричат об этом на каждом углу, дают интервью желтой прессе.

Ага! Вот почему народ полез на стену. Его раздразнили. Конфеткой помахали перед носом, да сами же ее и слопали. Накось, мол, лузер, выкуси!

Валера тер седые виски:

– Экая мерзость! Экая шваль… Финансовые эксбиционисты хреновы. Так заголились!

Постепенно, будто подбирался в подземелье к кладу с фонариком, Валера нащупывал контуры будущего выступления. Оглаживал своего фаворита по рыжей шерстке:

– Мы еще, бродяга, порвем публику!

Чревовещатель прикупил монографии, западные и отечественные, по теории финансового успеха. Осознал вирусную природу фортуны.

Человечье общество, грубо говоря, это стадо лысых обезьян. В стаде на первом месте элемент подражания. Если 2-3 центровые макаки скажут, мол, это клево, то все остальные, без раздумий, примут на веру. Дальше срабатывает принцип домино. Нет, все-таки лучше – вирус. Вирус гриппа, бубонной чумы, да чего угодно.

Набил на мобиле Антона Кузькина:

– Антош, я тут правильную литературку почитал.

– И чего? – зевнул менеджер клуба «Какаду», Валера сгоряча набрал его спозаранок.