— Затем умирает, разлагается и воняет, — успел вставить Андрей.
— Перестань! Своим развитием он развивает общество. Оно совершенствуется и переходит с каждым шагом на более высокую ступень развития. Вот, например, отмирает феодальный строй. Ведь это не значит, что человечество перестает существовать. Наоборот, оно начинает жить лучше. То же происходит и в эволюционном процессе животного мира. Сначала были неприспособленные, съедавшие всю зелень Земли тридцатитонные гиганты. Потом они перешли в более приспособленные особи.
— Вадик, а наркоманы и алкоголики, которые катятся назад к первобытному обществу? — с сарказмом поинтересовалась Наташа.
— Это отмирающие клетки. Как кожа змеи, сбрасываемая периодически. Как эпителиальные ткани. Хотя они тоже являются клетками общего организма. Поймите, баланс должен быть сохранен во всем. Не только в количестве материи, но и в ее качестве. Посмотрите на четкий баланс между добром и злом. Человечеству уже много тысячелетий, и если бы был перевес добра или зла, то общество на сегодняшний день должно было стать идеальным или само себя уничтожить. Но мы видим продолжение всестороннего прогресса и добра и зла. То же самое, тот же прогресс может происходить и в человеческой жизни. А вернее — в переходе от жизни куда-то на следующую ступень. Я понимаю, что все это звучит фантастически, но если вы можете предложить более правдоподобное описание и объяснение бесконечности, то я с удовольствием вас выслушаю.
— Мне кажется, — включилась в разговор Анна, — что когда человек умирает, его душа переходит в других, новых людей или животных. Так происходит бесконечно, и поэтому нельзя сказать, что смерть — это конец всего.
— Но ты ведь не помнишь, кем ты была раньше?
— Нет, конечно!
— А как ты думаешь, до какого уровня у животных есть душа? Или она есть у всех живых организмов и даже у растений?
— Не знаю. У животных, наверное, у всех.
— И у червей с мухами?
— Наверное. Они же живые.
— Здесь, наверное, нужно немного уточнить, — попытался помочь жене Вадим. — Если иметь в виду: душа — как дух, то есть — подразумевая присутствие жизни, то в этом случае, конечно, душой наделены и черви и растения. Если же определять душу — как присутствие интеллекта — следствие работы мозга, то здесь не сложно будет определить границу. Например — собака может скучать, умереть от тоски, видеть сны. В этом случае, конечно, она наделена душой. У мухи мозга нет. У нее есть что-то там, в коробочке, которое дает ей возможность неплохо видеть, но вряд ли муха видит сны. Поэтому переселение души — как интеллекта может происходить только в высокоорганизованные живые существа. Если брать дух — как присутствие жизни, то в этом случае границы живого и неживого сильно размываются. Кто мне скажет, когда человек наделяется душой, с точки зрения религии. Аня, ты знаешь, поэтому молчи! Андрей!
— Я думаю, когда у зародыша появляются ручки, ножки, писюнчик — тогда и душа появляется.
— Белов! — шутливо возмутилась Наташа, — Да что ж у тебя душа все с членом связана? Прямо членистоногий какой-то!
— Наташа, а ты как думаешь, — посмеявшись, продолжил Вадим.
— Вадик, я не знаю!
— Тогда скажите мне, аборт — это убийство?
— Конечно! Ведь оттуда вычищают части тела ребенка! — продолжал Андрей подтрунивать девчонок.
— А на ранней стадии, когда там только непонятный сгусток?
— Конечно, это тоже убийство! — ответила Наташа.
— В том-то и дело, что душой человек наделяется в момент оплодотворения яйцеклетки сперматозоидом. И как только он пробился внутрь — это уже новый человек. У него уже перемешались хромосомы, и он получил свою наследственность. Уже известен его цвет волос, пол, тембр голоса. И если, делая срыв, мы не распознаем в унитазе человеческих очертаний, то это только потому, что не дали им успеть сформироваться. Но в этот момент мы убили человека, и не просто человека, а своего собственного ребенка. А теперь определим момент смерти. Аня!
— Как сердце перестало биться — так человек и умер.
— Андрей!
— Как в унитаз выплюхнулся!
— Фу! Андрей, перестань! — скривилась Наташа. — Мне и так ужасно вспоминать, сколько я из-за тебя собственных детей убила!
— Смерть — тоже понятие относительное, — продолжал Вадим. — Опять же, если иметь в виду душу, то смерть наступает в момент гибели мозга. Это через пять-семь минут после остановки сердца. То есть душа отлетает в тот момент, когда человек перестает мыслить. Но тело-то продолжает жить! Клетки живут еще очень долгое время. И если назвать эту клеточную жизнь — духом, то ее — такую жизнь, можно сопоставлять с жизнью деревьев и червяков. Но возникает в этом случае одно противоречие. Душой человек наделяется, когда еще не умеет мыслить и даже не имеет чем. А покидает его эта душа сразу после прекращения мыслительного процесса, хотя клетки продолжают жить. Именно тут путаются понятия духа и души. У трехмесячного зародыша нет еще даже инстинкта самосохранения, но мы считаем его человеком и аборт считаем убийством. Умершего десять минут назад взрослого мы можем резать на куски, бить палками, и никто не назовет нас убийцами, разве что — извращенцами. Так вот, я думаю, что в этом случае больше работают не физиологические законы, а нравственные. То есть понятие убийства и смерти вообще обусловлены нашим к ним отношением, нашей моралью.
— А перспективы? — вскрикнул Андрей так громко, что Аня подпрыгнула на стуле. — У мертвого-то уже нет никаких перспектив, а у зародыша еще есть надежда стать убийцей своих будущих детей!
— Да, о перспективах я как-то не подумал. К следующей встрече обязательно подготовлюсь серьезнее.
— Философский словарь и Библию обязательно с собой!
— Обязательно!
— Так, уважаемые коллеги-детоубийцы, — забасил Андрей, — какая бы компания ни собиралась, но всегда наступает момент, что надо выпить! Тем более — физиологическая смерть уже не за горами, а в следующей жизни еще неизвестно — будут ли руки, чтобы налить и будет ли рот, чтобы выпить. Помните, как у Высоцкого: «Но если туп, как дерево — родишься баобабом, и будешь баобабом тыщу лет, пока помрешь!».
— Вадик! — мученическим голосом простонала Наташа. — Какой ты все-таки нудный бываешь! То вы из апельсина вселенную создали, теперь я в червяка должна превратиться.
— Наташа, червяк — это высокоорганизованное и глубоко интеллектуальное существо с тонкой душевной организацией. Тебе же, любовь моя, предстоит стать водорослью, если ты не будешь принимать активного участия в дискуссиях клуба «Акушер-философ», следующей темой которого будет: «Мой конец — это чьето начало».
Все расхохотались. Андрей своим юмором мог любой, даже самый занудный разговор превратить в приятную, непринужденную беседу. Вадиму тоже это нравилось, потому что иногда он с белой завистью смотрел на человека, который так легко прохаживается по жизни, не обременяя себя ни лишними обязательствами, ни тягостными рассуждениями.
В этот момент у Вадима зазвонил мобильный телефон. В трубке он услышал голос квартирной хозяйки. Нетрудно было догадаться, что разговор пойдет не о смысле бытия, а об оплате за квартиру, которую Вадим уже просрочил почти на месяц, хотя должен оплачивать на три месяца вперед. Тон хозяйки был решительным, она коротко предупредила о немедленном погашении задолженности или, в противном случае, они могут начинать вывозить свои вещи. Хотя заплатить все равно придется.
Вадима, уже выпившего, слова хозяйки не очень глубоко тронули в этот момент. Но утром, когда на легкое чувство похмелья наложилась тяжесть долговых обязательств, — вот тут мысли о бесконечности и бессмертии отошли далеко на задний план. Новый день, такой по-весеннему солнечный, принес с собой тяжесть банальной бедности. Он не хотел вставать с кровати, потому что не знал, где искать выход. На сегодняшний день он должен был уже больше трех тысяч гривен, включая оплату за жилье. Почти все эти деньги нужно было срочно возвращать. Теперь он понимал, как много времени потеряно даром, ведь уже несколько месяцев он просто ждет, пока у Саши разрешатся финансовые проблемы и они смогут начать собственное дело. Конечно, он пытался найти работу в этот период, но разве настолько активно, чтобы действительно ее найти? Сдерживала эта ежедневная надежда на скорое открытие своего дела. И так — изо дня в день, от надежды к надежде, и, в конце концов, он погряз в таких долгах, для погашения которых теперь нужно снова у кого-то занимать. Каждый телефонный звонок выводил его из равновесия. И сумма-то была небольшая — что такое шестьсот долларов? Но их не было, и угнетал уже не столько денежный долг, как невозможность выполнить обещания, которые постоянно давал людям, пытаясь отсрочить оплату. Угнетало именно то, что ему приходится выкручиваться, извиняться. Когда он задумывался об этом, то ему становилось смешно, что такая маленькая сумма может так расшатывать нервную систему и ломать нормальную жизнь целой семьи. Потому что его нервозность стала отражаться уже и на личных отношениях с Анной.
