Крашеной известью пеной переливается речка.
В октябре только яркие краски имеют смысл
на сером фоне. Где-то над лесом пасущаяся овечка
пробуждает к жизни забытые с возрастом мысли.
И в таком пейзаже думаешь, что недолго
уже мучить каблук, нащупывая дорогу
или что-то подобное. Липнет к спине футболка —
последнее солнце «греет» ещё понемногу,
отступая только перед лиловой тучей,
что, как толстая тётка перекрывает выход
на свежий воздух. И как бы на всякий случай
оставляешь мелочь на блюдце. Холодным дымом
тянет с участков, готовых к зиме как будто…
Воображенье рисует заснеженный дачный остров
средь голых полей. Новым октябрьским утром
просыпаешься дома, и не задаёшь вопросов,
ожидая рассвета… Можно, конечно, кофе,
если осталось, сварить на холодной кухне,
нарисовать на вспотевшем стекле незнакомый профиль,
от чего, по идее, должно становиться лучше…
Но в окно, сквозь профиль, опять заползает туча,
липнет к рукам, как брошенная жвачка
на скамейке в парке. Опять становится скучно
на белом свете… Такая вот незадача.
И овечка опять сбежала. Опять над лесом
ничего, что хоть как-то могло бы спасти картину
середины осени… Гербарий хрустит под прессом
мусоровоза, собой удобряя глину…
