И последний термин – «шаньюй». Именно под этим титулом в русскоязычной литературе известны правители Хуннской империи. Странное слово, не имеющее созвучного аналога ни в одном из ностратических языков. Для начала давайте разберемся с точностью транскрипции. «Шаньюй» пишется двумя иероглифами, звучащими в современном прочтении на китайском – «чань-юй», но первый иероглиф может так же читаться как «дань» или «шань», а второй – как «сюй». Во времена правления маньчжуров, правила чтения иероглифов в китайском были немного другие (тогда господствовал южный диалект) и считалось верным произношение «дзе-ну». Варианты чтения в эпоху династии Тан: «чжиень-хё» или «дань-хё». Как и в случае с родом Сюйбу используемые иероглифы имеют вполне осмысленный перевод «Единственно-великий». Так, что я предлагаю не гадать какой из вариантов транскрипции ближе всего к оригиналу, а просто воспользоваться вместо этого тюркским термином, наиболее близким по смыслу – «хакан».

С 209 года до нашей эры начинается новый этап в истории степной империи – этап, задокументированный в хрониках соседних оседлых народов или в записях самих номадов, высеченных в камне. С этого времени наш исторический экскурс будет гораздо более наполнен конкретными датами и именами. Конечно, далеко не все события происходившие в Степи нашли отклик в хрониках соседей, да и те, которые попали в летописи, нужно «делить на шесть». Для летописцев Степь была закрытым и враждебным миром, а имена хаканов непонятными и трудно произносимыми. Те из нас, кто успел пожить при Советской власти, помнят с каким недоумением и возмущением смотрели мы американские фильмы, снятые в период «Холодной войны», где русские Иваны да Борисы больше всего походили на лубочных партизан Дениса Давыдова – этакие злобные, грязные, сиволапые мужики в косоворотках и медвежьих малахаях. Очевидно это был их ассиметричный ответ на нашего «Мистера Твистера». Так же и большинство исторических хроник писались, а затем еще и корректировались при переписывании под конкретный политический заказ. Кроме того, сами сведения к составителям хроник зачастую попадали через третьи руки, успев по дороге обрасти байками и небылицами. Меньше всего при этом страдали факты, даты и имена участников событий: кто с кем сразился, кто кого взял в жены или родил. А больше всего субъективизма в оценках причинно-следственных связей и количестве войск противника, которых не зависимо от исхода сражения всегда почему-то «тьма тьмущая». Так что я постараюсь сосредоточиться именно на фактах, датах и именах, опустив увлекательные рассказы про то, как аморальное поведение очередного властителя прогневало богов и привело к гибели его царства. Желающим более полно познакомиться с этим периодом я рекомендую замечательную как в познавательном, так и в художественном плане книгу Льва Николаевича Гумилева «История народа Хунну». А если вас не устраивает адаптированный вариант, можете почитать переводы китайских хроник в «Собрании сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена» Бичурина Н. Я.55, а также дополняющий и уточняющий его труд Николая Васильевича Кюнера56 «Китайские известия о народах Южной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока». Мы же с Вами совершим только беглый экскурс по довольно богатой на войны и перевороты истории Степи периода повторного возвышения Оленьего народа (рис. 20).

Рисунок 20. Военная активность хуннов в I веке до н.э. – I веке христианской эры. Красным выделен хуннский коренной юрт.

Согласно китайской традиции, основателем второй хуннской династии считается Модэ (Модо, Маодунь) из рода Луаньди. Видный ханьский историк Бань Гу57 в своей «Истории Ранней Династии Хань» так рассказывает легенду о «вступлении на престол» Модэ: «У хуннов Шаньюй назывался Тумань. Тумань не мог устоять против Дома Цинь и переселился на север… [когда] удельные князья восстали против Дома Цинь… хунны почувствовали льготу; мало по малу опять перешли на южную сторону Желтой реки, и вступили в прежние межи со Срединным царством. Шаньюй имел наследника, по имени Модэ; после от любимой Яньчжы родился ему меньшой сын; Шаньюй хотел устранить старшего, а на престол возвести младшего: почему отправил Модэ в Юечжы заложником. Как скоро Модэ прибыл в Юечжы, Тумань тотчас произвел нападение на Юечжы. Юечжы хотел убить Модэ, но Модэ украл аргамака у него, и ускакал домой. Тумань счел его удальцом, и отделил ему в управление 10.000 конницы… Модэ сделал [стрелу-] свистунку и начал упражнять своих людей в конном стрелянии из лука с таким приказом: всем, кто пустит стрелу не туда, куда свистунка полетит, отрубят голову… Следуя за отцом своим Шаньюем Туманем на охоту, он пустил свистунку в Туманя; приближенные также пустили стрелы в Шаньюя Туманя. Таким образом Модэ, убив Туманя, предал смерти мачеху с младшим братом и старейшин, не хотевших повиноваться ему, и объявил себя Шаньюем» [Бичурин Н. Я.].

Захватив в 209 году до нашей эры власть в коренном юрте Модэ умело использует ослабление, а затем и падение жунского (династия Цинь) владычества в Китае. Пока главный внешний враг хуннов – Срединное царство переживает гражданскую войну за наследие Ин Чжэна, хакан Модэ стремительно объединяет вокруг себя соседние кочевые племена. К 205 году он покорил «восточных варваров», доведя численность своих войск до 30 тумэнов. С этими войсками он легко вернул себе сакральные для рода земли на севере плата Ордос. Немногие не покорившиеся племена нашли убежище в горах Сяньби и Ухуань на юге хребта Большой Хинган, у северо-восточных границ Срединного царства.

К тому моменту, когда в Поднебесной наконец установилась власть императора58 (202 год до нашей эры), хакан Модэ сумел объединить практически все восточное крыло древней кочевой империи. Он покорил земли от Енисея на севере, где обитало племя Белого Беркута – телеуты (динлины, хагасы, кыргызы), до Тибета на Юге – коренного юрта племени Ворона (У-сунь); и от Хинганских гор на востоке, где нашли убежище непокоренные восточные варвары – предки маньчжуров, до Саян и Алтая на западе – владений Грифона. «Дом Хуннов чрезвычайно усилился и возвысился; покорив все кочевые племена на севере, на юге он сделался равным Срединному Двору» [Бичурин Н. Я.]. Усилился настолько, что смог разбить войска ново провозглашенного Ханьского императора Лю Бана, а его самого захватить в плен. После чего Моде обложил данью Срединное государство и женился на ханьской «царевне».

Несмотря на то, что западное крыло и большая часть Алтая были по прежнему верны скифской династии, в 201 году до нашей эры Модэ возродил административную систему, существовавшую до воцарения Грифона. Из трех правящих родов Куян, Лань и Сюйбу были назначены по 5 высших чиновников в Восточное и Западное крыло, плюс 24 темника. Ставка самого хакана располагалась в предгорьях Монгольского Алтая. Темников хакан назначал сам. Он же выделял подвластную каждому темнику территорию вместе с населением, проживающим на этой территории. Какое-либо перемещение племен без приказа приравнивалось к измене и каралось смертью старейшин. В пределах своих владений темник, подобно хакану, назначал тысячников, сотников и десятников, наделял их землей с кочующим населением. Каждый взрослый муж считался воином, и малейшее уклонение от исполнения воинских обязанностей каралось смертью. Все мужчины с детства и до смерти были приписаны к строго определенному воинскому подразделению, и каждый сражался под командованием своего темника. Трижды в год все начальники съезжались в ставку: весной и летом для жертвоприношений и обсуждения государственных дел и осенью «как лошади разжиреют,… производят поверку людей и скота». Хунны не платили налоги. Зато хакан собирал дань с покорённых народов: дунху платили лошадьми и шкурами, центрально-азиатские оазисы – продуктами земледелия, тангуты – железом, северные племена – мехами, ханьцы – шёлком и предметами роскоши.