Похоже, что воспользовавшись ослаблением центральной власти сарматы устроили переворот, так как по эллинским хроникам «сарматский царь Гатал54 завоевал Скифию». Причем произошло это ранее 179 года до нашей эры. Так как, согласно «Истории» Полибия, сарматский царь Гатал упомянут в числе европейских правителей, участвовавших в заключении мирного договора 179 года до нашей эры понтийского царя Фарнака I с рядом азиатских и европейских государств и автономных общин. Но уже через два года после этого Гатал был свергнут, сарматы покорились хунам. Вся власть вновь оказалась в руках рода Лань и их ближайших сподвижников.

Согласно ханьским хроникам, свергнутый род Грифона большей частью покорился победителям, лишь 150 семей бежали через Тибет в Бактрию и Парфию (Дася и Аньси ханьских летописей). Последние два царства были основаны «осевшими на землю» сако-массагетскими племенами, то есть по сути дела скифами. Другая часть скифов (точнее, скифской военно-политической элиты), была вытеснена сарматами на территорию южного Крыма и северного Придунавья, где сохраняла свою самостоятельность до 3 века христианской эры. При этом территории оставшиеся под контролем скифов не были самостоятельными, а входили в общеномадную политическую систему. [Колтухов С. Г.].

С момента своего прихода к власти царские скифы все больше и больше переносили «центр тяжести» кочевой империи на запад, куда их манило богатство ближневосточных, персидских и эллинских владений. При этом они уделяли все меньше и меньше внимания кочевым этносам и особенно своему восточному крылу – толосу, за что в конечном итоге и поплатились. На смену скифской (тохарской, юэчжийской) вновь пришла прототюркская династия Лань.

Прежде всего, надо разобраться с терминологией, которая, из-за того, что дошла до нас преимущественно в искаженной китайской иероглификой форме, а затем была не всегда корректно переложена на русский язык, нуждается как минимум в уточнении.

Начнем с того, что куны Карасукского периода и сюнну китайских летописей ханьского времени, несмотря на генетическое родство – это все-таки два разных народа, между которыми лежит, как минимум, пять столетий. В течение этого времени свергнутые властители первой кочевой империи эволюционировали в окружении прототунгусо-маньчжурских племен при значительном влиянии чжоуской цивилизации. В этих условиях неизбежно происходила их массовая метисация – превращение европеоидов кунов с незначительной примесью монголоидных генов в «полуглазых» аримаспов. Подавляющее большинство погребенных в плиточных могилах, принадлежащих потомкам кунов – монголоиды северной (палеосибирской) ветви этой расы. И только три старших рода, благодаря жесткой регламентации в выборе брачных партнеров, более ли менее сохранили исходные европеоидные черты. И пусть Вас не смущает кажущееся противоречие в том, что, пришли эти «европейцы» с района Ордоса. Это в наше время европеоиды в тех краях большая редкость. Древнекитайский историк Сыма Цянь так описывает основателя династии Хань (202 год до н. э.): «Гао-цзу был человеком с большим носом и драконообразным лицом, с длинными усами и бородой», то есть типичный европеоид.

Я, вовсе не считаю европейскую расу лучше или просвещенней других, просто в истории Степи с древнейших времен, вплоть до недавнего времени правили отдаленные потомки этих белых (красных) родов. Чингисхан – скорее монголоид, чем европеоид, очень гордился рыжим цветом волос и голубыми глазами, так как это свидетельствовало о его «благородном происхождении». В тюркских языках (а у меня нет ни малейших сомнений, что именно древнетюркский был языком межнационального общения в степной империи): ак – белый, благородный, богатый; аксой (актай) – благородный, святой род, родоначальник [Закиев М.]. Под различными именами: белых киданий, белых татар, белых и красных ди, встречаются они в китайских хрониках, а в монгольских улусах и сегодня можно услышать легенды о высоких белокурых предках. Может быть, поэтому у корейцев и японцев, говорящих на языках Алтайской группы и имеющим признаки древней метисации, женщины и по сей день стремятся отбелить лицо. Кстати, зонт был изобретен по той же причине – ханьские модницы использовали его для защиты лица от солнечных лучей. Это уже потом, многие столетия спустя, практичные европейцы «переизобрели» его для защиты от дождя.

Но вернемся к терминологии. Учитывая вышеизложенное, не совсем корректным было бы продолжать использовать древний этноним «куны» по отношению к сложившемуся за годы изгнания этносу. Правда наименование старшего рода «Лань» осталось прежним, но смена китайскими хронистами наименования северных кочевых соседей с «хуну» на «сюнну», скорей всего, напрямую связано с произошедшими изменениями в самоидентификации этого этноса. Также не верно было бы использовать и наименование «сюнну», так как данные иероглифы только после синхайской революции 1911 года приобрели данное звучание, а до этого правильным считалось чтение «хюн-ну» или «хун-ну». Видимо именно от последнего варианта чтения и происходит термин «хунны», закрепившийся в литературе за потомками кунов-карасукцев. А так как я не в восторге от его значения в китайском языке (злой, буйный невольник) то предпочту использовать нейтральный русифицированный вариант «хунны».

Как уже было сказано, роль племенной аристократии, тщательно следящей за чистотой крови выполняли три древних рода: «Хуянь, Лань и впоследствии Сюйбу суть три знаменитые Дома» [Бичурин Н. Я.]. С родом Лани, правившим еще во времена господства кунов, мы уже разбирались, бывшие их места кочевок и поныне зовутся Ланьчжоу (округ племени Лань). А вот их «брачные партнеры» впервые попали в поле нашего зрения. Попробуем разобраться с их происхождением. Для начала замечу, что нет сомнений, что как и главенствующий род, они имели прототюркское происхождение, восходящее как минимум к Карасукской эпохе, а возможно и к гораздо более древним временам.

Кочевье рода Хуянь располагались километрах в шестистах к северо-востоку от кочевий Лани, в Черных горах (Ша-ху-шань – горы убитых хунну). «Другое их название – Долина Ху-янь» [Зуев Ю. А.]. Лев Николаевич Гумилев считал, что «Хуянь – тюркское слово, означает „заяц“ (қоян – заяц, косой)». Некоторые тюркологи идут дальше, выводят отсюда широко распространенный (от Монголии до Крыма) род Кият. В древнем эпосе «Огуз – Наме» название рода Кият трактуется как «стреляющий наискось», то есть «косой». Возможно, они и правы, но позволю себе все же усомниться в существовании у хуннов элитного рода, имеющего тотемом зайца, да и цепочка «хуянь – қоян – кият», выглядит несколько надуманной. Китайский вариант осмысленного перевода не имеет, поэтому я предлагаю заглянуть чуть дальше вглубь веков и вспомнить прото-алтайский корень «kúja» – гусь, лебедь. По мне так это куда как более подходящий тотем для рода императрицы, так как только из этого рода правящий род Лань мог брать законных жен для своих претендентов на престол. Так что самоназвание рода, скорей всего было, «куян» – «лебедь». Так это или нет, но я предпочту использовать именно этот термин взамен неблагозвучного китайского.

Что до рода Сюйбу или Сёбук – вариант чтения данных иероглифов в танскую эпоху, то об их кочевьях ничего не известно. Китайские летописи дают повод предполагать, что они вообще могли выполнять роль, аналогичную роду Коэнов среди колен израилевых, ибо «Сюйбу занимал должность государственного судьи» [Бичурин Н. Я.]. Более того, у этих иероглифов есть вполне осмысленный перевод – «бородатый предсказатель». Учитывая положение рода в хуннской иерархии, мы, возможно, имеем дело не со звукоподражательной транскрипцией, а с прямым переводом некого прото-тюркского термина. Возможно в основе его лежит протоалтайский корень «sám [u]», от которого берет слово «шаман», возможно не менее древний корень «si̯ōje» – «считать», а может быть и вовсе «si̯ubu» – «вода», например как указание на первоначальное место жительства? Не знаю, и поскольку сегодня установить истинное звучание этого термина не представляется возможным, а китайский вариант не несет оскорбительного смысла, я буду пользоваться китайским вариантом.