— Надо что-то делать… так, возьму взвод, полечу к ним. Должен успеть! — атаман решительно двинулся к шлюзам, отдавая команды на ходу.

— Олег Захарыч, ты уверен, что нужно вмешаться? — крикнул ему вслед Тышковский, тот лишь решительно рубанул рукой воздух. Виталий, прихватив гарнитуру связи, направился вслед за атаманом.

— Будь осторожен, атаман, не рискуй зря, — догнав Лисина, сказал Виталий.

— Виталий Игоревич, не волнуйся ты так, в конце концов, это наша работа, — успокаивающе произнёс атаман.

— Захарыч, они ведь нам никто, наёмнички эти, уверен? — сказал Виталий.

— Абсолютно. Моя ответственность, я приказывал Гранту, значит, отвечать тоже мне. Иначе, капитан, какие мы с тобой командиры, а?

— Добро, держи связь, атаман, чем сможем, поможем, — кивнув, сказал Виталий.

Через минуту десантная шлюпка с дюжиной казаков и Лисиным на борту отчалила от шлюза «Фуэте» и скользнула к поверхности планеты.

Трое разведчиков Гранта переправились через реку на правый берег. В самых удобных для подъема по крутому, почти гладкому склону местах, Муха установил несколько мин-ловушек. Остальные занялись изображением следов переправы. Работа — ювелирная, любая грубость в обозначении следов недопустима. Противник далеко не дурак, но обязан поверить, что группа переправилась на другой берег и ушла вглубь плоскогорья, надеясь затеряться в нагромождении скал примыкающего к плато горного хребта.

Грант стянул с головы шлем и задрал голову, высматривая в небе шлюпку. Раздался еле слышный шелест двигателя, над рекой появилась быстро увеличивающаяся точка. Воздушный кораблик повис над пляжем и стал снижаться над ровной площадкой метрах в двадцати от основной позиции наёмников.

Сначала Грант уловил еле заметную серую тень рядом со шлюпкой, которая втянулась в корму кораблика. Через доли секунды корпус шлюпки распух, треснув в нескольких местах. Темно-багровое пламя окутало зеркально-синее тело воздушного кораблика. Коротко прогрохотал взрыв, осыпав берег искореженными кусками металла.

Грант не успел ничего сообразить, как группу накрыло плотным огнём внезапно, выстрелы хлопали, казалось, со всех сторон. Разведчики живо заняли круговую оборону, насколько это было возможно в таком положении. Как же они умудрились прозевать противника? Невероятно! Помощи ждать бесполезно, хоть база и недалеко: пока сюда доберется подмога, будет уже поздно. Вокруг уже вовсю грохотал бой…

Лисин залёг, спрятавшись за одинокий валун, осмотрелся. В десяти метрах позади, догорала разбитая шлюпка, казаки еле успели десантироваться. Все ли? Неизвестно. Рядышком лежал неподвижно, в нехорошей позе Грант: лицом вниз, поджав под себя руки. Плохо: или серьёзно ранен, или совсем худо, даже не шевелится.

К этому моменту, бойцы противника успели расслабиться. Изрядно потрёпанная и деморализованная группа наёмников серьёзной опасности уже не представляла. Бойцы Белых Драконов поднялись из укрытий, нахально рассчитывая, что им удастся подавить остатки сопротивления плотным огнём с короткой дистанции. Лисин подумал: «ничего, ребята, сейчас будет вам маленький сюрприз».

Он содрал с головы боевой шлем, рывком освободился от экзоскелетки и принялся над ней колдовать. Наконец, рядом с атаманом выросла фигура, больше всего напоминающая антропоморфного робота-грузчика с плоской, чешуйчатой металлической пластиной, похожей на щит вместо грудной клетки. На макушке фигуры помещалось крохотное подобие головы, увенчанной рыбьими глазами-видеодатчиками, поверх которых шевелились рожки антенн. Пальцы Лисина запорхали над пультом маскировочного генератора, отчего рядом с диковинной фигурой, в которую обратился экзоскелет, материализовались четыре копии атамана.

Псевдоатаманы поднялись в полный рост и резво двинулись на врага, не забывая при этом пригибаться и маневрировать, словно в атаку шёл настоящий десант. Лисин выдернул из ножен блеснувшие отточенными гранями клинки и, пригибаясь, ринулся вслед за ожившей экзоскелеткой, прикрываясь ею, как щитом. Веер плазменных зарядов, похожих на миниатюрные дирижабли, окруженный жгутами силового поля, метнулись им навстречу. По экзоскелету, высекая искры, застучали заряды. Металл пластины-щита скрежетал, принимая на себя убийственную энергию силового поля. Копии атамана были к стрельбе равнодушны, пропуская плазму и силовое поле сквозь себя. Лисин понёсся к противнику с невероятной скоростью, рыская из стороны в сторону, филигранно уклоняясь от ярко-голубых сгустков плазмы, несущих верную гибель.

Он обратился в живой смертоносный снаряд, летящий на противника, его зрение собралось в узкий туннель, ведущий к цели, атаман перестал замечать что-либо вокруг, кроме медленно плывущей, как ему сейчас казалось, навстречу жалящей плазмы и волн силового поля грозившего скурить, смять его тело. Сейчас ему надо, во что бы то ни стало, пробиться сквозь плотную стену неизбежной смерти. Экзоскелет безропотно принимал на щит выстрелы, создавая более-менее безопасную зону, куда можно было нырять, чтобы укрываться от верной гибели. Огонь неприятеля уплотнился, заряды ложатся всё ближе и ближе, завихрения воздуха щекотали кожу, обожгло руку, что-то сильно ударило в грудь. Но боли нет, она придёт потом, после боя. Один из призраков сделал движение, словно метнул гранату, пехота проворно залегла. Огонь стих, дав атаману свободу манёвра. Он ускорил движение, на ходу перехватил зубами нож из правой руки, сдёрнул с пояса взведенную гранату. Как только солдаты сообразили, что попались на удочку, проворно поднялись, усилив огонь. Атаман немного притормозил и, широко размахнувшись, метнул гранату на правый фланг: там народу топталось побольше, чем слева. Желающих наступать на те же грабли не оказалось, на вторую гранату никто не среагировал. Атаман прыгнул, выставив вперед руки. Долетев до белесоватой дымки плазменных выхлопов, перекатился и плотно приник к земле, спрятав глаза. Прогрохотал взрыв, на землю еще сыпалась каменная крошка, а Лисин уже вскочил на ноги и что есть силы, припустил вперед. Последний рывок! До бойцов неприятеля оставались считанные метры.

Наконец, атаман достиг боевых порядков Драконов, вызвав растерянность и панику. Он двигался сложным зигзагом, молнией, каждый раз вырастая, словно из-под земли, вплотную к следующему солдату… нет, не к солдату, к очередной жертве, внезапностью и скоростью действий парализуя любую попытку хорошо вооруженного бойца к сопротивлению. Слишком короткая дистанция, слишком плотный контакт! Две холодные стальные молнии метались над оцепеневшими врагами, оставляя за собой хрипы и судороги предсмертной агонии. Чудилось, что видавшие виды боевые ножи сами находят путь к беззащитному телу врага, выискивают малейшую возможность обойти броню и добраться до живой плоти.

Пройдя сквозь фронт, темная молния, в которую обратился Лисин, круто развернулась, намереваясь покончить с левым флангом, где двое солдат, словно окаменевших, никак не могли оторваться от созерцания собственной неминуемой смерти. Атаман бросил взгляд туда, где по его предположениям должны остаться уцелевшие наёмники. Он увидел, что кто-то из наёмников приподнялся, видимо собираясь последовать примеру Лисина, и броситься в такую же безумную атаку. Атаман мгновенно оценил его шансы, точнее то, что никаких шансов остаться в живых у него нет.

Рукопашная — это вам не стрельба по мишеням, это искусство, которому учатся годами. Это бесконечные тренировки до ломоты в мышцах и звона голове. Это часы медитаций и плавных движений, настолько замедленных, что тело отказывается подчиняться. Чем медленнее, тем лучше, из этого рождается незаменимый в бою автоматизм, полный контроль над телом, вытесненный на периферию сознания. Но и это не главное, Ключ искусства рукопашной не столько физическая форма, сколько способность вызывать особое состояние духа, давно забытое в современных армиях, знакомое разве что воинам глубокой древности, неистовым берсеркам. Хотя, вряд ли берсерк сумел бы уклоняться от плазмы или почти невидимого смертоносного марева силового поля.