— И кто же это мог быть, по-вашему? — озадаченно произнёс Бехоев, — наёмникам оно вроде ни к чему?

— Отчего же? Смотря кому, Драконам — да, а вот другим воякам — по большому счёту на пользу. Возможно, пленник наш, Грант, не стал всё рассказывать, — ответил Лисин, — а может и его начальство не сочло нужным ставить в известность. В общем-то, — задумчиво проговорил атаман, — дать вашей команде знак, чтобы осторожнее были, им на руку, я правильно понимаю, капитан?

— Возможно. Похоже. Других вариантов я не вижу, — задумчиво произнёс Тышковский. — Но это значит, что у наёмников «Химической добывающей» есть хороший источник. Иначе, откуда взялось в подписи название нашего корабля?

— Жаль, Гранта отпустили, — сокрушённо произнёс атаман, — знал бы тогда, порасспросил бы у наёмничка, что к чему!

— А мне так показалось, атаман, что парня этого, мы еще увидим, — сказал Тышковский.

— Очень может быть, Очень даже мОгет быть. Вопросы он задавал всякие. Про казаков. Да как можно к нам, — хохотнул Лисин, — записаться. Прям, как в наёмники! Ладно, чего гадать? Само проявиться, как время придёт, — махнул рукой атаман.

Бехоев же, казалось, перестал замечать собственную усталость и теперь принялся болтать на отвлеченные темы. Тышковский слушал его вполуха, размышляя над загадочным предостережением, которое, вне всяких сомнений, помогло беженцам.

— А знаете, почему «Меркурий» обычных наёмников не набрал? Это интересно! Управляющий здешнего планетного филиала слегка э-э проворовался. Я за этим пройдохой давно наблюдаю! Недостача у него нарисовалась, сопоставимая с суммой найма военных. Ну, вот и решил выкрутиться таким образом: расчёт по контракту — ураном. Во время конфликта уран тоже можно списать как пропавший, ничего подозрительного, обычно дело. В общем, предложение это долгое время никого не интересовало. Как вдруг объявились «Белые Драконы». А парень, не будь дурак, видимо покумекал и выдвинул им новое предложение: все трофеи, что удастся отбить у «Химической добывающей» — всё ваше. В том числе и горное оборудование. Ну а если оно вам без надобности, готов обменять на тот же уран. Драконы довольно быстро согласились. Наверняка у них свои соображения были, как взять не только своё. Ну а управляющий, видать смекнул, что на Драконов можно потом свалить всё как на мёртвых: мерзавцы, мол, обманщики! И оплату взяли, и добытый уран выгребли, и так, и эдак он в стороне остаётся, даже если наёмники возьмут больше, чем по уговору. Мол, что с них взять, законов не празднуют, беспредельщики. Вот такой хитрован, этот управляющий.

— Считаешь, Драконам без разницы, чем военная кампания закончится? Знают, что силой возьмут своё?

— Мне кажется, с трофеями парень хорошо придумал, потому как у Драконов тут свой интерес: как побольше хапнуть. Так что драться они будут изо всех сил. Считаю, что у наёмников «Химической добывающей» шансы достаточно эфемерные. Сметут их, не зря ж Драконы сюда транспорт пригнали, баржу. И подкрепление скорее всего, прибыло, может даже планетные штурмовики или десант, а может что еще что-то, нам пока неведомое.

Тут Лисин вспомнил про Пурпурных.

— Вот еще головная боль, и откуда только берутся такие умники? — возмущался атаман, — сидели б себе тихо-мирно, так нет же, приключений им захотелось! А главное, откуда у инопланетных ящерок такие познания в людской психике?

— Да нечего тут соображать. Навыки, которыми владеют Дети Пурпурных, — это не новое знание, а старое. И хорошо забытое старое, это же квантовая психология бирманской школы! Практического интереса она уже не представляет, с тех пор, как в обиход вошли кибер-ассистенты. Как только появилась возможность использовать кибер-эго, как тут же надобность владения хитрыми психологическими техниками потихоньку сошла на нет. А что касается квантовой психологии остался, то к ней остался сугубо академический интерес. Но у этих чудаков, Пурпурных, видать, до сих пор жива старая, прикладная школа.

— А как же манипуляции с памятью? В своё время у военных большой интерес был, — обескуражено заметил Лисин, — и до сих пор, кажется, не пропал.

— Блеф, атаман, банальный блеф. Энграммы краткосрочной памяти позволяют некоторые вольности в обращении, но с постоянной памятью подобные манипуляции попросту невозможны. Во всяком случае, без заметного ущерба для психики, — ответил Бехоев, и, помолчав, добавил, — а краснокожие ящерицы это так, антураж для непосвященных. А то как же? Тут тебе такой ореол таинственности и людских страхов, как покровительственная окраска. Эх, люди почему-то склонны скорее уверовать в чудо, чем скрупулёзно разобраться, что откуда берётся, ну да, так оно проще, конечно. Разве не так?

— Какая ж она покровительственная, окраска ярко-красного цвета? — вмешался Тышковский, — всякий ради собственной безопасности расправится с Пурпурным, как только подвернётся удобный случай. Во избежание.

— Это кто страх совсем потерял, или от природы лишён воображения может пойти на такое. Но такие персонажи редко попадаются, в основном, люди остерегаются проявлять агрессию по отношению к неведомому. Мало ли что от ящеропоклонников можно ожидать в ответ, тайна!

Вокруг «Фуэте» упорно набрасывали круги четыре звена малых истребителей. Особенно их привлекали почему-то шлюзовые ворота. Порой казалось, что один из истребителей вот-вот залетит внутрь шлюзовой камеры. С борта грузовика отчалила дюжина планетных штурмовиков и не торопясь ввинтилась в атмосферу, следом за ними последовали две орбитальных баржи, похожие на неуклюжих зверей с горбом на спине и брюхе. Рассчитанное Антоном Ривейрой место посадки этой кавалькады, если не брать во внимание слишком расточительные манёвры в атмосфере, не соответствовало ни лагерю Драконов, вообще ни одному обитаемому месту. Такое впечатление, что пилоты направили свои машины вплотную к условной линии фронта. Если для штурмовиков это было хоть как-то оправдано, то выбранное место посадки барж не лезло ни в какие рамки. А истребители, похоже, не торопились улетать восвояси, продолжали кружиться рядом с «Фуэте», как приклеенные.

Тышковский, просмотрев последние данные Пролога, спросил у Ривейры:

— Антон, надо бы плотнее присмотреться к активности на планете. Меня очень интересует сторонние радиосигналы на частоте радиомаяка, но не сам маяк. Свой фильтр данных Пролога, я конечно настрою, ну а вдруг что-то пропущу. Может датчиков вниз подбросить?

— Добро, кэп, тебя что-то настораживает?

— Пока нет, но есть маленькая нестыковка в рассказе губернатора. Кто-то их предупредил, что началась охота на местных. Сообщение было передано на частоте маяка, подпись — наш борт. Чего-то мы пока не понимаем, так что понаблюдай-ка.

Тышковский оставался недовольным, несмотря на то, что миссию «Фуэте» можно считать выполненной, причём, успешно. Вся местная администрация была доставлена на борт, а людей хоть и нельзя назвать абсолютно здоровыми, всё же были живы и находились под присмотром Ханссен. Теперь можно лететь отсюда куда подальше, вытаскивать губернатора и его людей, главное — под защиту патрульного флота, от греха подальше. Тышковский отправил сообщение в оперативный штаб об успешном завершении операции. Но вместо ожидаемого приказа немедленно покинуть орбиту злополучной планеты, капитан «Фуэте» получил команду оставаться на орбите до особого распоряжения. Обескураженный Виталий отправил еще одно донесение о том, что вокруг звездолёта снуют боевые истребители наёмников, и предугадать их намерения не представляется возможным, но в ответ получил лишь подтверждение приказа. Виталию не оставалось ничего другого, как подчиниться.

А где-то внизу, на поверхности планеты, двигалась группа Гранта. Пока всё шло по плану: наёмники «Меркурия» клюнули на дезу и оперативно организовали погоню. Лисин непрерывно следил за перемещением группы Гранта. По расчётам атамана, тот уже достаточно постарался, чтобы увести погоню за собой и выиграть время. Отвлекающий манёвр удался: под носом у Драконов местных доставили на борт и, похоже, об этом никто так и не догадался. Корабли орбитальной группировки рыскали вокруг звездолёта, чуть ли не заглядывая в шлюзовые камеры, но так и не обнаружили следов пребывания посторонних на «Фуэте».