— А мы, значится, будем помогать, я правильно тебя понял? А если не согласимся, ты всю группу в расход пустишь, да? — саркастически проговорил Грант.

— Почти. В расход не имею права, но под суд отдам с удовольствием, — Лисин навис над столом и принялся буравить Гранта взглядом. — За то, что не желаешь оказать посильную помощь в спасении местной администрации.

— Я хочу связаться со своим командиром, — с трудом вымолвил Грант.

— Ответ отрицательный, связи не будет, — отрезал Лисин.

— Тогда отправляй под арест, атаман, — выдохнул Грант.

— Дурак ты, капитан, — скривился Лисин, — я тебе дело предлагаю! Цели у нас общие!

— А почему я должен тебе верить, атаман?

— А смысл мне тебя обманывать, капитан?

— Откуда я знаю? — Грант пожал плечами, — ты ведь ничего толком ничего мне не сказал на самом деле.

— Я рассказал тебе даже больше, чем следовало. Чего тебе еще надо? Твоему командиру докладывать никто не собирается. И разговаривать с ним не о чём, это наше с тобой маленькое дело, но суть не в том. Просто разговор можно перехватить, это раз, а два — в твоей бригаде где-то протекает, сам же говорил. В общем, я тебе не мать Тереза и цацкаться с таким как ты не привык. Решай сам, минуту дам подумать, это всё.

— Скажи, атаман, а про Драконов это правда? — спросил Гилберт.

— Правда, тебе просто повезло. Ну как повезло… со взрывчаткой ты хорошо сориентировался. Взрыв и завал прохода никто не мог предусмотреть, свой шанс оторваться ты использовал. Потому как гнать вас вперёд, идти по следам, такой план у Драконов наверняка был. Скорее всего, они решили, что твоя группа уже нашла местных. А если и не нашла, то всё равно поможет найти. Потому, тебе просто дали уйти.

Грант долго молчал, а потом спросил:

— Драконы и в других мирах за «Меркурий» воюют?

— Нет, только здесь. Есть предположение, что их интересует уран. И, похоже, «Меркурий Майнинг» рассчитывается с ними ураном. Драконам отсюда и вывозить удобно, и если с расчётами какая закавыка, можно и самим взять. Всё, баста, капитан, хватит разговоров! Твоё слово: ты с нами, или против нас?

— Я согласен, атаман, — проскрипел Гилберт.

— Ну наконец-то! — воскликнул атаман, — слушай свою задачу.

— Капитан, похоже, к нам кто-то идёт, — встревожено сообщил астрофизик Рудольф Куклин, — глянь на карту.

— Вижу, — сказал Тышковский, разглядывая свежую метку на звездной карте, — Лисин нутром чуял, куда ветер дует. Объект одиночный, или пока не разобрать, что скажешь, Руди?

— Если это одиночка, то весьма затейливой формы, — ответил астрофизик, — такой никак не приспособлен прятаться от локаторов, сплошные блики во все стороны.

— Расчётные данные по подлётному времени здесь приведены. До нашей орбиты часа три ходу, насколько цифра правдоподобная? — спросил Виталий.

— Вполне, скорее всего надо час накинуть на торможение, если он без гравикомпенсаторов идёт и с людьми на борту.

Тышковский активировал шифрованный канал, чтобы сообщить Лисину важную, хотя и неприятную новость. Выслушав капитана, он только крякнул.

— Почалося, — озабоченно пробурчал атаман, — ну что, Виталий Игоревич, пора науськивать драконов и пускать по следу? Нехай инженеры первую порцию дезы сливают.

— Сделаем, Захарыч. Местные-то хоть все в сборе? — спросил Тышковский, его голос выдал нешуточное волнение.

— Последняя группка на подходе, если всё будет в порядке, скоро явятся, может, через часик-полтора. Тогда и будем тут сворачиваться, — ответил Лисин, — Виталий Игоревич, ты не волнуйся, мы их подстрахуем, если надо. Выдвинемся навстречу. Катерок бы им послать, да нельзя, засветимся.

— Действуй, атаман, при малейшей задержке, немедленно сообщай.

— Добро. Да, губернатор тут поведал кое-какие занятные факты. Ну, это не срочно, — ответил Лисин и отключился.

А Виталий всё раздумывал, всё ли учтено в задуманной ими довольно авантюрной операции. Самое уязвимое место в плане — наёмники. Этим не прикажешь, да и вялые они какие-то, нерасторопные, тут вся надежда на Лисина. Если Захарыч правильно накачает командира, на успех рассчитывать можно. Кто же летит к Драконам, боевой корабль, или простой транспортник? Может, стоит перевести звездолёт на более высокую орбиту от греха подальше? В конце концов, решил, что нет, «Фуэте» всё равно как на ладони, а лишние дёрганья будут только нервировать противника, да и польза от такого манёвра — сомнительная.

Эрик Долгополов еще раз прогнал сценарий информационного слива, глянул на результаты моделирования, уточнил условия включения запасных генераторов-источников информации. Удовлетворившись, результатом, устроился поудобней в кресле.

— Кормчий, отвлекись-ка от своих божественных функций, — изрек Эрик, — запускай сценарий и следи, что у беглых вояк там происходит. Да, и пробуй подключиться еще раз к их боевому управлению, спроси у ихнего главного компьютера что-нить умное, например, в каком полку служил? Аккуратно только, не засветись.

— Яволь, майне либе камарад, — ответила машина.

— Сам ты яволь, — беззлобно огрызнулся Долгополов, — начинай!

На терминале ожили строки сценария. Сейчас вся надежда на догадливость драконовых аналитиков, как только они сопоставят данные, начавшие поступать из разных источников, должны броситься в погоню за Грантом. Поскольку с одной стороны, будет понятно, куда пропадали разведчики противника, занятые поиском администрации планеты. Другая же порция данных, должна обратить внимание на работающий по-прежнему радиомаяк, как источник новых координат беглецов. Если аналитики сложит два и два, плюс некоторые косвенные данные, вроде доклада Гранта своему командованию по открытому каналу, поиски должны активироваться. Во всяком случае, на это надеялись Лисин и Тышковский. Хуже, если Драконы отказались от затеи с местной администрацией и задействовали новый, пока неведомый никому план. Или планы.

Тем временем разведгруппа Гранта в темпе двигалась по намеченному общими усилиями маршруту. Перед началом отхода Гилберт обстоятельно, не торопясь, объяснил своим бойцам положение дел и задачу, которую им предстояло решить. Задание, прямо скажем, не из приятных, примерять на себя роль подсадной утки. Действовать предстояло энергично и не допускать при этом ошибок. Если противник поймёт, что его водят за нос, а местных уже давно и след простыл, под удар будет поставлена не только их собственная судьба, но и судьба всей бригады, не говоря уже о казаках и «Фуэте». Последнее, впрочем, мало интересовало наёмников, в этом деле каждый за себя.

От Лисина Грант получил невиданное им доселе маскировочное устройство, а точнее, аппарат, способный имитировать движущиеся объекты, гораздо большую группу, чем десять бойцов Гилберта. Если разведка Драконов вздумает выслеживать беглецов с воздуха, перед ними предстанет картина торопливого перемещения людей из администрации колонии в компании с прикрывающей отход группой Гранта. Гилберт завистливо поглядывал и на казавшееся ему верхом совершенства оружие казаков, но Лисин проигнорировал эти взгляды и вздохи.

На привалы Грант остался по-прежнему скуп, все действия он подчинил режиму ускоренного передвижения. Урезал Грант и сеансы связи с командованием, чем вызвал нешуточный гнев Фишбаума, который, впрочем, на Гранта никак не подействовал. Во время последнего сеанса Эрвин так орал, что Гилберт почти увидел брызги слюны из гарнитуры связи. Услышав, что Грант отыскал администрацию планеты и теперь ускоренным маршем идёт в расположение бригады, Фишбаум требовал докладывать ему каждые десять минут, что для группы было равносильно самоубийству. Прессинг начальства только обозлил Гилберта, хотя и не лишил его душевного равновесия: он остался холодным и собранным.

Просто Грант решил во что бы то ни стало выжить. За время вынужденного безделья он много раз думал о собственной жизни. Толчком к этим размышлениям послужили невольные наблюдения за казаками. Бросалось в глаза, что людей связывает что-то серьёзнее, чем заработок, хоть большой, хоть малый. Грант с удивлением обнаружил, что у казаков служат большие семейные кланы: отцы, братья, дядья, племянники. И даже мелкие эпизоды, случайно попавшие в поле зрения наёмника, красноречиво свидетельствовали: здесь люди понимают друг друга с полуслова, полувзгляда. Грант обратил внимание, как двое молодых казачков, что конвоировали капитана на допросы и обратно, не задумываясь, автоматически, страховали друг друга, перемещаясь уступом, менялись ролями ведущего и страхующего. При всей внешней лёгкости манёвра, Гилберт оценил, сколько пота надо пролить, чтобы проделывать эти эволюции так естественно, как дыхание. Знаки отличия, как и звания казачьего войска, показались капитану малопонятными: хорунжий, урядник, вахмистр, есаул, о чём он с интересом расспрашивал у карауливших его казачков.