От 1 августа 1934 года.

Имперское правительство приняло следующий закон, излагаемый ниже:

§ 1

Пост рейхспрезидента объединяется с постом рейхсканцлера. Вследствие этого все существующие полномочия рейхспрезидента переходят к Вождю и рейхсканцлеру Адольфу Гитлеру. Он определяет своих представителей.

§ 2

Этот закон вступает в силу с момента кончины рейхспрезидента фон Гинденбурга.

Берлин, 1 августа 1934.

Рейхсканцлер Адольф Гитлер

Вице-канцлер фон Папен

Имперский министр иностранных дел фон Нойрат

Имперский министр внутренних дел Фрик

Имперский министр связи и путей сообщения фон Эльтц

Имперский министр продовольствия и земледелия Р. Вальтер Дарре

Имперский министр финансов граф Шверин фон Крозигк

Имперский министр труда Франц Гельдте

Имперский министр юстиции Др. Гюртнер

Имперский военный министр фон Бломберг

Имперский министр народного просвещения и пропаганды Др. Геббельс

Имперский министр воздухоплавания Герман Геринг

Имперский министр науки, воспитания и народного образования Бернгард Руст

Имперский министр без портфеля Рудольф Гесс

Имперский министр без портфеля Ганс Керрл

Источник: Reichsgesetzblatt. Teil I. Berlin, 1934. № 89 (02.08.1934).

Vom 2. August 1934.

Herr Reichsinnenminister!

Die infolge des nationalen Unglückes, das unser Volk getroffen hat, notwendig gewordene gesetzliche Regelung der Frage des Staatsoberhauptes veranlaßt mich zu folgender Anordnung:

1. Die Größe des Dahingeschiedenen hat dem Titel Reichspräsident eine einmalige Bedeutung gegeben. Er ist, nach unser Aller Empfinden in dem, was er uns sagte, unzertrennlich verbunden mit dem Namen des großen Toten. Ich bitte daher, Vorsorge treffen zu wollen, daß ich im amtlichen und außeramtlichen Verkehr wie bisher nur als Führer und Reichskanzler angesprochen werde. Diese Regelung soll für alle Zukunft gelten.

2. Ich will, daß die vom Kabinett beschlossene und verfassungsrechtlich gültige Betrennung meiner Person und damit des Reichskanzleramtes an sich mit den Funktionen des früheren Reichspräsidenten die ausdrückliche Sanktion des deutschen Volkes erhält. Fest durchdrungen von der Überzeugung, daß jede Staatsgewalt vom Volke ausgehen und von ihm in freiher und geheimen Wahl bestätigt sein muß, bitte ich Sie, den Beschluß des Kabinetts mit den etwa noch notwendigen Ergänzungen unverzüglich dem deutschen Volke zur freien Volksabstimmung vorlegen zu lassen.

Berlin, den 2. August 1934.

Der Reichskanzler

Adolf Hitler

Господин Имперский министр внутренних дел!

Необходимость законодательного урегулирования вопроса о верховной государственной власти, вызванная национальной трагедией, постигшей наш народ, понуждает меня к следующему распоряжению:

1. Величие покойного придало титулу рейхспрезидента, неповторимое значение. Он, по нашему ощущению того, что он значил для нас, неразрывно связан с именем великого покойного. Поэтому я прошу принять меры, чтобы в официальном и неофициальном общении я именовался как и прежде, только как Вождь и рейхсканцлер. Это положение распространяется и на будущее.

2. Я хочу, чтобы выдвинутое кабинетом министров и конституционно утвержденное решение о передаче моей персоне, и, таким образом, рейхсканцлеру в моем лице, функций прежнего рейхспрезидента получило исчерпывающую санкцию германского народа. Будучи глубоко проникнут убеждением, что любая государственная власть должна исходить от народа и утверждаться им путем свободного и тайного выбора, я прошу Вас незамедлительно передать решение кабинета министров с некоторыми необходимыми дополнения германскому народу для тайного голосования.

Берлин, 2 августа 1934 г.

Рейхсканцлер Адольф Гитлер

Источник: Reichsgesetzblatt, Teil. Berlin, 1934. № 91 (02.08.1934).

Сразу же после обретения полной политической власти в стране, руководство НСДАП приступило к перестройке самой структуры государства. Залогом дальнейшего существования партии было сращивание партийного и государственного аппарата, создание двойной системы контроля и управления, устранение чуждых и опасных для нацистов элементов и явлений государственной и общественной жизни. Эта кампания получила название кампании унификации и затронула не только верхние эшелоны власти, но и повседневную жизнь каждого немца.

Основой «национал-социалистической системы господства» служило то обстоятельство, что во главе любой мало-мальски важной организации, на любом, даже не особенно важном посту стояли кадры, преданные партии и ее вождю. Мало того, все структурные составляющие германского государства подчинялись единой системе управления, единым правилам и установлениям, в основе которых лежало четырехлетнее планирование, введенное в Германии с 9 сентября 1936 года.

Не избежала унификации и система школьного образования. В своей «битве за молодежь» руководители Третьего Рейха отводили школе важнейшую роль инструмента тотальной политизации молодого поколения, уклониться от которой оказывалось невозможно: обязательное школьное образование было введено в Германии еще конституцией Веймарской республики[44]. Не спасало от влияния нацистской пропаганды и различие школьных программ: созданное 30 апреля 1934 года Имперское министерство науки, воспитания и народного образования под руководством Бернгарда Руста контролировало абсолютно все воспитательные учреждения — не только государственные, но и частные, направляя для работы в них своих учителей, прошедших специальную идеологическую подготовку, и отслеживало учебные программы, внося в них соответствующие коррективы. Несколько позже, осенью 1940 года, было создано Имперское управление по делам школьной и учебной литературы[45].

Таким образом осуществлялась политика унификации в области образования. Основными направлениями национал-социалистической реформы образования были:

— построение единой для всей. Империи системы образования, находящейся под контролем государства и партии (как следствие — максимальное сужение частного сектора в образовании);

— сокращение сроков обучения в школе (традиционное германское тринадцатилетнее образование не вписывалось в рамки всеобщего четырехлетнего планирования, в целях унификации его сократили на один год)[46];

— устранение социальных, конфессиональных или иных различий между гражданами Германии вообще и учениками в частности. Принадлежность к католической или протестантской церкви, древность рода, происхождение и количество средств на счету в банке не должны были оказывать влияние ни на карьеру, ни на положение в обществе;

— введение системы грантов и стипендий для одаренных детей бедных родителей;

— школьное образование в Германии никогда не было бесплатным, поэтому последнее нововведение было особенно важным.

Подчинение системы образования партийным интересам, изменение ее структуры, методической базы, внутреннего содержания и т. д., происходило постепенно. Этот процесс можно условно разделить на три фазы.

Первая — подготовительная фаза началась с приходом Гитлера к власти и продолжалась до осени 1936-го, когда было введено четырехлетнее планирование. Первым шагом партийного руководства, направленным на подчинение школьного образования новым идеям и планам, было постепенное отстранение церкви от образовательного процесса, начавшееся осенью 1935 года: участие учеников в богослужениях перестало быть обязательным, из школьных программ практически исчезли уроки религии[47]. Они вытеснялись новыми предметами, введенными в школьные планы национал-социалистами: расовым учением или «мировоззрением». Для так называемого «мировоззрения» сначала не существовало никаких учебных планов, в результате чего преподавание предмета сводилось к изучению канонизированных книг А. Гитлера и А. Розенберга, сдобренных самостоятельными объяснениями учителя — в меру его понимания[48]. Однако совсем преподавание религии не отменялось. Национал-социалисты не отрицали значение христианства для германской культуры, поэтому они не проводили активной атеистической пропаганды, а стремились лишь искоренить внутрихристианские конфессиональные различия, предлагая немцам так называемое «позитивное христианство»[49], впрочем, так и не прижившееся на германской почве. Полное искоренение христианской традиции было не в интересах самих национал-социалистов, поскольку элементы христианской культуры являлись неотъемлемой частью культа вождя[50].