Однако обезьяны, пережившие разрушение обезьянника, устроились получше. Поймать удалось только немногих — в основном горилл и орангутангов. Большая часть шимпанзе и бабуинов ушла на деревья, пережила короткую и сравнительно мягкую зиму, пришедшую вслед за летом землетрясения. Они, конечно же, стали плодиться и размножаться, увеличиваясь в числе с каждым месяцем. И теперь стаи обезьян бродили по парку, как уличные шайки, нападая на палатки и терроризируя сквоттеров.

Их побаивались даже солдаты ВЧР. Ходили слухи, что как-то стая шимпанзе напала на припаркованный «Хаммер» и выгнала его экипаж в лес. Если это правда, то молодцы шимпы: я предпочитаю озверевших обезьян озверевшим гориллам.

Но обезьян не было видно — ни людей, ни других приматов, так что я нашел себе местечко возле дорической колонны, поддерживающей навес. Посмотрев вокруг и убедившись, что за мной не следят, я расстегнул кожаную летчицкую куртку, сунул руку в карман и вытащил наушник своего ПТ.[3]

— Слышишь меня, Джокер? — спросил я, вставив наушник в ухо и включив ПТ.

«Слышу, Джерри».

Голос Джокера звучал у меня в ушах как средний между мужским и женским: ХАЛ-9000 с акцентом жителей Среднего Запада. Меня он слышал через прицепленный к моей рубашке миниатюрный микрофон.

— Отлично, — сказал я. — Открой файл и назови его… э-э, скажем, «парк», числовой суффикс — один. Готовься записать диктовку.

Обычно я записывал заметки с миниатюрной клавиатуры Джокера одной рукой. Как у большинства пишущих, у меня есть интуитивная потребность видеть, как возникают слова на экране. Но если бы сейчас вытащить ПТ и начать стучать по клавиатуре, то есть объявить себя репортером… Об этом и речи быть не могло. Во время декабрьских бунтов толпа избивала репортеров, считая их представителями властей, а в перестрелке во время поджога федерального арсенала в Пайн-Лауне убили фотографа из «Пост диспэтч». Даже если бы эти люди и не были врагами прессы, все равно кто-нибудь вполне мог бы дать мне по тыкве и выхватить Джокера. За краденый ПТ на черном рынке можно было бы получить несколько банок тунца.

Но кто-то в толпе знал, что здесь есть репортер.

«Джерри?»

— Да, Джокер?

— Тебе срочное извещение. Я бы тебе просигналил раньше, но ты сказал тебя не вызывать.

Уж конечно. Я отключил его динамик — не надо извещать всю толпу, что у меня с собой ПТ.

«Есть небольшая странность. СИ направлено непосредственно мне, но адресовано Джону Тьернану. Я не был информирован, что мы получаем сообщения для Джона».

Я поморщился. Джон тоже был репортером «Биг мадди инкуайрер», и хотя он был лучшим моим другом, никто никогда не лез в работу другого. Если кто-то пытался связаться с Джоном, должен был выйти на его ПТ — Дингбэт, а не на Джокера. И у нас тоже не было доступа к ПТ друг друга без ввода специальных паролей.

Но спрашивать у Джокера, не ошибся ли он, было бессмысленно: эта маленькая «тошиба» таких ошибок не делает.

— Ладно, Джокер, — сказал я наконец, — прочти его.

«В 15:12 получено следующее СИ: «Ваше сообщение получено. Необходимо поговорить как можно быстрее. Встречайте меня у заднего входа Муни в восемь вечера». Конец сообщения. Отправитель не оставил регистрационного имени или номера».

Тут у меня мурашки пробежали по коже. Я верю в приметы не больше любого другого, но это уже было немного чересчур.

Направленное Джону СИ послали мне с предложением встретиться в Муни — и смотри ты, где я его получаю? Правильно, в Муни.

Сделав глубокий вдох, я спросил:

— Ладно, Джокер. В чем тут юмор?

«Что значит «юмор», Джерри?»

— Да брось ты. Кто послал сообщение? Джон? — Я усмехнулся. — Или Джах?

«Ответ отрицательный. Источником сообщения не является кто-либо из названных лиц. Отправитель сообщения не указал регистрационного имени или обратного номера, но я могу заверить тебя, что это не был ни один из ПТ, с которыми я взаимодействую регулярно».

А так просто не могло быть, потому что не могло быть никогда. Электронную почту анонимно не пошлешь: модем Джокера определит номер вызывающего модема. Конечно, Джокер мог где-то подцепить вирус…

— Прошу выполнить тест самопроверки.

«Выполняю тест». — Наступило долгое молчание, пока Дисковый Доктор Джокера слушал, щупал, задавал неприятные вопросы и засовывал термометр в его кибернетическую задницу.

«Тест окончен, — наконец объявил Джокер. — Все сектора чистые. Видимых вмешательств в мою архитектуру не обнаружено».

— Не понимаю.

«И я не понимаю, Джерри. Но, как бы там ни было, обратного адреса для этого СИ у меня нет».

Это еще как следует до меня не доходило, когда Джокер спросил:

«Я открыл файл, назвал его «парк» и дал числовой суффикс «один». Ты готов диктовать, Джерри?»

Я покачал головой, глядя, как скатывается дождь по шиферу навеса над эстрадой. Вокруг меня бродили сквоттеры, и им было наплевать на человека, прислонившегося к колонне и разговаривающего с самим собой, схватившись рукой за ухо. Внизу на эстраде яппи-киллера сменил оркестр неооборванцев, и краденую аппаратуру зашкаливало от воя расстроенных гитар и завываний обратной связи. По проходам сновали дельцы черного рынка, продавая все от размокшей воздушной кукурузы и до потерявших годность лекарств. Вдали, за деревьями, светились огнями башни западной части центра: чистые, ярко освещенные квартиры; и на них смотрели люди, живущие в списанных армейских палатках и питающиеся сухим пайком ВЧР, разогревая его на лагерных кострах, стоящие в очереди в переполненные общественные уборные. Ваш налоговый доллар за работой.

— Нет, — ответил я. — Файл закрой и удали. Я отключаюсь. О'кей?

«Понял, — ответил Джокер. — Отключаюсь».

Вот так. Самодиагностика прошла чисто, и СИ не оказалось чьей-то шуткой. Я вытащил наушник из уха и запихнул его в нагрудный карман, но мне не давала покоя эта мистика. Почему вдруг сообщение, явно адресованное Джону, попадает ко мне, пусть даже я и находился в нужном месте в нужное время?

Ничего другого, как отправиться в указанное место, я не придумал. Обойдя колонну, я стал пробивать себе путь сквозь мокрую безнадежную толпу к заднему выходу амфитеатра.

Вот так это все и началось.

Когда я добрался до заднего выхода, там еще тусовался народ. Согласно сообщению Джокера, я на свое свидание, точнее, на свидание Джона, опоздал на десять минут. Пару минут я послонялся вокруг, приваливаясь к загородке и глядя на прохожих, и собрался уже наплевать на сообщение, сочтя его глюком нейронной сети, как вдруг ко мне приблизилась фигура в дождевике с поднятым капюшоном.

— Вы — Тьернан? — спросила она негромко.

Я позволил себе секунду помедлить, стараясь ее рассмотреть: средних лет чернокожая женщина, лицо наполовину скрыто мокрым пластиковым капюшоном, руки в карманах жакета. Точно такая же, как любая другая из толпы вокруг, вот только дождевик получше и поновее, чем из правительственной помощи. Кем бы она ни была, но сквоттером она не была.

— Нет, — ответил я.

Она пробормотала какое-то извинение и отвернулась, чтобы уйти.

— Но я его друг, — быстро добавил я. — Работаю для той же газеты. «Биг мадди инкуайрер».

Она остановилась, оглядела меня и снова повернулась ко мне лицом.

— Как вас зовут? — спросила она понизив голос.

— Джерри Розен. — Она смотрела на меня, ожидая продолжения. — Мне на ПТ пришло СИ — кого-то здесь встретить. Я так понял, что оно должно было попасть Джону, но…

— А почему Джона здесь нет? — Вопрос прозвучал, как требование. Ладно, покажите мне ваше удостоверение.

— Пожалуйста, если вы настаиваете. — Я пожал плечами, расстегнул «молнию» на куртке и полез за пазуху.

— Поаккуратнее доставайте! — резко сказала она и высунула из-под дождевика правую руку. Что-то уперлось мне в ребра. Я глянул вниз и увидел миниатюрный парализатор в форме пистолета, только вместо ствола торчала пара металлических стержней, приставленных к моей груди. Указательный палец лежал на спусковой кнопке. Мне хотелось верить, что она не слишком легко поддается.