Казалось, я обычным шагом поднималась по лестнице, а лестничный марш все длился и длился, будто в нем не девять ступеней, а по меньшей мере пятьдесят. Каждую ступенечку запомнила, каждую выщербинку… Поднялась до половины — и остановилась в недоумении.
Прямо на лестнице, свесившись сверху, лежали огромные мужские ноги в грязных сапогах. Видно, громила утомился, поджидая меня, и прилег отдохнуть. Вежливый, мог бы и дверь сломать… Хорошо, что я все ценное отнесла Марго!
Я сделала еще два шага, едва дыша — и снова остановилась, удивленная пуще прежнего. Рядом с парой мужских обутых ног моему взору открылись две пары женских. На душе у меня неожиданно отлегло, точно камень свалился или глыба льда вдруг растаяла. Уже безбоязненно я поднялась на площадку, предшествующую моему этажу. Передо мной в живописных позах, точно сраженные на поле брани, на подстеленных ватниках и пальто в глубоком сне раскинулись три богатыря — Веник, Зинаида и Марго.
Полюбовавшись картиной, достойной кисти Васнецова и Верещагина, я на цыпочках прошла к своей двери, носком сапожка осторожно отодвинула заброшенную за ухо громадную клешню предателя Вениамина и неслышно вошла в свое логово. Переоделась, приняла душ, выпила кофейку… Со вздохом принялась чистить картошку. Эта орава ведь потребует жрать, когда проснется!
Первой на запах еды отреагировала, конечно, Марго. Я в домашнем халате, в тапочках, с полотенцем на влажных волосах выглянула из кухни в прихожую и увидела ее грязное, исцарапанное лицо, причмокивающие губы и недоуменно выпученные глаза.
— Ой, Несси! Ты жива?! А когда ты пришла?
— Да никуда и не уходила, — я пожала плечами.
— Как же так! — растерялась подруга. — Мы стучали, звонили! Мы думали, тебя похитили тут без нас! Спасать тебя пришли…
— Спасли? — ухмыльнулась я.
— Да она прикалывается, разве не видишь? — подобно несмазанным воротам простуженно захрипела с лестницы Зинаида. — Проползла тихонько, пока мы тут на костях мучались — а теперь прикалывается! Говорила я: с этой змеей ничего плохого случиться не может! А вы все — подождем, подождем!.. лохи!
— Видела я, как вы мучались. Спасители! Чуть подъезд не обвалился от храпа. Вас самих можно было увезти, куда хочешь, и сдать в приют для бездомных животных. Приняли бы, между прочим, несмотря на отсутствие хвостов… Раздевайтесь, мойте руки! Кормить вас буду…
— Знаешь, как мы устали! — оживленно зачирикала Марго, едва речь зашла о еде. — Собирать ягоду, оказывается, так трудно…
— Где клюква-то? Я еще три тысячи детективу должна.
Зинаида озлобленно задергалась, снимая ватник и застряв рукой в рукаве. На пол посыпались еловые иглы и лесная труха.
— Какая, ко всем хренам, клюква! Чтобы я еще раз с этой убогой в лес поехала?! Ни в жизнь! То у нее нога, то у нее голова, то она потерялась, то ее змея укусила в задницу, когда она присела под кустом! Дурдом на каникулах!
— Ну, мне показалось, что змея… — стыдливо потупила глазки Маргарита. — Это была веточка с иголками. Давайте не будем при Вениамине Михайловиче. Эти подробности никого не интересуют.
— Меня интересуют! — рявкнула Зинка, грозя ей кривым грязным пальцем, окрашенным клюквенным соком. — Меня! Потому что я с тобой задолбалась! А в конце, знаешь, что она выкинула?! Свою корзину с клюквой опрокинула на платформе, а на мою задом села в электричке, когда поезд поехал! Три литра клюквенного морса — вот и все, что из-под нее вытекло!
— Электричка так резко дернулась, что я упала! — обстоятельно пояснила Маргарита. — А ты зато заблудилась и лешего испугалась! А леших не бывает!
— Ну, да, — мрачно согласилась воительница-Зинка. — Но ведь вышли…
— Ага, к соседней станции! Я уже думала, что там, в лесу, и останемся навеки!
— А лешие, между прочим, бывают! Умная нашлась! Я сама видела!
— Хватит базарить! Разгалделись! — прикрикнула я. — Четыре часа ночи, между прочим. Давайте рассаживайтесь. Мне нужно сделать важное заявление. Проходи, Вениамин, не стесняйся. Я тебе не жена, нечего глазки прятать. Насчет наших дел, я полагаю, ты в курсе. Наверняка Маргарита все уже выболтала…
Они расселись, заняв все пространство моей шестиметровой кухни, и я, для усиления аппетита, стала в подробностях живописать мои приключения — вплоть до того момента, когда мы с героически трясущимся господином Рюминым, освещая дорогу его слабым фонариком и ежесекундно рискуя выколоть себе глаз или сломать ногу, приблизились к тому вывороченному пню в лесу, недалеко от его дачи, под которым этот дурак спрятал чемодан с десятью миллионами.
— Какая ты храбрая! — восхитилась Маргарита. — Ночью, в лес, с незнакомым мужчиной! Я бы одна ни за что не пошла! Только с Вениамином Михайловичем!
Толстый Веник самодовольно зарделся, сгреб Марго за плечи и ущипнул под столом.
— Ну, а дальше, дальше?! — закричала Зинаида, подозревая неладное. — Хорош тискаться! Где бабки?! Куда ты их перепрятала?!
— А это самая интересная часть моего рассказа, — улыбнулась я. Точнее, только попыталась улыбнуться… — Чемодана мы там не нашли.
Как я и предполагала, они онемели. Веник едва не подавился.
— А почему? — наивно спросила Марго, как всегда, медленно догоняя ситуацию.
— Да потому что его там не было, дура! — в отчаянии крикнула я.
— Хорошо искали? — недоверчиво склонив голову, спросила Зинка, с видом заплечных дел мастера заглядывая мне в глаза. — Не поленились? Может, он рядом где лежал?
— Может, мужик этот место перепутал? — глубокомысленно напрягая лоб, сказал Веник. — Бывает так, особенно с перепою — положишь в одном месте, а берешь уже совсем в другом…
С минут десять они галдели наперебой, как бакланы на птичьем базаре, потом вдруг разом замолчали и уставились на меня.
— Все обсудили? — устало спросила я. — Другие версии есть?
— Есть! — вызывающе крикнула мне в лицо Зинка. — Он тебя провел, как лохушку! Привел к другому пню, кинул и уехал! И сейчас смеется над тобой, и над нами заодно!
Я в раздумье покачала головой.
— Вряд ли. Я ему там такой концерт устроила, даже сейчас приятно вспомнить! Обещала положить его в ту же яму, а голову послать его мамаше. Он слюни пускал, рыдал и клялся, что спрятал чемодан именно здесь. Мы там часа три ползали на коленках, как два идиота… Не думаю…
— А я думаю! — вскочила Зинка. — Я думаю, она нас тут разводит сейчас! Притырила деньги, перепрятала — а теперь парит нам, как лопухам! Не зря она в квартиру тихонько пробралась, никого не разбудила! Денежки с собой несла, вот в чем фишка! Надо ее обыскать! Надо все здесь обыскать, все перевернуть! Говори, где деньги!! Говорри-и!!!
И она потянулась ко мне своими скрюченными пальцами, окрашенными в кровавый цвет клюквы! Правда, Веник и Марго тут же схватили эту сумасшедшую и, усадив на место, принялись разубеждать, но сами при этом поглядывали на меня довольно-таки подозрительно.
Я молча дожевывала бутерброд. Десять миллионов, конечно, большая сумма, но не настолько большая, чтобы так из-за нее бесноваться!
— Валяйте, обыскивайте, — сказала я, допив кофе. — Даже оправдываться не хочу. Но учтите: не найдете денег — вон из моего дома навсегда.
Я слов на ветер не бросаю. Это все знают. Гренадеры мои притихли, как мыши. Даже Зинаида сдалась.
— Ладно, беру свои слова обратно… пока, — пробормотала она. — Ты вот что скажи, Нюська, этот хмырь с бугра — он чемодан наш ночью под пень прятал?
— Ночью, а когда же еще? — сказала я, пытаясь понять, к чему она клонит. — Как от нас сбежал — так сразу и поехал прятать… если не врет. Думаешь, в темноте плохо спрятал?
— Такой мужик — он все делает хреново! — рубанула ладонью Зинка. — А когда рассвело, вчера то есть, кто-то наши денежки нашел!
Я уже над этим думала. Вчера было воскресенье. Дачники, ягодники… Какой-нибудь старичок с палочкой ссыпал нашу заначку в рюкзачок — и уехал себе на автобусе в город, доживать обеспеченную старость. Такой вот бесславный конец всего предприятия!
