— Мы считаем, — веско произнес Биттербург, — что наша цивилизация имеет гораздо более древние корни. Предки настоящих арийцев пришли из Антарктиды, а не из Арктиды, где обитали практически дикари, лишь по счастливому стечению обстоятельств получившие доступ к Знанию.

Д'Марья четко уловил, как интонационно выделил шварцриттер последнее слово.

— Между нами существовало естественное соперничество, и в результате столкновения часть рас перемешалась. Но Орден шварцриттеров — потомки существ чистой крови!

Д'Марья с некоторой опаской посмотрел на Биттербурга: у того на скулах проступили красноватые пятна, глаза засверкали, а уши почему-то зашевелились.

Но все же д'Марья не удержался и спросил:

— А что, кто-то с этим спорит?

Шварцриттер погасил огонь в очах и несколько сумрачно ответил:

— Спорят. Даже среди почти стопроцентных немцев нашлись отступники.

— В каком смысле — отступники? — спросил д'Марья, который почувствовал легкую слабинку в ментальной броне Биттербурга — надо сказать, что аэрогард относился к этому человеку с изрядной опаской, — и решил слегка покопаться в наболевшем у оппонента.

— В прямом, — все так же сумрачно произнес Биттербург. — Это те немцы, кто считал себя потомками гиперборейцев, кто много веков назад пропагандировал переселение в Россию, кто мешал Ордену навести там порядок и раз и навсегда устранить опасность возрождения врага…

— Ну, — сказал д'Марья, — это было давно. Биттербург свел брови к переносице.

— Давно? А всякие социалисты-коммунисты, позор германской нации? Их потомки даже сейчас живут и здравствуют! Вы слыхали об их довоенной марсианской колонии?

Интересно, подумал д'Марья, вслух же сказал:

— Нет. А что за колония такая?

— В начале века германское правительство позволило этим отщепенцам основать на Марсе поселение, — с явным раздражением сказал шварцриттер. — Непозволительная мягкость. Социалисты слишком опасны, их нельзя было оставлять в покое: они воспользовались моментом и затерялись в Системе…

— Как это — затерялись в Системе?

— Незадолго до начала последней мировой войны их колония в полном составе погрузилась на транспорты и улетела с Марса. Куда они направились — неизвестно. Скорее всего на Утгард, спутник Трансплутона, — там уже давно селится всякое отребье: если бы не началась война, мы бы с ними разобрались… а впрочем, эти инсургенты могли обосноваться на любой из блуждающих нейтральных планет на краю Системы.

Еще интереснее, подумал д'Марья, сохраняя невозмутимость в лице.

Биттербург же поиграл желваками и продолжил:

— Так вот, эти отщепенцы считают, что арийцы — лишь часть гиперборейской общности, как и русские. Впрочем, не знаю, претерпели ли их догматы изменения после тех сенсационных археологических находок в Заполярье, о которых вы, наверное, слышали, да это и не важно. Главное, что они постоянно мешают нам. Благодаря этим инсургентам Орден потерял влияние в России, упустил эту страну, хотя она была практически в наших руках! Как все было задумано… как быстро мы ликвидировали всех неугодных — словно скальпелем… практически уничтожили их церковь, стали выводить на руководящие посты своих людей, но — все пошло прахом. Вы думаете, почему Сталин начал финскую войну? — внезапно спросил Биттербург.

— Какую?.. — слегка растерялся д'Марья.

— Финскую, финскую. Был такой вооруженный конфликт перед самой Второй мировой. Так вот, русские начали войну для того, чтобы отобрать у соседей чрезвычайно важные в сакральном плане территории — особенно в районе полуострова Рыбачий, где в свое время располагался один из важнейших объектов забытой ныне цивилизации. Разумеется, Сталин не сам до такого додумался, ему подсказали эти псевдоарийцы. Правда, потом и они потеряли свое влияние, но это уже другая история…

…Да уж, другая, подумал д'Марья. Ох, сдается мне, что не просто так сталинградцы с асгардовцами сдружились.

Но что интересно — шварцриттеры не в курсе того, что «инсургенты» выбрались за пределы Системы. Хотя… откуда им знать?

Он открыл глаза и посмотрел на хронометр. Однако пора — на очередную беседу.

— …Крайне интересным является уже тот факт, что вы смогли на своем корабле пройти через барьер, не потерпев аварию, — задумчиво произнес фон Кёпф, очищая яблоко серебряным ножом.

Д'Марья посмотрел на него, на Биттербурга, который был сегодня мрачнее обычного, на рыжего Феркеля, вяло ковырявшегося в обязательной каше.

— А что ж тут интересного? — спросил аэрогард. — То есть я хочу сказать — почему вы заговорили об этом только сейчас?

— Дело в том, брат младший рыцарь, — сказал Биттербург, — что фрегат «Бреслау», о котором я вам говорил раньше, так и не опустился на планету.

— Как это? — не понял д'Марья. — Вы же говорили, что он подал сигнал?

Биттербург пожал плечами.

— Подал… а потом пропал. Мы искали его трое суток, но, похоже, на планету он не садился. Просто исчез.

— Не совсем так, — поправил Кёпф. — Через сорок восемь часов после разговора с «Бреслау» на Четвертом форпосте зафиксировали вспышку в тропосфере…

— Ну и что? — слегка раздраженно бросил Биттербург. — Не надо опять начинать этот разговор. Если это был фрегат, то где, по-вашему, он пропадал двое суток?

— Не знаю, — спокойно ответил фон Кёпф.

— Вот именно. Сутки туда, сутки сюда… Смешно.

Д'Марья почувствовал, как у него внезапно пробежали мурашки по коже; немного было их, этих мурашек, но все же забег они совершили.

А почему «Кострома» села на планету на сутки раньше «Ред Алерта»?..

— Сутки, — пробурчал вдруг Биттербург. — А ведь действительно — что там сутки? Вы знаете, брат младший рыцарь, — посмотрел он на аэрогарда, — незадолго до вашего появления у нас случился забавный инцидент. Откуда ни возьмись на планету свалился фрегат… чей бы вы думали?

— Понятия не имею, — произнес д'Марья, — внутренне напрягшись.

— Русский!.. — воскликнул Биттербург и почему-то победительно посмотрел на него.

— А!.. Да что вы говорите! — воскликнул в ответ д'Марья, чувствуя лихорадочное возбуждение: вот оно, вот уже сейчас…

— Именно так — ни больше ни меньше, — подтвердил брат всадник.

— Откуда же он взялся?

— О, это мы сейчас выясняем. Хотя главное нам известно — помните, я рассказывал вам о немцах-инсургентах?

— Вы же говорите — он русский?

— Они, похоже, все-таки спелись, эти фанатики, и уже давно, еще до войны.

Кажется, кто-то из нас заблуждается, подумал д'Марья. Или кого-то обманули. Вопрос — кого?

— Я не совсем понимаю, — сказал он. — При чем тут какие-то спевки?

— Видите ли, у русских тоже не существует полного единства ни в мифологии, ни в идеологии, что, впрочем, вполне естественно — они же азиаты. Среди части их активного сегмента общества, пережившего последние войны, широко распространились идеи арийского происхождения и существования — конечно, в изуродованном и страшно перевранном виде. Так вот, мы знаем, что некое общество в России еще в начале века приняло программу построения Стальгарда — нового мира для избранно чистых. Час от часу не легче.

— Наверное, Сталинграда? — спросил д'Марья деликатно.

Биттербург помотал головой.

— Нет-нет, именно Стальгарда. Интересно, не правда ли? Дикая контаминация славянского «Сталинграда» и среднеарийского «гард», что значит «ограда», точнее, огороженное пространство. На этой, с позволения сказать, почве азиаты и сошлись с арийскими инсургентами.

Д'Марья почувствовал, что заблудился.

— Так что же, к вам в гости пожаловали именно эти… русские арийцы? — спросил он.

Тут Биттербург посмотрел на Кёпфа. Тот разрезал яблоко пополам и сказал:

— Пока они отрицают это. Судя по их судовым документам — а мы, надо сказать, захватили русских разгильдяев врасплох, взяв в плен почти весь их экипаж, — порт приписки фрегата называется все-таки «Сталинград». Но мы точно знаем, что Стальгард существует и находится в нашем Мире…