С тех пор как пуля угодила ему в голову, дела у Джо Курца шли до странности успешно. По правде сказать, это продолжалось несколько недель. Позднее он пришел к выводу, что Вселенная просто готовилась перераспределить баланс неприятностей за его счет. И за счет той женщины, которая оказалась рядом с ним, когда прозвучали выстрелы. Причем распределять в гораздо большем размере…

Полицейский, курирующий его после условно-досрочного освобождения, назначил ему встречу на два часа дня. Курц прибыл в администрацию вовремя. Поскольку припарковаться снаружи в это время было просто нереально, он поставил машину в подземный гараж, обслуживающий администрацию, суд и гражданский отдел. Главное, что сейчас офицер, работающий с ним, в очередной раз проставит отметку.

На самом деле Курц понимал, что это вовсе не главное. Офицер по надзору Маргарет Пег О‘Тул, бывшая сотрудница отдела по борьбе с наркотиками и проституцией из Буффало, обращалась с ним вполне порядочно. Она поддерживала дружеские отношения с его секретаршей Арлин Ди Марко, а однажды помогла Курцу выбраться из глубокой задницы, когда особо рьяный сыщик решил снова засадить его за решетку, подбросив ему оружие. Отсидев в Аттике одиннадцать с половиной лет за убийство, Джо Курц обзавелся достаточным количеством врагов, и его шансы выжить в тюрьме, и даже в КПЗ, были невелики. Так что, вероятно, помимо проставления отметок Пег О‘Тул просто спасла ему жизнь.

Когда Курц постучался в дверь ее кабинета на третьем этаже, она уже ждала его. Если вдуматься, О‘Тул никогда не заставляла его ждать. Многие другие офицеры работали в кабинках на виду у всех, но у нее был отдельный кабинет, окна которого выходили на здание КПЗ, стоящее на Чёрч-стрит. В ясную погоду она могла наслаждаться зрелищем того, как пьяниц ведут в вытрезвитель.

– Мистер Курц, – поприветствовала она его, показав рукой на стул, на который он обычно садился.

– Офицер О‘Тул, – ответил Курц, садясь.

– Близится знаменательная дата, мистер Курц, – добавила О‘Тул, посмотрев в его личное дело, а потом и на него.

Курц кивнул. Через пару недель исполнится год с того момента, как он вышел из Аттики и впервые пришел к офицеру по надзору за условно освобожденными. С тех пор в его жизни не было серьезных проблем, по крайней мере, таких, о которых бы прослышала она или другие полицейские, и Курц вскоре получил право приходить сюда раз в месяц, а не каждую неделю. Вот и сейчас О‘Тул задавала ему стандартные вопросы, а он давал на них стандартные ответы.

Пег О‘Тул была привлекательной женщиной, чуть моложе сорока. По нынешним стандартам красоты полновата, но Курцу это даже нравилось, так же, как ее зеленые глаза в сочетании с длинными каштановыми волосами. Дорогой, немного консервативный костюм, со вкусом подобранный, и девятимиллиметровый самозарядный «Зиг Про» в изящной сумочке. Курц однажды видел его.

О‘Тул ему нравилась. Не только за то, что помогла Курцу встать на ноги, когда он вышел из тюрьмы в ноябре, почти год назад. Она вела себя по-деловому и без ненужного снисхождения, настолько, насколько это может делать офицер по надзору, общаясь со своими «клиентами». Курц никогда не фантазировал на ее тему, но не по ее вине. Представить себе бывшего полицейского без одежды было для него чем-то на уровне литра антивиагры.

– Вы продолжаете работать с миссис Ди Марко в интернет-фирме «Первая любовь»? – спросила она.

Побывав за решеткой, Курц более не мог заниматься частным сыском, этого не позволяли законы штата Нью-Йорк. Арлин искала по Интернету людей, хранивших воспоминания о любовных историях, произошедших с ними в юности. Затем подключался собственно Курц, применяя свои навыки сыщика. Хоть какая-то работа.

– Сегодня утром я нашел бывшего капитана школьной команды по футболу. Он сейчас проживает в Северной Тонавонде. – ответил Курц. – Я передал ему письмо, написанное от руки его бывшей подружкой, которая в те времена возглавляла группу поддержки.

О‘Тул оторвала взгляд от своих бумаг и посмотрела на него, сняв очки в черепаховой оправе.

– Этот футбольный герой все еще не растерял своей привлекательности? – спросила она, едва заметно улыбнувшись.

– Они оба окончили Кенмор Вест в шестьдесят первом, – ответил Курц. – Он постарел, потолстел и облысел, живет в видавшем виды трейлере под флагом Конфедерации, рядом с которым стоит «Шевроле Камаро». Семьдесят второго года.

О‘Тул поморщилась.

– А что с главной девушкой группы поддержки?

Курц пожал плечами.

– Письмо запечатано. Если фото и есть, оно внутри. Но я могу себе представить.

– Давайте не будем этого делать, – сказала О‘Тул, надевая очки обратно и глядя в бумаги. – А как ваши «Свадебные колокола» по Интернету?

– Потихоньку, – ответил Курц. – Всеми делами в Интернете занимается Арлин – контакты, договоренности с портными, фотографами, кондитерами, музыкантами, церквями и залами для приемов. Деньги с этого есть, но я даже не знаю, сколько. На самом деле я этой части работы не касаюсь.

– Однако вы являетесь совладельцем, вложив в бизнес деньги, – без тени сарказма констатировала О‘Тул.

– Что-то вроде, – согласился Курц. Как он знал, она прочла учредительные документы во время своего визита в их новый офис. – Я вложил часть дохода от «Первой любви» в «Свадебные колокола», и они уже дали прибыль.

Затем Курц замолчал. Интересно, что сказали бы завсегдатаи Аттики, уголовники, мокрушники и ребята из Арийского братства, услышав это во время прогулки. Наверное, те мусульмане из блока «Д» снизили бы цену за его голову с 15 до 10 тысяч, преисполнившись презрения.

О‘Тул снова сняла очки.

– Я подумываю о том, чтобы прибегнуть к услугам миссис Ди Марко.

Курц моргнул.

– «Свадебные колокола»? Все свадебные приготовления по Интернету?

– Да.

– Тогда вам скидка десять процентов, по знакомству. Я имею в виду – с Арлин.

– Я знаю, что вы имеете в виду, мистер Курц, – сказала О‘Тул, надевая очки. – Вы все еще снимаете комнату в… Как там называется этот отель? «Арбор Инн»?

– Да.

Старую ночлежку Курца, «Ройал Делавэр Армс», в июле закрыли инспекторы городской службы. В этом огромном старом здании продолжал действовать только бар, и шутили, что единственными его клиентами были крысы. Чтобы общаться с офицером по надзору, было необходимо иметь адрес местопребывания, и «Арбор Инн» стал одним из них. Курц не собирался рассказывать О‘Тул, что маленький отель на юге города стоит заброшенным, с заколоченными окнами и дверьми, а он снял его целиком дешевле, чем платил за комнату в «Делавэр Армс».

– Это на пересечении Огайо и Чикаго Стрит?

– Да.

– Если вы не возражаете, я появлюсь там на следующей неделе, – сказала она. – Просто, чтобы подтвердить ваш адрес официально.

Вот черт, подумал Курц.

– Конечно, – произнес он вслух.

О‘Тул откинулась на спинку кресла. Курц решил, что разговор окончен. В последние месяцы их беседы проходили исключительно для проформы. Интересно, подумал он, может быть, то, что жаркое лето давно кончилось, а остатки осени уносит ветром вместе с листьями ярко-оранжевого цвета, падавшими с дерева за окном, заставило офицера О‘Тул стать еще более спокойной?

– Вы, похоже, практически поправились после той автомобильной аварии, которая случилась зимой, – добавила она. – В последнее время я не замечаю и намека на хромоту.

– Да уж, полностью, – ответил Курц. В рамках этой «автомобильной аварии» в феврале его ткнули ножом, выкинули сквозь окно четвертого этажа и проломили им пластиковое окно галереи на старой железнодорожной станции Буффало. Но сотрудникам службы надзора не было никакой нужды знать об этом. Для прикрытия пришлось пойти на болезненный для Курца шаг – продать двенадцатилетний «Вольво», находившийся практически в идеальном состоянии. Не стоит ездить на машине, если ты сказал, что разбил ее на единственной наледи на зимней дороге. Теперь ему приходилось ездить на красном «Пинто» куда более солидного возраста, скучая по «Вольво».