– Вы дали мне слово. Вы поклялись быть верным мне и правительству!

Кемени улыбнулся.

– Я вас обманул, генерал.

Армия Венгрии сделала свой выбор.

21 МАЯ, ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ ПОГРАНИЧНЫЙ ПУНКТ ЭРКОН IV, АВСТРИЯ

– Внимание! Встать!

Грохоча подкованными ботинками, военные ворвались в помещение контрольного пункта. Повинуясь команде, все служащие вскочили со своих мест. В неожиданно наступившей тишине стал слышен слабый звук включенного компьютера на одном из столов. Вслед за "ударным" отрядом в комнате появился генерал армии Клод Фабвьер в сопровождении французских и немецких армейских чинов. Все были вооружены и одеты в боевую форму. Фабвьер был смугл, словно араб. Долгие годы службы в Республике Чад и на Ближнем Востоке оставили свой след на его лице. Взмахом руки он усадил служащих на места.

– Спокойно, господа! Если я не ошибаюсь, у вас работы по горло...

В ответ на свою шутку генерал услышал чей-то нервный смешок.

– Но короткий отдых, надеюсь, никому не повредит, – продолжал веселиться генерал. – Мы на время отправляем вас в отпуск. А поработают за вас наши люди.

Генерал обратился к немецкому полковнику, заранее назначенному контролировать движение через этот пункт.

– Какие у вас проблемы, Иоахим?

– Никаких проблем, герр генерал.

Немец разложил на столах топографические карты. Каждая карта представляла в крупном масштабе отдельный участок австро-венгерской границы в районе Шопрона. Отсюда до Вены было примерно сорок километров.

– Здесь указано расположение всех дивизий, бригад и батальонов. Цвет значков обозначает род войск.

Иоахим красным карандашом обвел каждый значок аккуратным кружком.

Фабвьер некоторое время изучал карту. На первый взгляд, вся работа была выполнена безукоризненно. Войска надежно укрыты от зорких глаз венгров, защищены от неожиданного нападения и имеют перед фронтом удобные пути для выдвижения.

– График движения составов готов?

– Почти, – он представил генералу солидную пачку листов. – Координация перемещения трех дивизий, огромного количества снаряжения, десятков тысяч тонн различных припасов с территории Франции и Германии к венгерской границе – процесс сложный и трудоемкий. Это была работа Геракла. Головные составы пойдут уже сегодня, – сказал полковник.

Фабвьер просмотрел верхний лист из представленной ему пачки документов. Кодовые знаки и аббревиатуры были абсолютно непонятны далекому от штабной работы человеку. Существовал особый штабной язык, недоступный простым смертным.

– Войска займут позиции двадцать седьмого?

– Так точно, герр генерал.

– Прекрасно. Чистая работа, полковник! Я преклоняюсь перед вами.

Генерал считал, что никогда не надо скупиться на похвалы, если они заслуженны.

Подталкиваемая Никола Десо Европейская Конфедерация двинула мощные силы к границе Венгрии. Десятки боевых эскадрилий и сорок тысяч вооруженных до зубов солдат сосредоточивались в Австрии. Их присутствие заставит мятежников крепко подумать, прежде чем рвать экономические связи с Конфедерацией и втаптывать в грязь заключенные ранее договоры. "Раз уж Венгрия угодила в сеть ЕвроКона, ей оттуда не выбраться", – так рассуждал Никола Десо.

25 МАЯ, БЕЛЫЙ ДОМ, ВАШИНГТОН

За окнами Овального кабинета молнии вспарывали угольно-черное небо. Громовые раскаты заставляли дрожать стекла. Ливневые потоки хлестали по крышам зданий и асфальту улиц Вашингтона. В садах вокруг Белого дома вздрагивала листва на деревьях и беспомощно трепетали головки цветов.

Дождь и гроза угнетающе действовали на президента.

– Не ошибся ли я, признав новый будапештский режим? Может, стоило прислушаться к мнению Франции и не торопиться?

Росс Хантингтон пожал плечами.

– Не думаю, что вы вправе сомневаться. Точка зрения у всех экспертов одна – это революция патриотов и демократов.

У него вдруг перехватило дыхание и он сделал паузу, чтобы придти в себя. Он был рад, что президент не смотрит на него, стоя к нему спиной. Боли в груди все чаще мучали Росса.

– Кроме того, – Росс наконец смог продолжать свою речь, – это первая трещина в Европейской Конфедерации. Выглядит обнадеживающе. Я так считаю.

– Д-да! – пробормотал президент, отворачиваясь от окна. – Легче прикончить детеныша, чем взрослого зверя.

– Разумеется, хотя это и неспортивно.

Президент вздохнул. Тень мрачной усмешки мелькнула на его лице и пропала.

– Я бы чувствовал себя гораздо лучше, если в французы и немцы не совали свое свиное рыло в Австрию. Каждый разведывательный спутник показывает нам все более веселенькую картинку. Войска все прибывают. Они копошатся там, как муравьи.

На взгляд Хантингтона, франко-германское бряцание оружием давало еще один убедительный повод США и Британии встать за спиной венгров и укрепить в новом правительстве страны веру в себя. Вместе с Польшей, Чехией, Словакией, с их обещанной военной помощью, с открытой для свободной торговли с ними границей, Венгрия быстро поднимется на ноги. Это будет предупреждением для Франции и Германии. Они тогда поймут, что угрозы и милитаристский блеф – это одно, а прямое вторжение – совсем другое. И за такой проступок они будут отвечать по всей строгости.

Один из множества телефонов на рабочем столе президента ожил, мелодично просигналив. Президент схватил трубку.

– Да!

Прямо на глазах он съеживался, как надувной шарик, теряющий воздух, пока выслушивал сообщение.

– Это Терман. Наш новый посол в Венгрии.

Хантингтон был удивлен. Что могло там произойти такого чрезвычайного за такой короткий срок?

– По-моему, венгерские революционеры хватают недопеченную картошку из костра. Что им надо? Франция и Германия их признают... при определенных условиях.

– Эти условия для них неприемлемы, – сказал президент. – От них требуют сохранить все законы прежнего военного положения и экономические договоры с Европейской Конфедерацией. Тот же балет... Те же "па"...

– А если они откажутся?

– Ультиматум... и применение чрезвычайных мер.

– Блеф.

– Не думаю, – сказал президент и, нажав кнопку переговорного устройства, обратился к дежурному секретарю. – Марта! Держи постоянную связь с послом в Венгрии Терманом и вызови ко мне Рида Галлоуэя и Уолтера Куинна – обоих вместе.

26 МАЯ, ПАРИЖ

Майской ночью Париж был красив и элегантен, как всегда, но Никола Десо было наплевать на все, что творилось за окном его министерского кабинета.

– Значит, так! На наше великодушие они ответили обычным своим восточноевропейским хамством.

– Да, господин министр, – курьер, доставивший дипломатическую почту из Будапешта, знал, что, может быть, в первый и последний раз в жизни удостоился лично говорить с министром иностранных дел. Судя по реакции министра, доставленные вести не помогут курьеру в продвижении по службе. Наоборот, он тотчас же почувствовал, что его, как гонца с плохой новостью, отправят на казнь, как в средневековой Персии. Была, конечно, слабая надежда на права человека.

– Убирайтесь.

– Да, господин министр.

Десо подождал, пока этот человек-букашка исчезнет, и тогда, освободившись от присутствия мелких людишек, стал размышлять.

Хорошо, он согласен, пусть Германия распоряжается в Венгрии. Венгры всегда льнули к Германии. Все их лакеи и официанты учат сначала немецкий язык, а потом уже французский и английский. Но дать им – этим подонкам-люмпенам в Будапеште – шанс играть на наших противоречиях?!

Тогда крах всей Конфедерации. Пусть венгры не испытывают мое терпение. Пусть не договариваются с кем-то по отдельности! Есть только один способ лишить новое Венгерское правительство власти – три французские и германские дивизии, которые перейдут австро-венгерскую границу. Немедленно! Венгерские повстанцы заказывали "оркестр". Пусть теперь рассчитываются с "музыкантами"!