– Я не могу использовать ее, Лен. По-крайней мере не в городе. Мне нужен тренированный оперативный персонал.

Алекс неожиданно почувствовал, что выглядит в глазах этой девушки тупым, как пробка. И не ошибся.

Из глаз Эрин Маккена, казалось, полыхнуло огнем.

– Знаете ли, мистер Банич, я читала рапорты и сообщения из этого отделения. Все, что вы делали до сих пор, исходило желчью по поводу новых приоритетов экономической разведки И именно поэтому я здесь. – Девушка сделал шаг в его сторону. – У меня есть знания и опыт, чтобы анализировать сырые данные, которые собираете вы и ваши люди Я могу помочь вам действовать в правильном направлении, а не идти по фальшивому следу. Я здесь не для того, чтобы играть в разведчиков, вы поняли?

Банич попытался достойно выйти из положения.

– Я ничего не имею против вас лично, мисс Маккена Просто мы работаем в поте лица, чтобы добывать всю эту ерунду... эту информацию... Вашингтон хочет – и...

Эрин перебила его ледяным тоном.

– Так уж случилось, что эта ерунда, как вы ее называете, кажется важной людям, на которых мы с вами работаем. У вас с этим какие-то проблемы?

Банич решил перехватить инициативу в этой словесной перепалке:

– Да, проблемы есть. Пока мы роемся во всяком мусоре, выясняя, кто кому дал взятку, чтобы получить лицензию на импорт, мы теряем кучу информации о других вещах. Например о том, кто же на самом деле контролирует сейчас военную мощь России. Или какое новое оружие они вводят в производство.

Голос девушки звучал уничтожающе:

– Возможно, вы не заметили, но холодная война прекратилась шесть лет назад, мистер Банич. И теперь мы вовлечены в совсем другую войну. В ту, где воюют таким оружием, как импорт и экспорт, субсидии и тарифы. Может быть, вам надо проснуться и ознакомиться с программой прежде, чем наступит следующее тысячелетие?

– Субсидии не убивают людей и не завоевывают страны. Это делают танки и оружие. Возможно, вам необходимо об этом вспомнить.

– Эй, эй, ребятки! – вмешался Катнер, не считая нужным скрывать, что его забавляет устроенная в его кабинете перебранка. – Хватит спорить. Вы теперь в одной связке, так что нечего ссориться.

Банич заметил, как мисс Маккена подняла глаза вверх, явно пытаясь скрыть отвращение, которое вызывала у нее создавшаяся ситуация. Что ж, по крайней мере в этом они были согласны друг с другом. А может быть, он действительно найдет для девицы какое-нибудь применение. По крайней мере до тех пор, пока ему не удастся убедить кого-нибудь из стоящих выше по служебной лестнице покончить с этой безумной затеей. К тому же необходимость переворачивать горы бумаги, которыми заваливает их Вашингтон, возможно, охладит ее пыл.

– Что ж, хорошо. Она принята в группу. По крайней мере пока.

– Благодарю тебя, о, царь всех русов!

Опять сарказм. Да еще на таком школьном русском. Алекс вздохнул.

– А какое прикрытие приготовили для нее в Лэнгли? Каков ее статус в посольстве?

Белозубая улыбка шефа Московского отделения сделалась еще шире:

– Это еще одна причина быть с ней поласковее, Алекс. По документам мисс Маккена – заместитель экономического атташе. Ваш босс.

11 ОКТЯБРЯ, ТОВАРНЫЙ ЭКСПРЕСС, ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА МОСКВА-САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, ОКРЕСТНОСТИ ТВЕРИ

Лейтенант Владимир Чуйков вскочил на ноги как раз в тот момент, когда поезд резко сбросил скорость. Пневматические тормоза завизжали еще громче, чем дизельные двигатели, поезд вздрогнул и остановился. Лейтенант высунулся в окно. От его дыхания в морозном воздухе клубился пар. Почему они встали?

Ничто из увиденного за окном не могло ответить на его вопрос. Они стояли где-то на боковых путях посреди леса. На несколько сотен метров параллельно рельсам тянулась колея, исчезавшая между деревьями. Тени деревьев и растущий у их корней кустарник не позволяли заглянуть дальше в молчаливый, неподвижный лес. Чуйков поежился, вспомнив истории о призраках и ведьмах, которые так любила рассказывать его бабушка.

– Что-нибудь случилось? – низенький кривоногий сержант из отряда, охраняющего поезд, вскочил со своего места, положив руку на пистолет Макарова, висящий у него на поясе. Остальные солдаты почти все спали, свернувшись на жестких деревянных сиденьях вагона. Несколько солдат проснулись, схватившись спросонья за автоматы Калашникова.

– Возможно, – ответил Чуйков сержанту, направляясь к висящему на стене телефону. Он поднял трубку и подергал за рычаг. Машинист поезда должен знать ответ.

– Это лейтенант Чуйков. Что там происходит?

– Кто знает? Центр приказал нам свернуть на этот запасной путь, а теперь на светофоре – красный свет. Наверное, затор. Или центральный путь понадобился для более важных поездов.

Чуйков почти что слышал в трубке, как железнодорожник равнодушно пожал плечами. Конечно, подумал он, этим ленивым свиньям платят за время работы, а не за маршрут, так что любая задержка кладет в их карманы новые рубли. Но и это было не все. Парень с трудом связывал слова в предложения. Да они там пьют!

– Я пройду вперед, – сказал лейтенант.

– Как хотите, лейтенант, – машинист громко зевнул. – Но мы застряли здесь надолго, и я думаю, вам будет теплее, если вы останетесь внутри.

Молодой офицер швырнул трубку. Черт бы побрал этих работяг. В прежние времена они выказывали больше уважения. Он посмотрел на сержанта.

– Какие-то дорожные неполадки. Оставайтесь здесь. Вы командуете отрядом, пока я не вернусь.

– Прикажете разбудить ребят?

Чуйков покачал головой.

– Пока не вижу в этом смысла. Но если выяснится, что это надолго, надо будет выставить часовых.

Чуйков вышел в тамбур между пассажирским вагоном и паровозом. Матерь божья, этот проклятый железнодорожник прав. Мороз такой, что и костер замерзнет.

Лейтенант соскочил на насыпь, чертыхнувшись, как только его новые армейские сапоги утонули в смеси гравия и полузамерзшей грязи. Чуйков глянул в обе стороны, оценивая протяженность состава. Все, казалось, было в порядке – от дизеля впереди состава до служебного вагона в самом хвосте. А между ними – двадцать товарных вагонов, полных продовольствия и военного снаряжения и одинокий пассажирский вагон, в котором едет его отряд охраны из десяти человек.

Чуйков получил приказ охранять поставки из центра снабжения в Санкт-Петербурге в армейские гарнизоны, дислоцирующиеся около столицы. На земле, где царит упадок, разрываемой национальными конфликтами, оружие, амуниция и легкое противотанковое вооружение были на вес золота. И все же, гораздо больше лейтенант волновался, как бы не украли что-нибудь при выгрузке товара в Москве. Одинокие грузовики часто исчезали где-нибудь на шоссе между двумя городами – легкая добыча для бандитов или дельцов черного рынка, действующих последнее время все более открыто. Но поезда – совсем другое дело.

Лейтенант медленно пошел к тепловозу, по-прежнему злясь на непредвиденную задержку. Ему хотелось оказаться в Москве дотемна. Темнота только позволит грузчикам легче "терять" ценные ящики с грузом. Когда Чуйков открыл дверцу в кабину тепловоза, раздражение его перешло в открытый гнев.

Двое машинистов были укутаны от холода во что попало и к тому же почти невменяемо пьяны.

– Привет, генерал! Добро пожаловать на борт! – Один из двоих мужчин, тот, что покрупнее, помахал фляжкой перед носом Чуйкова. – Хочешь глоточек? Капельку, за одного из храбрых защитников родины, а?

Чуйков с отвращением поморщился. Жидкость в бутылке по запаху напоминала скорее тормозную жидкость, чем водку.

– Уберите эту гадость у меня из-под носа!

Один из машинистов тут же засуетился:

– Хорошо, хорошо. Действительно, не стоит напиваться. Правда, Андрей?

Его напарник кивнул два или три раза, но глаза его были уже настолько остекленевшие от выпитого, что Чуйков вовсе не был уверен, что тот понял своего товарища.

– Чем вы тут, черт возьми, занимаетесь? Немедленно возьмите себя в руки! – Лейтенант прошел внутрь, не обращая внимания на пьяниц. – Где ваше радио?