Поэтому, как только за Медведевым закрывается дверь, я облегченно произношу:

– Слава Богу, избавились от этого индюка! – А потом поворачиваюсь к Крупцову: – Семен Леонидович, теперь можно и побеседовать насчет всего этого компромата. Не против?

Он, конечно, не против. Но прежде чем начать разговор, вызывает «уборщика» со сканером, и тот тщательно обследует те места, где ступала нога Медведева или его помощников. Мы с Олегом на это время уединяемся в конференц-зале, и я шепотом сообщаю ему, что собираюсь рассказать Крупцову о зипе.

Олег одобрительно кивает и произносит одно единственное слово: «Лады».

А «уборщик» тем временем не находит никаких жучков ни в кабинете, ни в приемной.

Все нормалек.

«Теперь побесе-е-едуем, Семен Леонидович. Все вам сейчас расскажу, ну прям как на исповеди. Глядишь, и поможете мне разгадать этот запутанный ребус со взрывоопасным зипом».

…На мой вопрос, как могла выстроиться такая почти невероятная цепочка: я – Чудинов – дискета, электронный ключ от которой оказался частью наследства Богданова – Шикульский, мечтающий завладеть этой дискетой – и снова я (везде я, черт побери!), Крупцов только пожимает плечами. Зато сообщает, что у него есть кое-какие догадки насчет того, кто был способен наковырять столько дерьма на депутатов и сложить его в единую кучу.

– Кто?!! – возбужденно дергаюсь я, но Семен Леонидович не спешит раскрывать свои думки.

– Сначала я сам все проверю, – говорит он. – Потерпи, Вика, с недельку. Глядишь, я и смогу ответить на этот вопрос. Лучше скажи, кто, кроме нас троих и Бакланова, может знать о том, каким материалом ты обладаешь?

—Думаю, что сейчас уже знает Шикульский. Ему не составит труда сообразить, откуда я взяла материалы, которые сегодня дала генералу. Недаромон ставил задачу Андрею добыть эту дискету. Теперь сразу поймет, что мне ее удалось перехватить.

– Шикульский – это само собой. – Крупцов выбирается из-за моего стола и, заложив руки за спину, начинает мерить шагами ковер, устилающий пол в кабинете. – Он меня не беспокоит потому, что меньше, чем кто бы то ни было, заинтересован в утечке информации об этой дискете.

– Кстати, как думаете, чего можно от него ожидать? Что он сейчас будет делать?

– Сидеть на заднице ровно и молиться, чтобы ты не дала ход компромату. Так что сегодня мы полностью владеем инициативой. С другой стороны, в любой момент можем ее потерять, если случится утечка. Что об этом знает твоя подружка? Я пожимаю плечами.

– Да ничего. Вернее, только то, что я в Новомосковске подменила дискету, которую должна была передать Андрею. Потом Тамара отдавала ее какому-то толстяку, чтобы он взломал трехуровневую защиту. Ему удалось убрать лишь первый уровень.

– Этот толстяк мог сделать копию? – настораживается Крупцов.

– Конечно. Он так и поступил. Но во вторник, когда Тамара с ним расплачивалась, он обещал все удалить.

– Хм, Вика. Неужели ты веришь в обещания каких-то незнакомцев? Готов поспорить, что сейчас этот толстяк сидит за компьютером и ломает защиту. Когда взломает, если уже не взломал, то попытается извлечь какую-нибудь выгоду из того, что увидит на мониторе. Никакой выгоды он, конечно, не поимеет. Его ликвидируют, как только он попытается продать информацию. Но она начнет гулять по рукам. И мы потеряем все. Твоя подружка знает, где живет этот ее приятель?

– Знает. Она была у него. – У меня появляется нехорошее предчувствие, и я утыкаюсь в Крупцова подозрительным взглядом. – Семен Леонидович, он ведь еще совсем мальчишка. Что вы с ним собираетесь делать?

– Его надо убрать, – начальник оперативного отдела и не пытается прибегать к недомолвкам. – И чем скорее, тем лучше. Звони своей подруге, передай, что сейчас за ней подъедут двое людей. Пусть проводит их к своему толстяку. – Крупцов устал гулять по дорогому ковру, опускается в кресло и бормочет себе под нос: – Надеюсь, этот тинэйджер еще не успел наломать дров.

24 сентября 1999г.

Энглер с Олегом уехали в «Пинкертон», когда Тамара еще отсыпалась после бессонной ночи, проведенной «в гостях» у толстухи. Проснувшись, она на скорую руку выпила кофе и, взяв компакт-диск с отсканированными ночью документами, отправилась на второй этаж, где стоял компьютер. И к своей радости обнаружила в кабинете Пляцидевского, который, как нельзя кстати, сегодня решил устроить себе передышку и не поехал ни в «Пинкертон», ни в «Богатырскую Силу». Сидел, с головой закопавшись в ворохе каких-то бумаг, и ничего не замечал вокруг, когда к нему неслышно подкралась Тамара.

– Даниил Александрович…

Пляцидевский аж подпрыгнул от неожиданности!

– … Ой, извините. Я думала, что вы слышали, как я вошла. Даниил Александрович, помните, в понедельник Олег говорил вам о том, что надо подумать, как отобрать или украсть у одного человека права на недвижимость в Испании? Вот на этой сидюхе должны быть документы на нее. – Тамара положила на стол компакт-диск. – Здесь все, что я нашла в сейфе. – Она скромненько примостилась на краешке стула и принялась терпеливо ждать, когда Пляцидевский вставит диск в CD-ROM и пролистает на мониторе отсканированные документы.

Вернее, не просто пролистает, а изучит. Притом, весьма тщательно. Даниил Александрович явно никуда не спешил.

Прошел час… полтора…

– Ну, чего там? – не выдержала Тамара.

– Оригиналы купчих, зарегистрированные в Реестре Собственности Испании, банковские платежки, договоры на предоставление ипотечных кредитов, договоры аренды. Мне все это надо изучить поподробнее. А первый вывод примерно такой. Этот твой человек в течение последних четырех лет приобрел в городке Марбелья четыре виллы общей стоимостью примерно восемьсот миллионов песет…

– Ни хрена себе! – не удержалась от удивленного возгласа Тамара.

– Это примерно четыре с половиной миллиона долларов, – поверх очков глянул на нее Пляцидевский. – Не такая уж и заоблачная сумма… Так вот, продолжаю. К этим четырем виллам в ближайшее время прибавится пятая. Escritura Publica на нее, то есть главный официальный документ купли-продажи, сейчас находится в стадии оформления. Под эту сделку взят ипотечный кредит на сто сорок миллионов песет. Это семьдесят процентов стоимости виллы… Что еще тебе рассказать интересного, Тома? Твой человек не просто тупо вкладывает средства в недвижимость. Он сдает свои виллы в аренду, под это дело еще три года назад открыл свою фирму и предоставил несколько рабочих мест испанским гражданам. То есть, выполнил основное условие для оформления вида на жительство.

– Черт! – выругалась Тамара. – И что, этот вид… когда он будет оформлен?

– Это нудно и долго. Думаю, твоей Светлане Петровне придется подождать еще несколько лет. Или не дождется? Как думаешь? – Пляцидевский хитро посмотрел на Тамару.

И все-то он знал! В том числе и про Толстую Задницу.

– Не дождется, – рассмеялась Тамара. – Я уверена. Так как у нее отобрать эти виллы?

– Не представляю, – развел руками Даниил Александрович. – Даже приобретая недвижимость официальным путем, приходится тратить на бюрократию не меньше трех месяцев. А в твоем случае… Одним словом, мне надо подумать. Глядишь, что-нибудь и изобрету. А пока наберись терпения, Тома. Кстати, а что там, – кивнул он на монитор, – за бумаги, очень похожие на платежные ведомости? Сдается мне, это что-то весьма интересное.

– Не знаю. – Тамара покрутила в пальцах нэцкэ в виде пузатого самурая, которого стащила со стола еще час назад. – У нас не было времени. Поэтому сканировали все подряд. А почему эти ведомости весьма интересные?

Ответить Пляцидевский не успел. На столе пронзительно зазвенел старинный черный телефон, и Даниил Александрович взял трубку.