- Так ведь условия-то везде разные. Оно, конечно, - по нормам больше сантиметра не положено, но в реалиях чего только не встретишь. Вот и приходится постоянно их двигать. Поезда-то бегают, тормозят, - ну, рельсы и смещаются…

- Смотри-ка, все знает!

- Ясен пень! Мне ж каждый день работы нужно проводить. Согласно графику.

- Это какие же такие работы? - голубоглазый присел рядом на корточки, все с той же тщательностью принялся ощупывать брючины Шебукина.

- Известно какие - разные работы. И профилактические, и ремонтные… - скороговоркой забубнил Михаил. - То, значит, шунтовую чувствительность проверяем, то кабель новый закапываем, то противоугоны обновляем. Какие уж тут документы! Считай, всю дорогу внаклон работаем. Все, что угодно, выпадет - не только документы.

- Выпасть может - это точно! - голубоглазый был не дурак пошутить - мимоходом дернул Шебукина за причинное место, тут же успокаивающе подмигнул. - Не боись, пока не выпало.

- За такие шуточки!… - начал было Михаил, но голубоглазый весело похлопал его по плечу.

- Ты не напрягайся, мы парни мирные. С нами по-хорошему, и мы не тронем.

- Выходит, шастаешь по путям без документов? - подал голос второй чекист. - А не боишься милиции?

- Чего ж ее бояться? Я ведь на этой дороге более десяти годочков служу. Меня здесь кажная собака знает.

- И что же она о тебе знает - эта самая собака?

- То и знает, - проворчал Мишаня, - что работаю электромонтером, что зовут Мишкой Спивакиным.

- А может, Спиваковым? - схохмил все тот же голубоглазый. - Я по телевизору раз видел одного Спивакова. Правда, его не Мишкой звали.

- Так и я не Спиваков, говорю же - Спивакин. - Шебукин подпустил в голос нотку раздражения. Словоохотливые гэбешники начинали его утомлять. - Можете и у начальства справиться. Хоть у нашего, хоть у вашего.

- У вашего - это какого?

- А это уж до какого докричитесь. Хотите, у мастера поинтересуйтесь, а хотите - у диспетчера. У вас же вон - рации на поясах, так что звоните…

- Дубина! - чекист, стоявший на отдалении, скривился. - Это по телефону звонят, а тут рация.

- Будто я не знаю! - Мишаня фыркнул. - Только и по рациям звонить можно. Что они - хуже телефонов? Мы ведь тоже с такими бегаем. И даже поболе ваших будут. Когда, значит, на повреждение или другую какую хрень вызывают - без рации никак.

- Что ж ты сегодня с собой ничего не взял?

- Так ведь конец смены. Рацию сдавать полагается, а я пройдусь до конца перегона и прямиком домой. Мне тут совсем близко. От ВИЗа через лесок - и, считай, дома…

- Ладно, ладно, разговорился… - тот, что оставался на дистанции, как-то враз потерял к Шебукину интерес. Раздраженно махнув рукой, развернулся и заскользил обувкой по насыпи вниз.

- Э-э, старшой! - окликнул его голубоглазый. - С этим-то как быть?

- Да пусть валит на все четыре.

- Значит, не проверять?

- А чего его проверять? Без того видно, что не ваххабит. Дай ему поджопника - и все дела.

- Слыхал, что старшой сказал? - взглянув на Мишаню, чекист весело подмигнул. - Стало быть, разворачивайся кормой.

Настроения на продолжение спора у Шебукина не было. Он покорно развернулся и даже чуточку отклячил зад. Спасибо, попался обычный служака, не стал испытывать его на прочность - пнул легонечко, для проформы.

- В следующий раз ксиву все-таки носи при себе.

- Так на фига!

- Вот, губошлеп! Тебе ж толкуют - на вашем участке теракт произошел. Это тебе не какая-нибудь авария, ядрена-матрена! Мы тут еще, может, полгода будем всех шерстить. Под горячую руку можем и обидеть… Короче, сваливай и в другой раз не маячь на виду.

Не заставляя себя упрашивать, Михаил торопливо засеменил вдоль железнодорожного полотна. По лицу без того градом стекал пот, - короткая беседа с работниками службы безопасности стоила ему пары седых волос. Считай, в несколько минут выложил все свои скудные познания о путевом хозяйстве. Задай ему вопрос посложнее - и погорел бы в два счета. И боялся-то больше не за себя, а за коллег. Потому как прав был Харитонов, говоря о неприятностях, что при случае могли им устроить эти господа. Даром что ни менты, ни гаишники не пытаются с ними тягаться, не говоря уже о частных службах. Уж частникам-то ребятки из ФАПСИ и ФСБ проще простого загнут салазки. Во всяком случае, одним поджопниками не отделаешься.

Впрочем, все, что хотел, он уже высмотрел. Следственная работа действительно продолжалась полным ходом, и, судя по всему, представители Конторы пришли к тем же выводам, что и он. Полоса в тридцать-сорок метров вдоль дороги была выжжена и вырублена, но вот далее тянулась обычная «зеленка», и именно в ней прозорливый Мишаня углядел фигурки эфэсбэшников. Они искали, и Шебукин отлично знал - что именно. Неделей раньше он и сам ринулся бы искать те же самые вещдоки, однако с того времени кое-что существенно изменилось. Кроме того, если бы искомые улики имели место быть, их непременно бы уже обнаружили сыскари от безопасности. Но, судя по всему, эти господа ничего до сих пор не отыскали, и это лишний раз доказывало, что маленький человечек Мишаня Шебукин в своей интеллектуальной дуэли умудрился переиграть могущественную государственную службу. Равно как и он, они шерстили всех подозрительных гостей с юга, проверяли всевозможных свидетелей посадки в вагоны, расспрашивали жителей прилегающих к железной дороге сел, и все-таки выводы их качественно отличались от того анализа, который провел Михаил. Служба безопасности искала в кустах, камышах и на земле то, чего там, в принципе, не могло быть. И сегодня Шебукин убедился в этом окончательно.

Уже спустя какой-нибудь час, вернувшись на вокзал и достав из автоматической камеры хранения привычную одежку, он вооружился сотовым телефоном и поспешил отзвониться Дмитрию Харитонову.

- Димон? Это я. Только пожалуйста, не ругайся… Да, есть за что, но есть за что и хвалить… Да ты не кипешись! Дело в том, что, кажется, я догадываюсь, кто именно нажимал кнопку радиоуправляемого заряда… Нет, нет, я не шучу. Речь идет о вагоне, в котором ехал Стасик… Имя? Нет, пока не знаю, но через полчаса, пожалуй, сумею назвать.

Сказать на это Харитонову было совершенно нечего, но, поднатужившись, начальник все-таки выдавил из себя фразу, показавшуюся Мишане высшей похвалой:

- Ты либо гений, либо законченный придурок.

- Но ты ведь знаешь, что я не придурок, правда? - Мишаня прижал трубку к уху теснее. - А если так, то следовательно?…

- Следовательно, дуй сюда и быстрее!

Облом, что и говорить, вышел аховый. Ждали бабу, а напоролись на мужика. И хуже всего, что кабан попался крепкий - даже удар поленом по кумполу выдержал проще простого. А ведь Гусак бил крепко. По прежним свалкам знал, что может с первого удара завалить. Он и сегодня у столовки как обычно поймал молодого из рослых, придравшись к пустяку, отправил на землю первым же хлестким хуком. Молодец, конечно, вскочил, но только для того, чтобы получить от Гусака вторую порцию зубодробящих ударов. И тем обиднее было возвращаться теперь назад. Тело ныло после оплеух взрослого мужика, под левой грудиной стремительно расплывался огромный фиолетовый синяк. Ничуть не лучше обстояли дела у приятелей. Оттого, может, и чесали языками оживленнее обычного. Шутка известная: кто хорошо болтает, тот меньше работает кулаками, и наоборот…

- Не-е, если бы не Сильвер, мы бы его точно замочили.

- Дурак! Если бы не Сильвер, он сам бы нас замочил. Вон какой жлобяра! - Гусак метнул в сторону чумазого Яхена ненавидящий взгляд. - Ты сам-то чего в стороне стоял? Видел же, как нас месят!

- Чего ты, в натуре? Я тоже помогал…

- Хрена ты помогал! Только на месте топтался. Даже Натовец его пару раз тюкнул.

- Кого он тюкнул? Ни хрена он не тюкал!

- Значит, я, по-твоему, гоню?!…

- Ладно тебя, Гусак! Чего он мог в этой свалке?