Через минуту она его увидит. Ладони ее рук стали влажными, во рту пересохло. Внезапно Кристин поняла, как сильно ей хочется его видеть. Нахлынувшие чувства были сильнее ее. Она забыла о долге, который, как ей казалось, привел ее сюда. Осталось одно желание – поскорее увидеть Селдена. Ее сердце трепетало от нежности к человеку, которого она когда-то так ненавидела. В этот момент пелена спала с ее глаз, и она была честна перед собой. Потрясенная, Кристин прислонилась к перекрытию и закрыла лицо руками. С минуту она чувствовала себя беспомощной и беззащитной. Захочет ли он принять помощь из ее рук? Он должен теперь ненавидеть ее за последнее свидание в «Доме на холме», когда она была так эгоистична и покинула его в минуту отчаяния и душевных страданий. Годы могли только усилить его обиду и горькое чувство.

Кристин вздрогнула и подняла голову, пытаясь справиться с волнением. Она провела рукавом по лицу. Этот жест был непроизвольным, но пятно, оставшееся от него на лице, окончательно уничтожило ее сходство с женщиной. Потом она решительно направилась к тому месту, откуда доносились стук и неясный говор.

Селден и шахтеры были заняты работой. Кристин сразу узнала высокую фигуру Селдена. Он стоял в стороне от других рабочих, наблюдая за двумя шахтерами, которые, лежа на груди, пробивали дыру в пласте угля. Приблизившись к нему, Кристин заговорила измененным голосом:

– Меня послал начальник. Он сказал, вам нужен подрывник.

Селден поднял голову и уставился на нее с молчаливым неодобрением. Это продолжалось так долго, что Кристин беспокойно задвигалась, охваченная легкой дрожью.

– Старик сказал, вам нужна пороховая мартышка, – слегка дрожащим голосом повторила она. – Это я.

Селден заворчал и опустил лампу.

– Здесь не место для детей. Старик…

Кристин изобразила гнев мальчишки-подрывника. Эти «пороховые мартышки», как прозвали их шахтеры, обычно были дерзкие, не по годам развитые ребята, ловкостью и проворством действительно напоминавшие обезьян. Прекрасные исполнители опасных работ, они отличались самонадеянностью, необузданностью, задором и необычайной смелостью. На любое замечание, касающееся их молодости, они готовы были ответить потоком самых безбожных ругательств. Кристин попыталась имитировать гнев такого парня.

– Дьявол на троне Господа! Да я уже состарился на этой работе с тех пор, как живу на свои заработки! – кричала она.

Селден снова поднял лампу, направляя на нее свет. На мгновение Кристин увидела его лицо – оно почти не изменилось, разве что немного осунулось, но выражение лица стало другим: на нем было застывшее безразличие ко всему на свете.

Продолжая играть, Кристин приставала к нему:

– Что же, я зря сюда тащился? Старик приказал мне явиться к вам. Примете вы меня или нет? Я занятой человек, мне некогда разгуливать.

– Что ты умеешь делать с порохом? – спросил Селден, не обращая внимания на ее наглость.

– Не только держать его в руках, хотя и не очень много учился.

Селден резко сказал:

– Отвечай на вопрос. Дыра шести футов в жиле толщиной пять футов под углом сорок пять градусов. Сколько нужно пороховых зарядов, чтобы взорвать?

– Четыре, может быть, немного больше, если средний камень очень толст, – быстро ответила Кристин.

Она слышала точно такие вопросы в конторе Селдена и знала его причины: «Лучше положить немного больше пороху, чем мало».

– Это чепуха, спросите-ка что-нибудь потруднее.

Селден толкнул ногой связку газет.

– Сделай мне патрон.

Кристин умела делать патроны – этому ее научил отец, который часто готовил их дома.

– Где заряды? – спросила она.

Селден ногой подкинул ей обточенный кусок от ручки кирки. Кристин, оторвав четырехугольный клочок газеты, завернула в него палку. Закрутив бумагу у одного конца, она вынула деревяшку.

– Мне нужна глина, – сказала она.

– Глины нет. Замени ее угольной пылью, – ответил Селден.

Кристин испытующе на него посмотрела.

– Какого черта? – сказала она. – Вам следовало бы знать, что это запрещено. Я не стану взрывать такими патронами!

Селден слегка улыбнулся.

– Ладно. Я хотел посмотреть, что ты знаешь. Глина – за тем столбом.

Сделав патрон, Кристин передала его Селдену. Повертев его в руках, Селден сказал:

– Очень хороню. Ты, пожалуй, действительно не так зелен, как я думал. Как тебя зовут?

– Джим Дрисколл.

– Сколько тебе лет и где ты работал?

– Двадцать один. Работал в Кентукки. Кристин улыбнулась про себя: она действительно работала в Кентукки, но не на той работе, которую подразумевал ее ответ.

– Почему бросил работу? – допрашивал Селден.

– Забастовка.

Против такого ответа было трудно что-либо возразить. Внимание Селдена переключилось на других рабочих.

– Сделайте угол немного острее, – распоряжался он. – В этом месте пласт крепкий, и вы можете гнать его глубже.

Потом, все еще не отрывая глаз от работы, Селден сказал ей:

– Они заняты сверлением и подрезкой угля, а мы с тобой будем взрывать, после того как все уйдут из шахты. Обычно я не оставляю рабочих в забое во время взрывов, и предпочел бы обойтись и без тебя, но ничего не поделаешь: Компания требует, чтобы в артели был подрывник. Не мешай мне теперь, займись подготовкой к взрыву.

Селден замолчал, продолжая следить за рабочими; изредка он бросал им отрывистые указания.

Кристин, прислонившись к одному из перекрытий, внимательно наблюдала за ним. Освещение было скудным, но на неподвижно стоящего Селдена время от времени падал свет от ламп шахтеров. Кристин напряженно вглядывалась в его лицо. Она убедилась, что первый беглый взгляд ее не обманул. Выражение лица стало другим. В Айвенго оно было жестким и решительным, теперь же – замкнутым и безразличным. Вокруг сверкающих глаз легли новые морщины. Фигура осталась прежней, но плени немного согнулись, словно на них легла тяжесть пережитого. По мере того, как она смотрела, постепенно исчезло окружающее, и ей уже казалось, что они снова в «Доме на холме» пристально глядят в глаза друг другу.

Она испуганно встряхнулась, услышав голос внимательно смотревшего на нее Селдена:

– Иди сюда, надо хорошенько осмотреть, – звал он. Сконфуженная, она молчала. Селден направил свет лампы на пласты угля и, повернувшись к ней, щурил глаза. Кристин вздрогнула, хотя и знала, что в темноте он не мог разглядеть ее лица.

– Что ты там медлишь? Я не люблю сонных мух! – строго сказал Селден.

Кристин пробормотала извинения.

– Ладно, ступай в угол и займись патронами. Рабочие поднимутся наверх через несколько минут. Мы начнем взрывать в пять часов.

Пока Селден давал указания остальным рабочим, Кристин готовила материал для взрыва. После ухода шахтеров она принялась заполнять пороховыми зарядами круглое отверстие, просверленное в пласте угля. Селден ей помогал. Вскоре подготовительные работы закончились, оставалось только соединить шнуры, но взрывать было еще рано. Кристин решила использовать свободное время для расспросов.

– Вы работаете по контракту? – спросила она. Селден утвердительно кивнул головой.

– Сколько у вас рабочих?

– Пять или шесть, когда артель работает в полном составе. Номера моих чеков – от четыреста восьмидесятого до четыреста восемьдесят восьмого.

– Здесь все взрывают одновременно?

– Да, – тон Селдена становился нетерпеливым, но Кристин не унималась.

– А кто взрывает – Компания или подрядчики?

– Подрядчики, но все в пять часов. Ты это скоро увидишь.

– Черт возьми! – воскликнула Кристин, искусно подделываясь под тон отчаянного парнишки-подрывника. – Если я останусь при вашем порохе, то до многого допытаюсь.

Селден неодобрительно проворчал:

– Нечего торопиться! Я сам скажу, что тебе нужно будет знать.

– Вы не каждый день взрываете?

– Нет, – рассеянно ответил Селден. Кристин пренебрежительно фыркнула:

– Зачем тогда я вам понадобился?

Селден не ответил. Он слушал вопросы Кристин вполуха. Бе голос в тяжелом воздухе шахты переходил в неясный гул. Кристин продолжала за ним наблюдать.