Он посмотрел на нее, и в его взгляде было то новое выражение, которое выводило Кристин из равновесия.

– Вот как вы понимаете справедливость!

– Я предупреждала вас, что не собираюсь вести с вами честную игру!

– Не будем из-за этого ссориться.

Селден отвернулся и помолчал немного, потом, взглянув на нее, продолжал. Его голос звучал глухо и почти мечтательно.

– Вы ошиблись во мне так же, как и я в вас. Напоминаю еще раз, что весь разговор о нашем договоре затеяли тогда вы. Я только предоставил право вам думать, как вам было угодно, и не ожидал, что вы истолкуете наш разговор так, как теперь. Тогда мне казалось, что вы со временем сами поймете.

– Я хорошо поняла, – сказала Кристин. Селден загадочно улыбнулся.

– Нет, вы не поняли, но, может быть, это тоже хорошо. Правильно понять вы могли бы немного позже.

– Мне неясно, что вы хотите сказать.

– Нет? – Теперь в его улыбке была грусть. – Не понимаете? Ну что ж, я начинаю сомневаться, что вы вообще когда-нибудь поймете.

Снова Селден отвернулся. Казалось, он избегал смотреть ей в глаза.

– Сомневаюсь, что поймете, даже если я дам вам ключ к разгадке.

Селден колебался.

– Я хотел поговорить с вами перед отъездом, – сказал он задумчиво. – Но это было бы…

Он оборвал себя на полуслове и пристально посмотрел ей в глаза. На мгновение взгляды их встретились. Потом он встал и снял абажур с лампы. Яркий свет осветил их лица. Кристин, прищурив глаза от внезапного света, спокойно смотрела на него. Когда Селден снова заговорил, в его речи звучало желание оправдаться не столько перед ней, сколько перед самим собой. Прислушиваясь к этим новым для него интонациям, Кристин чувствовала, что он находит какое-то удовлетворение в самообличении.

– Вы озлоблены, и это вполне естественно, – сказал Селден и, немного подумав, продолжал: – Я был полон самонадеянности и слишком уверен в своих силах, как всякий, кто пытается играть роль Провидения в жизни других людей. Мне казалось, будто я знал гораздо лучше, чем они, что им нужно. Я был в этом уверен. Мной руководило искреннее желание помочь всем, и я не боялся причинять им страдания во имя будущего блага. Но когда мне самому пришлось пройти через огонь страданий, я смирился и понял, что ошибался. Никогда больше я не посмею делать того, что делал раньше. В вашей жизни я тоже осмелился играть роль Провидения – но по особым причинам.

– По каким? – спросила Кристин.

Селден задумчиво посмотрел на нее и покачал головой.

– Вы не поняли бы, – сказал он глухо. – Теперь все прошло, но с последствиями моей игры мне еще предстоит иметь дело. Теперь я конченый человек, и должен уйти со сцены.

Любопытство, недоумение, робкое сочувствие к его страданиям и тщеславная обида за то, что он не оценил ее заявления о независимости, – все эти чувства завладели Кристин. Но вскоре она ощутила разочарование – не она оказалась причиной его отъезда.

– Кажется, я ошибалась. Вы уезжаете из Айвенго не из-за меня, так почему же?

Селден, погруженный в себя, рассеянно ответил:

– Ждать.

– Ждать? Вы говорите загадками. Ждать – чего?

Селден поднял голову. При ярком свете лампы Кристин увидела, что его лицо судорожно подергивалось. Нельзя было не заметить его страданий.

Внезапно Кристин забыла о себе. Ее собственные чувства показались ей ничтожными по сравнению с душевной мукой, которую она увидела в глазах этого сильного человека. Она дотронулась до его руки.

– Скажите же мне, что с вами? – почти ласково спросила она.

Селден с трудом произнес:

– Взрыв. – И добавил, опустив голову. – Это он меня сломил.

– Но это ведь уже в прошлом.

– Я… я виноват во всем. Вы слышали, что было сказано на допросе? Если бы я не оказался на вышке, взрыва могло бы не быть. Но я там был, и люди погибли.

Он поднял голову.

– Возмездие неизбежно.

– Но следователь сказал… Его охватил порыв ярости.

– Он ничего не знает! Компания предрешила его заключение!

Селден почти задыхался.

– За эти ночи я столько передумал. Катастрофа меня уничтожила.

– И потому вы обращаетесь в бегство. Произнеся эти ненужные, злорадные слова, Кристин хотела бы вернуть их назад, но было уже поздно.

Селден молчал. Кристин показалось, что в его глазах мелькнул легкий упрек.

– Нет, это не бегство. Я ухожу, чтобы ждать.

– Ждать? Чего же?

– Если бы я не ушел тогда, то погиб бы вместе с ними, но я ушел, и тем самым спас свою жизнь. Знаю, что это только случайность. Чрево шахты раскрылось, чтобы поглотить меня, но я ушел. Ушел на время. Шахта не простит мне случайного бегства. Я погибну в шахте – и буду рад этому. У меня не останется времени, чтобы думать… и вспоминать их. Это будет освобождение, и я верю, что ждать его придется недолго. Кристин, наконец, поняла.

– О нет! Вы больны! – воскликнула она. – Вы слишком много об этом думали. Вы должны перестать себя мучить!

– Я не думаю, я знаю, – сказал Селден. – Это так, и я не жалуюсь. – Его голос усилился. – Я готов к концу. Никогда больше я не стану подвергать опасности жизнь других.

– Потому-то вы и подали в отставку?

– Да. Я не могу продолжать эту работу.

Селден умолк, и огонь в его глазах погас. Отрешенно улыбаясь, он сказал:

– Если я причинил вам боль – простите меня. Если же я помог вам – примите это как мой подарок.

– Неужели необходимо покидать Айвенго?

– Да. Я не могу здесь оставаться. Мне нужно быть одиноким, когда придет мой час. Я должен быть свободен, когда услышу зов тех, кто погиб по моей вине.

Гнев Кристин исчез. Ее сердце билось состраданием к этой трагедии. Глубокое сочувствие переполняло душу молодой женщины.

– Могу ли я вам помочь? – спросила она робко. Селден подошел к Кристин и посмотрел ей в глаза.

– Да, – сказал он мягко. – Радуйтесь своей свободе и самостоятельности. Они ваши по праву. С вашим умом вы сумеете ими воспользоваться. Но есть еще кое-что, о чем я хотел вас спросить. Можем ли мы расстаться без горечи и злобы?

Кристин тоже встала и протянула ему руку.

– Да, – сказала она. – Вы успокоитесь, когда уедете. Тогда…

Она пыталась найти слова утешения, не веря в то, что его можно успокоить. Он уходил из ее жизни именно тогда, когда стал ей ближе…

Селден, держа ее руку в своей, слегка побледнел. Однако он прекрасно владел собой.

– Успокоюсь? – раздумчиво повторил он. – Может быть. Скорее… Я знаю, что никогда!

Крепко сжав ее руку, он сказал:

– Прощайте!

Кристин молча направилась к двери. Выпрямившись, Селден застыл на том же месте, где она его покинула. Он напряженно глядел ей вслед.

Кристин спокойно вошла в кабинет Мэллори Кента, расположенный в здании Континентальной угольной компании, на одной из шумных улиц Бирмингема. За два года работы в Айвенго она научилась выдержке и умению с достоинством держать себя в деловых разговорах с мужчинами, занимающими значительно более высокое положение на служебной лестнице, чем она.

Кент сидел за письменным столом из красного дерева, прекрасно гармонировавшим с простой, но солидной обстановкой просторного кабинета. Его силуэт четко выделялся на фоне окна.

Садясь в кресло перед столом, Кристин поняла уловку директора: свет падал на лицо посетителя, оставляя в то же время в тени лицо хозяина кабинета. Кент держал в руках ее изящную визитную карточку: «Кристин Беннет, счетовод».

Она молчала. Кент не узнавал Кристин, но это ее не удивляло, хотя сама она узнала его сразу. Прошедшие два года мало изменили Кента. Сильная фигура была бы, пожалуй, слишком громоздкой для человека невысокого, но при его росте она казалась пропорциональной. Темные волосы выгодно оттеняли красивые черты лица. Глаза, окруженные мелкими смеющимися морщинками, светились юмором.

Кристин была уверена в элегантности своего туалета. Ее костюм был подчеркнуто простым и красиво облегал стройную фигуру. Из-под юбки выглядывали изящные коричневые ботинки. Маленькая черная шляпка с белой отделкой придавала ее лицу неуловимый оттенок изысканности. Кристин выбрала этот костюм, зная, что выглядит в нем эффектно.