Наполнив стакан пивом, он протянул его Карен.

– Согласен! Будем говорить об условиях аренды.

Хотя Сара Шулер не была красавицей в классическом смысле – ее лицо портила некоторая резкость черт, – среди заводских мужчин она считалась самой соблазнительной женщиной компании Дрэглера. Их будоражили не столько выпуклые формы ее тела, сколько манера держаться. Было в ней что-то чувственное, говорившее о бурном прошлом, что неизменно привлекало к ней мужчин, однако многочисленные ухаживания и всевозможные намеки она пресекала с решительностью давно привыкшей к ним женщины. Однажды Гил слышал, как молодой инженер подошел к ее столу и сказал: “Почему бы тебе не зайти ко мне сегодня вечером, Сара? Я тебе кое-что покажу”, – на что она ответила: “Нет, спасибо, я еще слишком молода, чтобы умереть от смеха”. Она смотрела прямо в глаза, а изгиб ее широких, полных губ говорил о том, что она не только знала, о чем думают мужчины, но и считала, что им должно быть за это стыдно. Сотрудники Химической корпорации Дрэглера, особенно молодые, были убеждены, что тот, кому посчастливится провести с ней ночь, не забудет этого никогда. Это предположение основывалось исключительно на догадках, поскольку самое большее, что все они от нее получали, был поцелуй в щеку на рождественской вечеринке. Все, за исключением Гила Эллиса.

Когда Гил делал ей комплименты по поводу внешности, она спорила с ним и говорила, что у нее слишком мускулистые ноги, слишком полные ягодицы и слишком большой рот, а на коже следы от юношеских прыщей.

“Тебе нужны очки”, – говорила она, когда он называл ее красивой... Однажды, хлопнув себя по бедру, она воскликнула: “Здесь все бургеры и жареная картошка, которые я съела за пять лет. Моя фигура уже не та, что раньше. А вот твоя жена – настоящая кинозвезда. Хотела бы я быть такой же”.

“Слишком худа, – возразил Гил. – Вечно играет в теннис, бегает трусцой и ест сырые овощи”.

В Саре было пять – десять фунтов лишнего веса, но Гилу это нравилось. Он любовался ее сильным, роскошным телом. Зарывшись в теплые объятия, уткнув лицо в мягкую грудь, он чувствовал себя в покое и безопасности, как ребенок возле своей матери. Ничего не зная о его прошлом, она даже подсознательно не могла сравнивать его с тем, каким он был раньше. Она любила его, или делала вид, что любила, таким, каков он есть, и ее неожиданная уступчивость была единственным светлым событием, случившимся с ним за последний год. Так что естественно, что он считал ее красивой.

Они встретились как нельзя более вовремя. Сара вошла в его жизнь, когда он уже месяц жил в мотеле один и чувствовал себя очень несчастным. Ее внезапный интерес к себе он принял как должное. Возможно, она видела, как он подавлен, и пожалела его, возможно, просто не замечала его раньше, а может быть, ее бросил любовник и она хотела его забыть. Какова бы ни была причина, их первый поцелуй оказался таким страстным, что бурный роман захватил их обоих неожиданно и властно. Для нее он был самым желанным мужчиной на свете. Он же чувствовал себя так, будто выиграл необъявленный конкурс среди мужчин всего мира. Ему нравилось, как она вела себя в постели: с безудержным сладострастием она ласкала его тело губами и руками, оставляя следы помады. Карен тоже не была сексуально зажатой, но она напоминала ему о вещах, о которых он хотел бы забыть.

С Сарой можно было начать все сначала, и для нее он означал новый этап жизни. Она не интересовалась его прошлым, он тоже не задавал ей лишних вопросов. Он знал, что она живет с каким-то крупье из казино, которого зовут Джамал, но их отношения не сложились, и она подумывала о том, чтобы его бросить. Гил как-то видел их вместе в ресторане в Рино. Высокий, сильный мужчина с черными усами на худом хищном лице.

В корпорации Дрэглера Сара Шулер занимала сразу три должности: секретаря, телефонистки и делопроизводителя. Она была любимой секретаршей Джереми Дрэглера до того, как старик ушел на покой, и выполняла большую часть черновой работы для генерала Трейнера, однако его конфиденциальную переписку вел помощник, которого он привел с собой из Пентагона.

Их свидания всегда проходили в комнате Гила в мотеле “Кинг энд Куин”, когда Саре удавалось под благовидным предлогом задержаться на работе. Мотель располагался недалеко от шоссе 445, по которому можно было быстро добраться от завода. Уйдя из дома и оставив Карен, Гил перебрался в мотель “на время”, но прошло уже три месяца, а он и не думал менять местожительство. Сюда он вернулся вместе с Сарой после разговора с Трейнером, и уже через несколько минут они были в постели.

Гил лежал на спине, закрыв глаза, закинув руки за голову, и тщетно пытался получить удовольствие от ласк Сары. Она старалась изо всех сил, стонала от наслаждения, но все было напрасно. Обычно ей удавалось в конце концов довести его до исступления, но в этот раз обстоятельства были против нее. В его мозгу роились образы, от которых он не мог отделаться: Трейнер, шагающий из угла в угол, его скрытые угрозы, последняя встреча с Карен, застывшая маленькая обезьянка в пластиковом мешке. И постоянные мысли о “манекене”, которые обволакивали его мозг, как газ обволакивал стенки стеклянного ящика, – тихо и незаметно.

Он понял, что не может расслабиться и с сексом сейчас ничего не получится. Запустив пальцы в волосы Сары, он начал медленно тянуть ее голову вверх, через живот, грудь, шею, пока ее лицо не оказалось рядом с его лицом. Он поцеловал ее в губы.

– Что-нибудь не так? – шепотом спросила она.

– Нет, ты тут ни при чем. – Он поцеловал ее в лоб и обнял за плечи. – Никак не могу отвлечься от разных мыслей, крутятся в голове как карусель. Трейнер, “манекен”... Они просто сводят меня с ума.

– Ты очень возбужден. Хочешь, тетя Сара помассирует тебе спинку?

Гил включил лампу на ночном столике.

– Сара, кто были эти двое, которые приходили сегодня на завод? Иностранец – он что, из Ирака?

Она долго молчала, потом утвердительно кивнула.

– Я знаю вещи, которые мне знать не положено. Если я буду говорить о них, меня могут уволить с работы.

– А меня выгонят за то, что я тебя об этом спрашиваю. Трейнер просто помешан на секретности. Он даже не подозревает, что я ушел от жены. И если он узнает о наших отношениях, его хватит удар, еще бы: это может сделать нас объектом шантажа. Железное правило компании: “Всякий, кто заведет роман с сотрудником нашей компании или с сотрудником конкурирующей фирмы, подлежит немедленному увольнению”.

– Ерунда, тогда бы они лишились половины хороших работников. А где они найдут замену? Кто захочет работать здесь, в этой дыре? Деньги они платят не такие уж большие.

Гил подошел к окну и чуть-чуть отодвинул занавеску. За окном виднелась пешеходная дорожка: за автостоянкой, рядом с административным зданием мотеля, высилась металлическая башня со сверкающей вывеской “Кинг энд Куин”, такой большой, что ее было видно за два квартала – с шоссе 80. Вывеску украшали изображения четырех карточных мастей – мотив, господствовавший в оформлении всего трехэтажного комплекса мотеля. Никого не было ни на автостоянке, ни в маленьком плавательном бассейне, ни в телефонной будке.

– Ты думаешь, за нами следят? Люди миллионы лет занимаются любовью.

– Я не знаю, о чем я думаю. – Гил отошел от окна и присел на край кровати. – Иногда мне все кажется подозрительным, а потом я прихожу к мысли, что это разыгралось мое воображение. Хотя чего стоят, например, агенты службы безопасности, которых Трейнер привез с собой? Шайка убийц. Или, может, это опять мои фантазии?

– Они напоминают мне вышибал в казино. Настоящие бандиты.

– Сара, ты знаешь, что происходит в зданиях G и H?

– Откуда? У меня же нет допуска.

– Но ты перепечатываешь бумаги Трейнера, подшиваешь их, отвечаешь на телефонные звонки. Ты должна многое знать.

– Конечно, кое-что до меня доходит. – Разговор начинал ее беспокоить. – Мы болтаем за обедом, сплетничаем... Людям свойственно любопытство.