Субботнее свидание неожиданно сорвалось – к Рябинину явился мальчуган и вручил записку:
1.11.24, 17.40 Андрей! Прошу, не сердись, мне необходимо задержаться у Натальи. У нее (и особенно у А. Н.) – крупные неприятности. Если не трудно, дождись меня у парадного Решетиловых в 22.00. Полина.
Арест известного доктора немало удивил город. Даже далекие, знавшие Александра Никаноровича только понаслышке люди не допускали мысли о его причастности к заговору. Все открыто и твердо говорили об ошибке ГПУ. Наталья не слушала уговоров, перестала принимать гостей, кроме Полины, и взяла на работе отпуск. Целыми днями она сидела, упершись взглядом в окно, ломая в пепельнице недокуренные папиросы.
«…Вот и для Полины начинается маленькая гражданская война, – подумал Андрей. – Придется выбирать между родной кровью и принципами».
* * *
Она выбежала из парадного наспех одетой, с остановившимися потемневшими глазами.
– Что там? Как Наталья? – предполагая самое недоброе, спросил Андрей.
– Хуже некуда. Идем! – отрывисто бросила Полина и, не дожидаясь Рябинина, пошла вперед.
– Да подожди ты и объясни, – догоняя ее, воскликнул Андрей. – Куда ты так спешишь?
– Домой!
Рябинин преградил Полине путь:
– Застегнись, простудишься.
– Пустяки, – отмахнулась она. – Нам надо поторопиться.
– Что за спешка на ночь глядя? – больше для порядка посетовал Андрей и взял Полину под руку.
– Нет-нет, это… необходимо сделать… именно сейчас, – прерывисто дыша от быстрой ходьбы, говорила она. – Я ему все скажу… Все!..
– Кому?
– Кириллу Петровичу, – сквозь зубы ответила Полина.
– Ну-ка, начинай по порядку! – потребовал Андрей.
Полина нервно рассмеялась:
– Представляешь, он отдал Александра Никаноровича под суд! Сегодня утром было заседание, и Наташиного папу приговорили к ссылке. В Акмолинск! Знаешь, где это? То-то… Негодяй! Негодяй и лжец! – Из глаз Полины брызнули слезы. – Весть уже разнеслась по городу… Наташу завтра срочно вызывают к директору театра… Для объяснений… Она считает, что ее отстранят… от спектаклей. Ты бы видел ее! Она в полной прострации. Только и твердит: «Какой позор! Какая несправедливость! Кончено, задавили!..» Ходит как неживая.
Андрей обнял Полину за плечи:
– Успокойся, не терзай себя. И скандалить с отцом не стоит. Не поможет.
– Знаю, – она тяжело вздохнула.
– Тогда зачем выяснять отношения?
– Чтобы все поставить на свои места раз и навсегда! – жестко отрезала Полина.
Она достала из сумочки носовой платок, утерла слезы и огляделась:
– Холодно-то как! Дождик откуда-то взялся…
– Погода к вечеру испортилась, – кивнул Рябинин. – Боюсь, к утру и снег пойдет.
Полина привела себя в порядок, застегнула крючки шубы, поглубже надвинула шляпку.
– Знаешь, за Александра Никаноровича я не беспокоюсь, – задумчиво проговорила она. – Наш доктор – человек крепкий и волевой. А вот Наташа… У нее и без того нервы никуда, а тут еще… Что с ней будет?
– Может, было бы лучше остаться с Натальей?
– Не хочет! Днем у нее случилась жуткая истерика. Я ее уложила, напоила горячим чаем. Понемногу она развеялась, отвлеклась. Даже попыталась шутить: «Ступай, – говорит, – Полли, мне пора перейти к подведению итога. В моем положении остается лишь один выход – тот, что предпочитали римские патриции»… Чушь какая-то!
Андрей резко остановился и встряхнул Полину за плечо:
– Так и сказала?
– Д-да… – испуганно проронила она.
– Бежим! – Рябинин изо всех сил потянул Полину за собой. – Скорей к Наталье!
– З-зачем?!
– Забыла, какой выход… предпочитали римские патриции? – на бегу объяснял Андрей. – Дабы не пасть жертвой гнева императора… и не потерять честь?.. Забыла?
В глазах Полины застыл ужас.
Они пронеслись по улице и ворвались в парадное Решетиловых. Рябинин взлетел наверх и несколько раз повернул звонок. Тишина. Андрей забарабанил по двери кулаком.
– Ищи дворника! – бросил он подоспевшей Полине. – Бери лом, лопату… любую железяку!
– Не отзывается? – охнула Полина.
– К дворнику, живо! – приказал Андрей.
Она побежала вниз, звонко стуча каблучками по каменным плитам и спотыкаясь.
«Сколько прошло времени? – прикинул Рябинин. – Минут десять-пятнадцать… Этого дворника можно и не доискаться!.. Эх, где наша не пропадала!»
Андрей разбежался и ударил дверь плечом.
На третий раз она подалась. Рябинин ворвался в переднюю и громко позвал Наталью. Ответа не было. Он заглянул в гостиную. Спальню. Кабинет. «В ванной, конечно!» – выругался на себя Андрей и потянул дверь ванной комнаты.
Растрепанная голова Натальи безжизненно склонилась на край ванны; плечи и грудь уходили в пугающий розоватый туман.
Сердце у Андрея упало. Он смахнул пот со лба и, собравшись с духом, осторожно пощупал шею Натальи. «Жива! – радостно встрепенулся Рябинин, ощутив слабый пульс. – Слава тебе, Господи, успели!»
Андрей вынес девушку из ванной. Ее тонкие бессильные руки коснулись стены, оставив за собой извилистые красные полосы. Наталья застонала и приоткрыла глаза…
– Не пугайся… все будет хорошо… потерпи, пожалуйста, – приговаривал Андрей. Ему стало стыдно оттого, что его ладони касаются груди девушки.
Положив Наталью на пол, Рябинин осмотрел ее кисти. Из глубоких порезов сочилась кровь. Он схватил полотенце, с силой разорвал его на полосы и крепко перебинтовал раны.
В передней раздались быстрые шаги. Андрей хотел предупредить Полину, но не успел.
Она увидела красновато-мутную воду, ванну и пол с размазанными кровяными подтеками, скорченное тело Натальи (ГДЕ?) и истошно закричала.
– Тихо! – рявкнул Андрей.
Полина осеклась, отступила назад и медленно поползла вниз по стене.
– Где дворник? – справился Рябинин.
Полина не отвечала, тупо глядя на полуоткрытый влажный рот Натальи.
Андрей громко позвал дворника. Из передней, аккуратно ступая, будто опасаясь кого-то разбудить, появился мужик в грязном кожухе с шапкой в руках.
– Врача! – по-военному гаркнул Рябинин.
– Ага, – спохватился дворник и бросился вон.