Замок щелкнул во второй раз. Дверь скрипнула, и послышались чьи-то шаги. Потом незнакомый голос произнес:

– Ну и пылища у тебя тут!

– А тебе что за дело? – Ответили ему. Тихон узнал речь Бешеного. Притаившись в санузле и стараясь бесшумно дышать, Коростылев прислушивался ко всем звукам, надеясь, что у визитеров нет привычки мыть руки, входя в квартиру с улицы. Впрочем, им могла понадобиться не только раковина. Но пока оставалось только замереть и ждать, будучи готовым в любую секунду начать действовать.

– Ну, где кайф-то? Кумарит по страшному. – Это был уже третий. Они вошли сразу всей толпой, и Шрам не смог определить сразу сколько их, трое или четверо.

– Выйдите-ка в кухню! – Приказал Говорков. Опять зазвучали шаги. Загремела посуда, зажурчала вода: кто-то матюгаясь пытался попить из крана.

– Скоро там? – Поинтересовались с кухни.

– Можно. Шаги теперь застучали бойко. Пришедшие торопились. Теперь Шрам точно знал, что вместе с Бешеным пришло еще трое.

– Ну наконец-то раскумаримся! Тихону было слышно, как что-то металлически хрустнуло. «Достают ампулы из упаковки», – Догадался Коростылев. Под чьим-то телом заскрипела кровать.

– Эх, вотремся! – Радостно протянул кто-то. Слово «втереться» на наркоманском жаргоне обозначало «уколоться». Шрам покачал головой, если они собрались колоться здесь – с одной стороны это хорошо. Каждый наркоман после введения дозы некоторое время кайфует, полностью погрузившись в свои ощущения, «приходуется». С другой стороны – это значит, что они здесь собрались зависнуть надолго. Пожалев, что не взял с собой оружия, Тихон осмотрел помещение санузла. На полу кучей валялось грязное белье. Из– за него торчала деревянная ручка. Стараясь не шуметь, Коростылев разгреб рубашки и обнаружил вантуз. Палка, на одном конце которой была резиновая насадка, казалась на вид достаточно прочной для ближнего боя. Но Тихон не рискнул снимать резиновую блямбу. Это могло наделать шума и привлечь внимание. Оставив вантуз как запасное оружие, Коростылев осмотрел душ. Насадка была достаточно тяжелой и могла сгодиться в качестве кастета.

– Эй, Федя, помоги вмазаться!

– Чего тебе? – Послышался раздраженный ответ.

– Да веняк не могу найти…

– А ты портупею сними и перетяни! Что ты, как пионер, бля? Теперь Коростылев знал, что по крайней мере один из пришедших вооружен. В принципе, используя внезапность, Тихон мог бы напасть на них и даже победить. Но это при условии, что колются все. Если же один стоит на стреме, он спокойно подстрелит Коростылева, и тогда операция Бешеного может пройти успешно. Кроме того, Шрам не знал, на какой стадии подготовки находится запланированный теракт. Если все роли распределены, а бомбы выданы, Бешеный нужен живым… Оставалось лишь ждать. С трудом открутив ручку душа, Тихон сидел на унитазе и вслушивался. Наркоманы, очевидно все укололись, и наступила тишина, прерываемая лишь томными постанываниями. И вдруг раздались шаги. Тихон вскочил, встав за дверь. Шаги приблизились, и в санузел кто-то вошел. Не поворачиваясь, он встал к унитазу и начал облегчаться. За поясом брюк торчал пистолет. «Люгер», определил Коростылев. Дождавшись, пока вошедший закончит свои дела, Шрам протянул руку и выдернул оружие. Человек не успел даже охнуть, как Коростылев, обхватив вошедшего за шею, приставил тому дуло к виску:

– Ни звука! – Прошептал Тихон.

– Тебе чего? – Спокойно спросил захваченный, и Шрам узнал в нем Бешеного.

– Мне нужен только ты… Скажи своим, что идешь прогуляться! Выйдя из санузла, (угол стены скрывал от находящихся в комнате Тихона), Бешеный громко проговорил:

– Я по делам. Ждите здесь.

– Ага! – Послышалось в ответ, и кровать скрипнула. Шрам замер, но шагов не раздалось, и они с Говорковым вышли на лестницу.

– Только без глупостей, если шкура дорога! – Предупредил Тихон. Спускаясь по ступенькам, Бешеный сначала молчал, и вдруг спросил:

– Я тебя знаю?

– Знаешь, знаешь. – Заверил его Шрам.

– Карась? – Вспомнил Савелий.

– Карась, Карась…

– Ну, сука!..

– Тихо! – Шикнул Коростылев:

– Потом побазарим.

– Да я тебя как грелку порву! Дуло чуть сильнее вжалось в висок Бешеного, и он утих. Перед входной дверью в подъезд Тихон убрал руку с горла Говоркова и переместил «Люгер» к пояснице бандита:

– Рыпнешься – стреляю без предупреждения!

– Все вы, менты, на одно рыло! Они вышли. Как только Шрам с Говорковым появились на крыльце, раздался хлопок, и от двери отлетела щепка. Стрелял седой мужик с короткой стрижкой из окна девятой модели «Жигулей», припаркованной напротив подъезда. Он положил ствол на полуоткрытое стекло машины и тщательно наводил на цель. Целью был Коростылев. Тихон выругался про себя, он не предусмотрел, что один из националистов будет ждать наркоманов внизу. Спрятавшись за Бешеным, Шрам приказал:

– Скажи, чтоб он бросал оружие!

– Вот уж хуй! – Рассмеялся Говорков:

– Старик у меня снайпер. Он тебя в ногу возьмет. И действительно, вторая пуля чиркнула по асфальту, буквально в миллиметре от ботинка Коростылева. Времени на фокусы не было, и Тихон, саданув Бешеного рукояткой пистолета по затылку, скользнул во все еще открытую дверь подъезда. Разлетелось стекло, и пуля прошла мимо головы Шрама, выбив на краске стены перед ним ровное круглое пятно. Тихон опрометью кинулся наверх. Когда он подбегал к площадке второго этажа, входная дверь подъезда гулко хлопнула, и по ступенькам застучали шаги преследователя. Перепрыгивая через три ступеньки, Коростылев буквально врезался в бледного парня в кожаной куртке, из под которой виднелась ярко-синяя рубашка, стоявшего на площадке третьего этажа. В руке он расслабленно держал револьвер и с идиотской улыбкой наводил его на Тихона. Сшибив парня с ног, Тихон на бегу выстрелил в падающего нациста и, не проверяя попал или нет, помчался выше. На бегу Коростылев похвалил себя за предусмотрительность. Выбежав на крышу, Шрам в несколько прыжков преодолел расстояние до второго открытого им люка и захлопнул его, когда преследователь только начал показываться из своего. Не забыв защелкнуть замок, Тихон помчался вниз. Выскочив на улицу, Коростылев осмотрелся. Машина нацистов, новенькая белая девятка, стояла пустой, дверца со стороны сиденья водителя осталась распахнутой, Бешеный все еще лежал у своего подъезда. Больше нигде никого видно не было. Выдохнув, Тихон побежал к машине. Заскочив в салон, он с удовлетворением отметил, что ключи на месте. Включив зажигание, Коростылев отжал сцепление и только приготовился надавить на педаль газа, как пуля, пробив крышу девятки, попала в зеркальце заднего вида, раскидав его мелкими стеклянными брызгами. Тихон зажмурился и дал газ. Через секунду машина уже поворачивала на Веерную улицу.

Бешеный успел увидеть, как его белая девятка скрылась за углом дома. Он вскочил. Затылок ломило, и Савелий покачнулся. Зелень кустов и серость асфальта на мгновение слились в одно цветовое пятно. Удержав-таки равновесие, он тяжело проковылял несколько шагов и увидел куда направился ненавистный Карась. Из подъезда гурьбой вывалились боевики. Они возбужденно галдели, размахивали оружием и явно не представляя что надо делать.

– Машину! Машину ищите! – Крикнул им Говорков. С крыши наконец спустился седой снайпер. За это время боевики успели вскрыть два автомобиля, не тратя время на отпирание замков, а просто выбивая боковые задние стекла рукоятками пистолетов. В одной из машин сработала сигнализация.

– Ублюдки!.. – Злобно прошипел Говорков:

– На видят ни хрена что ли?! На завывания сирены из окна высунулся мужик и стал размахивать кулаками и гневно выкрикивать угрозы. Один из бойцов навел на него пистолет и выстрелил. Хозяин, решив не рисковать, скрылся, а пуля звонко щелкнула о подоконник, не причинив никому вреда.

– Что ты творишь, мудила?! – Взревел Старик: