– А ты напиши про меня книгу! – Предложил Говорков и во весь голос рассмеялся. Несмотря на пьяный угар, Вектор запомнил это предложение. Несколько месяцев подряд вечерами он стучал на выпрошенной у соседей «Эрике», описывая похождения Бешеного. Кличку Даценко решил оставить ту же, мало ли на свете Бешеных, имя не претерпело сильного изменения, а в фамилии героя Вектор изменил всего две буквы, первую и третью. По ходу написания, будущему популярному автору пришлось несколько раз созваниваться и встречаться с Бешеным. Чтобы тот заценил написанное и дал мыслишек для развития сюжета. Савелий Говорков, выпив, становился разговорчив безмерно, естественно, когда это позволяла ситуация. Он безудержно врал, описывая свои приключения, а именно это и было нужно Даценко. Так, от одного визита к другому, рукопись росла. Вскоре она была издана и ее постигла бы печальная участь сгинуть в складах вторсырья, если бы не активная деятельность Бешеного. Он, купив десяток экземпляров, подарил их своим знакомым из бывших зеков, сопровождая это словами: «А тут про меня книжка вышла…» Через два дня разразился Даценковский бум. Все остальные романы они тоже писали совместно, если это можно так назвать. Разбогатевший Вектор щедро отстегивал баксы своему соавтору, слава Бешеного росла. Но Говорков, видя как жирует новомодный писатель, наполнялся ненавистью и злобой, считая, что если бы он сам взялся за писательское дело, результат был бы тот же, если не лучше. Но пока Вектор честно делился прибылью, трогать его было нельзя. Зачем резать курицу, несущую золотые яйца?

Аванс за новый роман «Могила Бешеного» был получен. Вектор Даценко должен был уже приступить к работе. Разбивку по главам, и их краткое содержание литературные «негры» «Вогинуса» ждали уже третий день. Но Вектор не торопился начинать. Он ждал визита самого прототипа, и Бешеный не заставил себя ждать.

– Госьти приш-шли! – Безбожно шепелявя проорал голосовой имитатор.

– Госьти приш-шли! – Повторил он. Очевидно гость нажал кнопку еще раз. Этот японский приборчик служил Вектору дверным звонком. Он мог, конечно, издавать и более привычные звуки, но Даценко считал, что возможности говорящего звонка надо использовать на полную катушку. Однако сам он в технике разбирался слабо и для того чтобы заменить приевшуюся фразу приходилось вызывать программиста из «Вогинуса». Бешеный, стоявший за бронированной дверью, встретил хозяина квартиры недобрым взглядом. Савелий был угрюм и озабочен.

– Здорово, что ли? – Буркнул Говорков, отодвигая стоящего на пути Даценко и проходя в комнаты.

– Здорово, кентяра! – Вектор был откровенно рад этому визиту, несмотря на то, что половина суммы аванса, десять тысяч долларов, перекочует в бездонный карман Бешеного. Савелий хмуро посмотрел на Вектора, кинул на крючок вешалки свою куртку и начал разуваться. Сняв ботинки и измазав при этом жидкой глиной половину паласа в прихожей, Говорков нашел свои тапочки и, ни слова не говоря, прошествовал в гостиную. Даценко, не обращая внимания на грязь, принесенную Бешеным, направился вслед за гостем. Вектор и сам зачастую притаскивал на ботинках по несколько килограмм глины, которую заботливо брюзжа выскребала домработница, Васильевна. Она же исполняла функции вытрезвителя, отмывая в хлам упившегося автора, пытавшегося достать не слушающейся рукой выступающие части тела женщины, и провожая его в койку. Несколько раз Васильевна порывалась уйти, пока не поняла, что это самый лучший способ поднять себе зарплату. С этого момента она стала уходить еще чаще, но Даценко этого не знал и постоянно давал ей поводы, вводя «Вогинус» в дополнительные расходы.

– Башляй, писатель! Бешеный по-хозяйски развалился в кресле и дымил «Salem»-ом. Вектор подивился такой постановке проблемы, но за деньгами сходил. Передавая Савелию пухлую пачку денег, Даценко не вытерпел и спросил:

– А чего такая спешка? Доллары Бешеный засунул, не считая, в карман, выпустил дым и лишь после этого соблаговолил ответить:

– Вызвать могут. Срочно. Вектор знал, что Говорков до сих пор занимается какими– то темными делишками, но в душу ему не лез, зная вспыльчивый характер Савелия. По каким-то полунамекам, Даценко догадывался, что Бешеный теперь работает не просто на «крышу», а на деятелей Большой Политики. Иначе никак не объяснишь такое хорошее знание некоторых теневых сторон жизни нынешних властителей, депутатов и правительства, которое так и перло из Говоркова. Все это, расшифрованное с диктофона, лежало в толстых папках и ждало своего часа. Бешеный был напротив, что его речи записываются на диктофон, однако, на самых пикантных моментах, Савелий требовал остановить запись, не зная, что под диваном, на котором он любил восседать, спрятан второй диктофон, дублирующий. На нем-то и оставались абсолютно все откровения Говоркова.

– Васильевна! – Рявкнул Даценко. Домработница появилась буквально через мгновение.

– Васильевна, – Уже ласковей повторил Вектор, – Приготовь нам чего-нибудь такого… Ну, и выпить, конечно… Кивнув, женщина скрылась в направлении кухни. Даценко сам почти не заглядывал туда. Лишь когда требовалось срочно пропустить рюмашку, писатель залезал в холодильник и, не разбираясь в иностранных надписях, пил прямо из горла первой попавшейся бутылки. Однажды, вместо спиртного в красивой иностранной фляжке оказался уксус… С тех пор едкие жидкости держали в другом, недоступном, месте.

– Теперь о делах… – Начал Вектор и выжидательно взглянул на Бешеного. Тот милостиво наклонил голову, выражая свое согласие.

– Понимаешь… – Даценко наклонился к столу и включил диктофон, который был на виду, потайной работал с самого начала.

– В издательстве мне сказали, что я должен тебя убить… Бешеный от этих слов поперхнулся табачным дымом и выпучив глаза уставился на Даценко:

– Да ты охуел, браток…

– В романе, ебтыть, в романе! Бешеный криво ухмыльнулся:

– Ты смотри, больше так не шуткуй. Нервишки у меня, сам знаешь… На перо посажу– и не пикнешь…

– Пустое, – Махнул рукой писатель, – Мне главный сказал, что серия про тебя уже начала загибаться. Тиражи растут, продажи падают. Вот и нужно тебя… Тьфу, не тебя, а того, книжного Бешеного, мочкануть.

– Что, и пиздец?..

– Ты не въезжаешь. Это как бы. Вроде он помер, а на самом деле живой! Чтобы все подумали, что это последний роман, а мы с тобой тебя оживим и снова погнали!

– Хитрожопо что-то весьма…

– Брось, все нормалек! Давай покумекаем, что с тобой может приключиться? Разговор прервал скрип колесиков передвижного столика, сервированного на две персоны с широким выбором водок, джинов, ромов и виски. Васильевна привезла его в гостиную и, не дожидаясь слов благодарности, степенно покинула помещение. Беседа заглохла на время обеда. Пока Бешеный уминал толстые ломти телячьей колбасы, языка и нескольких сортов ветчины, намазывая их икрой и паштетами, Вектор успел по чуть-чуть отведать из трех бутылок и слегка закусить. Савелий тоже плеснул себе «Джонни-гуляку» и чокнулся со Даценко.

– Пожалуй вот что… – Начал Говорков, прожевывая остатки карбоната:

– Представь, есть организация. Политическая. И она нанимает бандита, который должен сделать теракт. М-м-м… Взорвать все станции Кольцевой линии метро.

– А зачем? – Наивно спросил Даценко.

– Врубись, выборы гребаного Президента. А эти хотят поставить своего.

– Ну и?..

– Бля, ну и бестолковый ты! Народу подохнет уйма, а они все спихнут на коммуняк и демократов. За них никто голосовать не станет!

– А-а-а!.. Бешеный опять налил виски, одним глотком осушил стакан и продолжил вещать:

– А я случайно узнаю об этом. И начинаю искать этого бандюгу. Он тоже узнает о том, что я его ищу и шлет ко мне кучу киллеров. Я их мочу по очереди, соблазняю его бабу, а она и трепет мне где этот хмырь нычку имеет. Я туда. А он, сука, с кучей телохранителей. Пока я с ними мочусь, хмырь уебывает. Так, чего же дальше? Говорков ненадолго замолчал, выпил. Затем его мысль понеслась, как взбесившийся эскадрон: