– Тогда что ты хочешь?

– А ты разве больше ничего не хочешь? – лег на стол грудью Живец.

Шацкий покашлял, развеял ладонью облако дыма.

– Мне хочется разобраться. Вот эта Данилова еще… Зачем Милош уничтожил Седьмой отдел и твое начальство в СПР?

– Да, это действительно интересно! – Живец принес пиццу, оторвал кусок и стал жевать, роняя на халат кусочки мягкого сыра. – Я замешан в этой истории совершенно случайно! Знаешь, Аркаша, я тоже хочу, чтобы ты в этом разобрался. Это моя цена за то немногое, что могу для тебя сделать. Зачем конкретно уничтожен Седьмой отдел, я так пока и не понял. Но занимались они в последнее время крысами…

– Они все время ими занимались, – напомнил погрустневший Шацкий. – Со дня основания.

– Да, но несколько дней назад трое оперативников, работавших под прикрытием, были атакованы возле Битцевского парка. Слышал об этом?

– Я даже знаю, что старшим группы была капитан Данилова. – Энбэшник плеснул себе виски. Живец почувствовал, что мыслями майор опять далеко, строит какие-то планы спасения карьеры.

– Ее не было в Башенке, – решился он. – Все были там, весь отдел, от начальства до последнего техника. А ее не было, потому что «военное положение» было объявлено в честь ее пропажи. Подполковник Таги-заде отправил Наташу в старое метро.

– Мутанты, – вздохнул Шацкий.

– Что?..

– Ну, я знаю уже, ты в больничке болтал про мутантов.

– Да… – почесался Живец. – Запуталось все, и в моей голове тоже. Аркадий, есть у меня информация: под нами, в тоннелях, плодится раса мутантов, наделенных рядом очень неприятных способностей и привычек. Плодится очень быстро, и это сильно влияет на сводки, каждый день. А скоро станет совсем плохо.

Шацкий мрачно тянул виски.

– Это не просто слух, Аркаша! Крысятник погиб, когда влез в это дело. Мой отдел в СПР, точнее, тот отдел, к которому я формально относился, занимался именно этим. И еще про необычных крыс знал полковник Отиль, наше бородатое пугало. «Местонахождение неизвестно». В общем, майор, есть три ключа к этой дверце: Милош, Отиль и Данилова. Ее ты пока найти не пытайся, Милоша и искать не надо, толку нет. А вот полковник Отиль…

Голова налилась тяжестью, кусок пиццы вывалился изо рта.

«Что же он со мной сделает?..» – успел подумать Живец.

Тильзиты передвигались почти неслышно, поэтому Наташа старалась не поддаваться на обман царившей в тоннеле тишины и быть готовой к любым неожиданностям. Хотя неожиданностей скорее всего не будет. Сокрушительный удар, потом еще много ударов… Она втянула голову в плечи, почувствовала, как задрожали колени.

Условный рефлекс! Как быстро они приучили ее бояться. Еще немного, и страх перед непослушанием станет трудно преодолеть. Этого нельзя допустить, необходимо во что бы то ни стало выбраться к свету. Свет придаст силы.

– Тофик! – не разжимая губ, позвала она и едва не заплакала, представив, как жалко звучит ее голос.

Если подполковник догадается расставить антенны у всех возможных выходов, раскидать их по городу или хотя бы по центру, то есть шансы восстановить связь, вызвать помощь. Но догадается ли Тофик? Скорее он объявит тревогу, вытащит из Башенки всех и сам отправится в тоннель. Какая глупость! Тогда в зале, у кольца в стене, может состояться новое представление, а тильзитам перепадет еще немного мяса.

Нет, не может Тофик быть таким дураком. Он обязательно останется наверху, он поймет, что только в этом шанс капитана Даниловой… Наташа нащупала руками нору, уводящую налево, и остановилась. А с чего она вообще взяла, что Тофик ее ищет?

Он пошлет людей вниз, но только для того, чтобы убедиться в исчезновении всех членов отряда. Возможно, полицейские обнаружат останки диггера, не могли же тильзиты сожрать его с костями. Найдут каски, рюкзаки. После этого подполковник мысленно попрощается с любимой подчиненной и продолжит действовать один. Ему и в голову не придет, что Наташа жива.

В норе раздался легкий шорох. Данилова отступила на шаг и по дуновению ветра поняла, что кто-то выбрался в тоннель, пошел к залу. Ну вот, ее заметили. Впрочем, наверняка заметили еще раньше… Тильзитки не смотрели в ее сторону, но не заметить не могли – значит, доложат или уже доложили.

Пробираясь через узкий лаз, не укрепленный ни единой дощечкой, Наташа старалась не думать о нависающей над ней толщей земли. Мыслями она вернулась к Африканке. Кто она, как попала сюда? Что заставило ее стать тильзиткой? Возможно, гипноз. Или комплексное психологическое воздействие, избиение в сочетании с внушением, направленное изменение личности. Наташа слушала лекции по этой теме, даже показывали большой фильм про какую-то ныне разоблаченную секту.

Не верилось, что человека можно переделать так просто, так быстро.

– Если я не уйду, то со мной случится то же самое, Тофик, – сообщила она в «индивидуалку». – Да, я капитан полиции, я продержусь дольше, но ненамного. Если меня сейчас ударят, я не смогу сопротивляться, я зажмурю глаза и свернусь калачиком. А если меня привяжут к кольцу, я сразу сойду с ума.

Тофик, конечно же, ничего не ответил. На открытом пространстве «индивидуалка» может действовать на сотни метров, но не под землей. Нет антенн – и нет связи. На приборах было много камер, они не могли быть повреждены все. Это крепкие армейские приборы… Тофик видел тильзитов, наверняка видел. Но он видел их и прежде, какой в этом толк? Даже если бы крысы, как они называли этих тварей совсем недавно, притащили антенну в зал, то проку бы в этом не было. Аккумулятор позволит снимать несколько месяцев, но кто просмотрит запись? Для связи нужна непрерывная цепочка передатчиков, указывающих дорогу сигналу, «вешек», как называл их Омар.

– Под землей его звали Стебель. А это имя дали наверху, в приемнике? Я даже не знаю. Его сожрали, Тофик. И диггера тоже, а он молодец, хотя бы стрелял. Я не стреляла, не видела мишени, как те снайперы. Сергея, прежде чем съесть, замучили. Зачем? Разве это может быть кому-то приятно? – Обращаясь к Таги-заде, она чувствовала себя спокойнее.

Может ли это быть кому-то приятно… Конечно может! И на эту тему Наташа видела фильмы, ее психологический допуск позволял. Потом не спала ночь, хлестала коктейли. Вот бы сейчас «анисовый»… Или лучше просто водки.

Нора, казавшаяся бесконечной, все же закончилась. Данилова выбралась в тоннель и в темноте сразу столкнулась с кем-то. Невидимое существо посторонилось, по руке скользнуло что-то твердое… Дрова, догадалась Наташа. Тильзитки носят дрова для костра стариков, это входит в их обязанности. Почему наверху этого никто не замечает?! Наверное, пустой квартал… А старики делают дикарям арбалеты и даже взрывчатку. Это они убили Коваля руками тильзитов. Наташа решила непременно придушить всех троих старых мерзавцев, если уж ее вернут в зал. Жаль, что она еще этого не сделала. Но что потом сделают с ней?..

– Знаешь, Тофик, я, наверное, вскрою себе вены. Зубами… Хотя нет, с этим я уже опоздала.

Данилова сказала это вслух, чтобы лучше понять, на что решается. Капитан полиции собирается покончить жизнь самоубийством, запуганный жестокостью взявших его в плен дикарей-мутантов… Позор. Тогда не стоило жить, надо было застрелиться из «рокота» в своей квартире. Но таким, кто может застрелиться, оружие с собой брать не позволяют, едва ли десятая часть обитателей Башенки уносила пистолеты домой. Мужчинам оружие не положено вовсе… Артем бы наверняка застрелился, пьянь эдакая, сейчас, наверное, опять курит у лифта.

Ржавая труба, от которой остались лишь отдельные участки, действительно вскоре повернула. Теперь Наташа шла вдоль стены и шарила руками, отыскивая скобы. Деревянные скобы… Почему деревянные? Потому что делали их бомжи или даже тильзиты. Им нужен удобный выход поближе к залу, чтобы приносить с поверхности топливо для костра. Тут какой-то парк, а не пустой квартал… Много хвороста. Лосиный остров? Наверняка они здесь не охотятся, чтобы не привлекать внимания.