– А что, плохо? Хороший район, река, вон какой вид из окна! Я тут, пожалуй, останусь на недельку.

– Останься, если Милош не станет возражать, – ухмыльнулся Шацкий. – Он ведь тоже интересуется капитаном Даниловой… наверное. Она была в Башенке во время налета или нет?

– Предположим, что была и мы с ней обменялись адресами в туалете.

– Кому ты помогаешь, вешая мне лапшу на уши? – Энбэшник выложил на стол полупустую пачку сигарет. – Милошу? Очень оригинально, жаль, что он не знает о вашей пламенной дружбе.

Дмитрий дал ему прикурить. Симпатично вел себя энбэшник – признал в собеседнике равного, почти партнера, даже нервы свои унял. Душевный человек, как и все в его поганой конторе.

– Давай обо мне немного позже, ладно? Вот ты – кто такой?

– Шацкий Аркадий Владимирович. Забыл?

– Место работы, – попросил Живец.

– Ты же сам решил, что я из НБ.

Они помолчали. Шацкий буравил Живца взглядом, тот рассматривал его переносицу и считал до ста. На цифре шестьдесят семь гость пошел на уступки:

– Майор. Управление по расследованию финансовых злоупотреблений. Пойдешь и проверишь?

– Майор, – с показной завистью вздохнул Живец. – А я вот только лейтенант…

– Знаю, просмотрел базы СПР, их не успели от меня закрыть. Ты погиб еще в прошлом году, Дмитрий Константинович Гладышев.

– А полковник Плещеев? – заинтересовался Дмитрий.

– Уволен месяц назад по состоянию здоровья, погиб вчера, в Твери. Несчастный случай.

– Только вчера?.. – удивился Живец. – Так, а…

– Нет у меня ни времени, ни желания перебирать всех твоих знакомых! – вскипел Шацкий. – Ты знаешь, кто я, я знаю, кто ты, – может быть, поговорим о деле?

– Постой, постой… Не гони так. В СПР убрали только один отдел, так? Мне интересно.

– Два, если быть точным. Еще сокращен отдел полковника Отиля, местопребывание которого неизвестно. – Майор выпустил дым сквозь ноздри, мельком взглянул на браслет. – Милошу неизвестно, да? У нас им пока не интересовались.

– Неизвестно, – кивнул Живец, не обращая внимания на вопрос. – А знаешь, Аркаша, неплохо было бы его найти. Сделаешь?

– Нет. Ты объясни зачем, а там будет видно.

Они опять помолчали. Потом Живец встал и закинул в печку принесенную еду, достал пару стаканов.

– Ты здесь как дома, – хмыкнул энбэшник. – Что-то скажет хозяйка, а? Или ты ее не ждешь? Мне бы стоило провести обыск в этой квартирке.

– Тело в стиральной машине… – рассеянно откликнулся Живец. – Мы еще не закончили с тобой, Аркаша. Почему ты здесь один?

Шацкий вздохнул.

– Попробую угадать. Я попал к тебе случайно, и ты не передал меня по команде, решил сорвать банк. Засиделся в майорах, да? Затащил в укромный уголок, под свою ответственность хотел выжать информацию. А в результате упустил меня, потерял людей. Теперь… Да ты, наверное, отстранен, а, Шацкий? Я бы тебя отстранил.

Шацкий молчал. За окном раздался звонкий детский плач, и Живец даже выглянул, заинтересовавшись. Ребенка он не заметил, зато между ближними домами мелькнула фигура человека, одетого в зеленое. Остроконечная шляпа… Он нес в руке что-то длинное и тонкое, наверное свою странную трубку. Дмитрий вздрогнул, но никаких шансов настичь лесного обидчика не было.

– Итак, ты собираешься спасти остатки своей ободранной задницы и сделать это можешь только с моей помощью. – Живец вернулся за стол, и Шацкий обратил внимание, как побледнел его собеседник.

– Или без твоей помощи, Дима. Просто верну тебя обратно. Выбирай.

– Тогда бы ты один не пришел. Без меня ничего не получится… Ты ведь знаешь, что я не мог выйти из вашей конторки. Но вышел… И сюда ты пришел один, чтобы не спугнуть. Или за дверьми целая армия? Нет… Знаю, что нет. – Живец прихлебнул виски, подмигнул Шацкому. – Я очень непрост, Аркаша. Хотя вот это пока тебя не касается… Давай договоримся вот о чем: твоему начальству нужна информация на Милоша. Я дам тебе ее, но не себя. Обойдетесь.

– Что толку в информации без информатора? – сморщился майор.

– А что толку во мне как свидетеле? Лейтенант СПР, он же «чиновник для особых поручений». Да и не будет никогда суда над такой фигурой, как Милош, ты же понимаешь. Какой тогда мне резон отправляться в ваши казематы?

– Резон простой: тебе нужна защита.

– Нет. – Живец подтолкнул стакан к Шацкому. – Мне защита не нужна. У меня есть своя… Кстати, а что с Джесси?

– С кем?

– С собачкой. Когда я упал там, в Коньково, рядом была собака.

– Не знаю, – с профессиональной озабоченностью свел брови майор. – Упустил я собаку. Наверное, в питомник отправили… Она ведь больше не нужна была, когда личность хозяина установили.

И Живец понял, почему Шацкий не пьет: он видит перед собой убийцу. За долгие годы лейтенант СПР впервые общался с человеком, который знал о нем почти все. Милош не в счет, с этим они никогда не говорили больше двух минут, да и то только о деле. Майор будто прочел его мысли:

– Зачем ты ввязался в это?

– Во что конкретно?

– В аферы Милоша… Я ведь так понимаю, что до приема в его карманную СПР у тебя была обычная работа.

– Какал там работа, – отмахнулся Живец. – Так, полезные игры. Образования нет, желания его получать, впрочем, тоже не было… Я сирота, как из детдома вышел, так на полезные игры и подсел. Несколько лет играл, неизвестно для кого и зачем, а потом стошнило. Вот и все.

– Нет, непонятно, – упрямо набычился Шацкий и чуть отодвинул стакан. – Масса людей играет в полезные игры, но я не слышал, чтобы они доводили человека до карьеры киллера. Довольно, надо сказать, неожиданной карьеры для детдомовца, который ничего толком не умеет и не знает. Кстати, вам ведь гарантировано право на высшее образование!

– Я не хотел, говорю же, – протянул Живец и налил себе еще. Виски забирало, румянило щеки – пусть порадуется Шацкий. Клиент поплыл. – А полезные игры… Ну, сам посуди: ты выбираешь игру, ты проходишь каждый день какой-то дурацкий этап. Рубишь рыцарей на турнире, крадешь принцессу, потом дракона обворовываешь… А что за этим? Решения, которые ты находишь, используются в совершенно других задачах. Ты о них и понятия не имеешь! Может быть, для банка таким образом балансовую отчетность склеиваешь, может быть, на тебе графики мини-метро висят…

– Я это все знаю, – вставил Шацкий.

– Нет, не знаешь. Надо несколько лет поиграть, вот тогда поймешь. Начинаешь чувствовать себя частью игры, которой не положено знать, для чего это все. И однажды, выбирая новую игру, вдруг натыкаешься на интересное предложение… Принимаешь его. Все.

– И убиваешь живого человека?

– Игра есть игра. У наших поступков нет другого оправдания, кроме желания играть в любимые игры. Остальное ерунда. Ты вот карьеру строишь, молодой майор… Возможно, правда, бывший… А я – выживаю. Мне это интересно – чем хуже, чем труднее, тем интереснее. Я – Живец.

– Живец… – Шацкий почесал нос и быстро, будто боясь передумать, сделал большой глоток. – Понятно. Непонятно другое: почему именно ты?

– Аналитики СПР выбрали, – предположил Дмитрий. – И не ошиблись, работал я без осечек.

– Сколько на тебе?

– Дел?.. Восемнадцать устранений. Люди в основном мелкие, там, насколько я понимаю, принцип домино использовался. Аналитики важнее киллера, если смотреть с точки зрения Милоша. Найти точку опоры противника и ударить по самому крохотному камешку…

– Ну, он еще не президент, а значит, не такие уж у него хорошие аналитики. – Майор закурил. – А тебе не было их жалко?

– Нет, – просто ответил Живец. – Хотя, замечу, детей убивать не доводилось. А стариков не жалко. Столько людей вокруг добровольно умирают… Может быть, кто-то из них остался жив из-за того, что я пришил их богатого дедушку!

Живец скорчил дурацкую рожу и выдержал с полминуты, потом расхохотался.

– Да не пытайся ты меня понять, Шацкий! Ни к чему это, не влезешь ты в мою душу. До чего мы договорились? Я даю твоей конторе информацию, совершенно, прямо скажем, бесполезную, но – для аналитиков. Защита от Милоша мне не нужна, ему просто немного везло в последнее время. Вообще же в этом городе ему меня не выловить, слишком густой суп.