Фонари не выключили, ведь шли назад, и лучи света, исходившие от касок, резали темноту. В этом месте тоннель был прям, как шоссе, и почти не захламлен. Когда метрах в двадцати впереди вдруг появилась человеческая фигура, спокойно и быстро прошедшая поперек пути, от стены к стене, Наташа даже не вскрикнула, только остановилась как вкопанная. Зато закричал Алексей, а бомж прыгнул в сторону, будто крылом взмахнув полой грязного балахона.

– Сергей, не двигайся!

Патрульный шел дальше как ни в чем не бывало.

– Пригнись!

Наташа сделала шаг вправо, упала на колено, сразу перекатилась, рюкзак с комплектом выживания больно надавил на спину. Тишина. Мартиросян наконец остановился, глядя прямо перед собой, но так и не достав оружия. Диггер негромко ругался за спиной. Наташа внимательно смотрела на то место, где исчез человек.

– Никого здесь не было, – тихо проговорил Омар. Данилова оглянулась, но свет ослепил ее. Умерив яркость, бомж поднялся, спрятал маленький арбалет под балахоном.

– Никого не было, начальник. Патрульный, ты кого-нибудь видел?

– Никого, – спокойно отозвался Сергей.

– Значит, никого не было. Это трепет.

– Кто?!

– Трепет. Их много здесь, это подземные призраки. Неупокоенные души, или колдуны, которые не могут умереть. Они бродят в земле, иногда пересекают тоннели, но боятся их только дети. Смотри же! – Омар подошел к стене и провел по плесени рукой. Вниз посыпались белесые червячки. – Здесь нет прохода.

– Ты тоже потерял перчатки?.. – Наташа поднялась, переложила «рокот» из уставшей правой руки в левую. – Сережа, с тобой все хорошо?

– Все хорошо.

Диггер тоже подошел к стене, пнул ее ногой, потом пересек тоннель и проделал ту же операцию с другой стороны.

– Ну ты-то должен был их видеть! – обратился к нему нервно посмеивающийся Омар. – Их видят все.

– Издалека… Скорее не видел, а слышал. Вот, с-с-с-ука… Я испугался, Омар, я больше не могу! Выводи нас! Трепеты, это ведь то же самое, что и тильзиты!

– Не совсем… Зато наш ход совсем рядом! – Бывший бомж быстро зашагал вперед. – Скоро будем наверху!

– Стоять!

Наташа убрала пистолет, медленно поправила каску. Сердце существовало само по себе, билось яростно, отчаянно. Нельзя никуда идти, пока нельзя.

– Данилова, в чем дело? – очень спокойно спросил Тофик.

– Не знаю.

– Так нельзя, Данилова, я не посылал тебя умирать. Ты слышишь?

– Не знаю.

– Так знай! Если в следующий раз вы немедленно не откроете огонь по любой движущейся цели, то я просто отключу связь. Я не хочу знать, как тебя зарежут, понимаешь? Теперь Мартиросян. Патрульный?!

– Я здесь.

– Сдай оружие капитану, это приказ.

Сергей будто ждал этого, он спокойно вытянул руку, протягивая «рокот» стволом вверх. Наташа взяла его и оглянулась на Омара.

– Лучше ему. – Тот опять достал свой крошечный арбалет и показал им на невольно дернувшегося диггера.

– Лучше ему, – эхом повторил Тофик.

– Что на записи? – немного пришла в себя Данилова.

– В основном помехи. Потом обработаем, посмотрим. Но это трепет, призрак, забудь о нем.

– Трепет то же самое, что и тильзит, – буркнул диггер. – Просто слова разные, а истории про них одни и те же…

– А если камеры его сняли? – спросила Наташа.

– Все равно призрак.

– Тогда и наши крысы – призраки!

– С этим будем разбираться наверху, Данилова! Все разборки – наверху! Идите к ходу, поднимайтесь, я уже снялся с «Речного вокзала», теперь ищу лазы ближе к вам.

«Значит, возвращаться нельзя, – сделала вывод Наташа. – Тофик приказал нырять в этот боковой ход, рваться к поверхности». Она пошла вперед, и Омар тут же обогнал ее:

– Вот он! Сюда!

Настоящая нора. Поверх кучи песка, будто нанесенного некогда бушующим в тоннеле потоком, чернеет дыра, пробраться в которую можно разве что ползком. Омар взобрался наверх и, даже не посветив, стал разбрасывать песок.

– Это сверху сыплется откуда-то, а вообще-то нормальный ход, утоптанный, распорки вижу… Пролезем. Все будет хорошо.

– Все хорошо, – подтвердил Мартиросян, диггер и Наташа оглянулись. – Со мной все в порядке, честное слово. Я просто напуган. Я просто не могу ничего делать. Простите меня.

– Да что уж теперь, – вздохнула Данилова.

– Живец! Гладышев, сволочь, ну очнись же!

Реальность медленно возвращала себе Дмитрия. Теперь он сидел на койке, опираясь спиной на подложенную подушку и уронив голову на грудь.

– Слышишь меня, Гладышев?! Пошевели пальцами, если слышишь! Ептель, ну хоть моргни!

«Ага, сейчас… Психуешь, Аркадий. Взял на себя ответственность, а теперь, будь добр, оплати это право». Медики возились с левой рукой, похоже, собирались опять делать укол. «Ремни отстегнуты, Шацкий совсем рядом, дверь открыта. Попытаться?» Мысленно Живец обратился к своему знаменитому чутью и впервые получил столь однозначный ответ: немедленно!

Он ударил наклонившегося Шацкого в переносицу, справа, и попал очень удачно. С грохотом опрокинув стул, энбэшник повалился на пол, взвизгнула задетая Светлана. Живец скинул с кровати ноги, притянул ее к себе:

– Молчать!

Он толкнул женщину прямо на врача, застывшего со шприцем в руке, они отлетели к стене, уронив капельницу. Беспомощные… Другое дело Шацкий – он уже шарил в воздухе руками. Пока ничего не видит, не проморгался после удара. Но если ухватит, не вырвешься – руки у парня что надо. Живец пожалел, что так ни разу и не согласился пройти «нормальное» обучение, которое предлагал Плещеев. Теперь приходится избегать рукопашки.

– Спокойнее. – Дмитрий встал на кровати и поднял с опор висевший в изголовье ящик, провода легко выскочили из разъемов. – Не раскачивайся так, Аркаша!

– Не делай глупостей, Гладышев! – Шацкий прикрыл голову руками.

Когда Живец с размаху, добавив собственный вес, опустил прибор ему на темя, медичка опять завизжала.

– Цыц! – Дмитрий перепрыгнул через тело энбэшника и пошатнулся, едва устояв на ногах. – Где моя обувь?!

– Вы… вам не выйти отсюда, везде охрана! – забормотал побледневший врач.

– Разве я об этом спрашиваю?..

Но чутье приказало не задерживаться: бежать босиком, не медлить! На Живце оказалась смешная розовая пижама в тонкую голубую полоску, в такой далеко не уйдешь… Проклиная новую одежду, он выскочил в ярко освещенный пустой коридор и прикрыл за собой дверь. Замок, отлично… Подчиняясь инстинкту, он ударил ребром ладони по пластиковой коробочке, крохотный экран мгновенно замигал красным.

Спустя несколько минут слева послышался грохот, это приближались охранники, грузные крепкие парни. Живец побежал в другую сторону и, повернув, оказался в небольшом холле, уставленном аппаратурой. Какая-то женщина оглянулась через плечо, топкие пальцы застыли над клавиатурой.

– Оружие есть? – пошел на нее Живец.

– Нет, – быстро ответила женщина. – Я только…

– Вставай! – Он буквально выдернул ее из кресла. – Говори шепотом! Веди меня к выходу, но так, чтобы нас никто не заметил.

– Это невозможно!

– Тогда я тебе шею сверну. – Для наглядности Живец несильно сжал ей пальцами горло. – Не думай о том, что невозможно. Просто попытайся это сделать.

За поворотом коридора кричали, били в дверь, – похоже, замок и в самом деле удалось вывести из стоя. Вечное везение Живца, дарованное странным чутьем, которого лишены другие люди. Он подтолкнул пленницу, она послушно засеменила вперед.

– Нас никто не должен видеть.

– Я попробую, попробую… Но у выхода всегда дежурят, там…

– Не думай об этом.

Несколько раз пришлось пройти мимо открытых дверей, но никто их не окликнул. Насколько Живец мог понять, женщина просто делала по коридорам петлю, выводя его к цели в обход столпившейся у бокса охраны. Времени мало – если даже медики не смогут докричаться сквозь дверь, кто-то ведь должен вести видеонаблюдение.

– Пришли! – Она остановилась перед еще одним поворотом. – Там охрана.