Приближался старый Новый год. По этому поводу в школе решили устроить дискотеку. Когда вечером Алик собрался уходить, к нему в комнату зашел отец.
– Ты куда-то уходишь? – спросил он, глядя, как Алик одевается.
– На дискотеку. А что?
– Куда?
– В школу. Часов в девять вернусь. Я тебе нужен?
– Ты мне всегда нужен. В частности, сегодня можешь идти, только осторожно. Может тебя отвезти и встретить?
– За ручку подержать? – Алик повернулся и улыбнулся. – Что случилось, па?
– Ничего. Просто осторожно, – отец потрепал его по плечу.
Причину тревоги отца Алик понял, когда в полдевятого возле дома его остановили двое незнакомых мужчин. Одеты они были довольно прилично и показались Алику чем-то знакомыми. В стороне стояла их машина.
– Парень, не ты Владислава Павловича сын будешь? – спросил один из них.
– Да, а что? – Алик остановился. На улице было довольно холодно, от мороза пощипывало щеки.
– Нам кое-что передать ему нужно. Не успели раньше, а сейчас уже неудобно беспокоить.
– Ничего страшного, он ещё не спит, – у Алика почему-то появилось какое-то нехорошее предчувствие.
– Лучше ты передай, – стоявший перед ним мужчина нехорошо улыбнулся. – Нельзя быть таким жадным при таких бабках. Так и скажи ему, если к утру не околеешь.
– Вот вы и скажите.
Алик хотел было идти, но сзади его перехватили рукой под подбородок, а стоящий перед ним нанес удар под ложечку. У него перехватило дыхание, и черное звездное небо закрутилось перед глазами. Мужчины действовали с завидной быстротой. Пока Алик хватал открытым ртом воздух, его ударили ещё раз, повалили на землю, заклеили скотчем рот и чем-то связали руки. Дальше его методично продолжали избивать ногами, пока он не потерял сознание.
Очнулся Алик в доме. Было тепло, пахло нашатырем. Он лежал на диване в гостиной, рядом были отец и Леша. У Алика ужасно болела голова и веки казались настолько опухшими, что глаза превратились в щелки. Тяжело было дышать, каждый вздох отдавался резкой болью в правом боку.
– Ну, как ты Алинька? – голос у отца был севший до неузнаваемости.
– Бок болит, – пожаловался Алик, – и голова…
– Тошнит?
– Нет. Глаза не открываются.
– Полежи, сейчас «скорая» приедет.
– Алик, кто это был? – спросил Леша.
– Не знаю. Два мужика. Они сказали, если к утру не околею, передать тебе, что нельзя быть таким жадным при таких бабках.
– Где они тебя встретили?
– Возле дома. Па, мне в туалет нужно, – Алик попытался встать, но голова закружилась.
– Держись, – отец легко, как маленького, поднял его и пошел с ним в ванную.
Алик взглянул на себя в зеркало и ужаснулся. Лицо действительно сильно опухло, под глазами появились красные «очки», губы были разбиты. Его стошнило. Несколько минут его рвало, отец поддерживал его, чтобы он не упал. С трудом Алик умылся, держась за отца, вернулся в гостиную. Когда он лег, стало немного легче.
– Я долго там был? – спросил Алик.
– Я в девять покурить вышел и к калитке подошел, – ответил отец. – Ты уже лежал. Долго тебя били?
– Не знаю. Наверное, нет. Я к дому подошел в полдевятого. Машина в стороне от двора не стояла?
– Нет.
– Значит, точно не долго, – Алик посмотрел на отца, и его охватила нестерпимая жалость. У него был совершенно измученный вид и серые губы. – Па, не волнуйся, всё будет в порядке.
– Конечно, Алена, – отец отвернулся. – Конечно, всё будет в порядке.
«Скорая» увезла Алика в больницу. У него оказалось сотрясение мозга, сломано два ребра и масса ушибов. Отец просидел с ним, почти не выходя, трое суток. Потом Алику стало немного легче. Через две недели отец забрал его домой, но в школу он не ходил ещё три недели. Мужчин, избивших его, нашли. Начались разбирательства с милицией, которые, благодаря Косте, продлились недолго. Отцу все эти передряги на пользу явно не пошли. Вид у него был чуть лучше, чем тогда, когда он вышел из больницы: глаза окончательно потухли, взгляд был усталый и тяжелый. Как он ни старался, улыбнуться, у него уже не получалось. За неделю до того, как Алику пойти в школу, к ним приехал Эрик с несколькими незнакомыми молодыми мужчинами. Они просидели весь вечер. Алик, как обычно был вместе со всеми. Шел непринужденный разговор, к Алику относились как к равному. Через два дня отец спросил:
– Алик, кто из тех ребят, что были у нас, тебе понравился больше всего?
– В каком смысле? – не понял Алик.
– Просто понравился. Кто-то всегда нравится больше, кто-то меньше.
– Гена, – не задумываясь, ответил Алик.
– Отлично, – и он перешел на другую тему.
Вернулся к этому разговору отец ещё через день. Они вместе сидели в комнате с камином и играли в нарды. Отец, не отрываясь от игры, спросил:
– Ты Гену помнишь? Того, что у нас был несколько дней назад.
– Помню. Ты ещё спросил, кто мне больше понравился. Я сказал, что он. Приятный мужик, хотя говорил меньше всех.
– Это будет твой телохранитель.
– Что?! – Алик резко поднялся со своего места. – Зачем мне телохранитель?!
– Я не хочу, чтобы тебя снова где-нибудь встретили, – отец напряженно смотрел на него.
– Да не хочу я никаких телохранителей! – Алик был просто возмущен. – Кто меня встретит? Это была случайность.
– Случайности иногда имеют особенность повторяться.
– Чудесно! И на кого я буду похож?! За мной будет ходить амбал и сдувать с меня пылинки?! В туалет он тоже за мной ходить будет?!
– Если нужно будет, то пойдет, – в голосе отца появились жесткие нотки.
– Па, ты издеваешься?!
– Нет. Теперь хватит показывать мне бурные эмоции. Я отдаю тебе «Вольвочку». Гена будет отвозить тебя в школу и забирать оттуда. Если вы будете куда-нибудь идти компанией, он будет идти с вами. Мешать вам никто не будет.
– Очень весело! Какая компания после этого останется?
– Останется. Ничего с тобой не случиться.
– А потом он будет сдавать тебе всё, что я делаю, как твои шестерки сдают Дану?
– Во-первых, никто тебя сдавать не будет. Это я тебе гарантирую. Во-вторых, как ты изволил выразиться, мои «шестерки» меня не совсем охраняют. Ты это прекрасно знаешь.
– Па, я не согласен.
