Ника сидела и подремывала рядом с Владиславом. Монотонный шум двигателей убаюкивал. Сквозь дрему она подумала: «Хорошо, что не трястись почти сутки поездом. Через час буду дома». Владислав сидел и листал журнал. Всё складывалось на редкость хорошо. Впервые за пять лет он не чувствовал себя в самолете как в цинковом гробу. Он повернулся, посмотрел на дремлющую Нику и улыбнулся. Эта девочка вернула его к жизни. Мимо прошла стюардесса, очень откровенно ему улыбнулась и спросила, не хочет ли он что-нибудь выпить. Владислав отрицательно качнул головой. За иллюминатором шел плотный слой облаков. Казалось, что самолет плывет по снежному полю. Владислав ещё раз посмотрел на Нику и взялся за журнал. В это время музыка, звучавшая в салоне, затихла и в динамиках раздался голос стюардессы:
– Уважаемые пассажиры, нет ли среди вас врача или медсестры? Одному из пассажиров срочно нужна помощь. Если кто-то может оказать, то просьба подойти к стюардессе.
– Что-то случилось? – Ника открыла сонные глаза.
– Ничего страшного, малыш. Спи дальше. Я сейчас вернусь.
Владислав поднялся и пошел к стюардессе.
– Врача спрашивали?
– Да, а вы врач? – у девушки, несколько минут назад сиявшей улыбкой, был растерянный и подавленный вид.
– Нет, гробовщик, – мрачно пошутил Владислав. – Где больной-то ваш?
– В первом салоне. Идемте, – по пути она объясняла. – Он ещё при посадке какой-то бледный был, а теперь ему совсем плохо.
– На что жалуется?
– Боль в груди.
– Ладно, посмотрим.
У одного из кресел стояла вторая стюардесса со стаканом воды. Владислав легонько тронул её за локоть и сказал:
– Посторонитесь, барышня, дайте-ка я взгляну.
Мужчина лет сорока пяти полулежал в кресле и тяжело дышал. Губы у него были слегка синеватые.
– На что жалуетесь? – Владислав взял его за руку и, глядя на часы, начал считать пульс.
– В груди что-то болит, – прохрипел мужчина.
– Девчонки, у вас есть, чем давление измерить? – Владислав повернулся к стюардессам. – Заодно мне и стетоскоп не помешал бы.
– Сейчас принесу, – заспешила одна из стюардесс.
– А вы, батенька, рубашку расстегните, – он повернулся к мужчине. – И давно болит?
– Да с утра. То ещё терпимо было, а сейчас так и давит.
– Будем надеяться, что не задавит.
Последующие полчаса напомнили ему то время, когда он, будучи студентом, подрабатывал на «скорой». Когда он работал в реанимации, условия у него были, конечно же, получше, хотя больные посложнее. Его старания увенчались некоторым успехом.
– Значит так, детка, – он сверху вниз посмотрел на перепуганную стюардессу. – Для начала как тебя зовут?
– Лена.
– Леночка, дай мне листок и ручку, я привет врачам со «скорой» напишу, – он сел рядом с мужчиной. – Ты, друг мой, не будешь против, если я здесь посижу?
– Нет, – мужчина слабо улыбнулся.
– О, ну, раз смеешься, то точно жить долго будешь!
Лена подала ему лист бумаги и ручку. Он написал несколько строк и подал ей.
– Это отдашь врачу со «скорой», скажешь бывший зав реанимацией из больницы «Скорой помощи» передал. Не забудь.
– А как вас зовут?
– Там моя подпись есть. Туда, куда его повезут, подпись знают.
Самолет заходил на посадку. Владислав внимательно следил за состоянием своего соседа. Мужчина дышал тяжело, но был в сознании. На взлетной полосе промелькнула машина «Скорой помощи». Когда самолет остановился, по внутренней связи всех пассажиров попросили не покидать своих мест, чтобы не мешать медработникам вынести больного. Владислав встал, взял свой пиджак и собрался идти к своему месту, где его ждала Ника. Мужчина повернулся следом за ним и с трудом произнес:
– Браток, скажи хоть, как тебя зовут?
– Какая разница? – Владислав улыбнулся. – Поправляйся! Мир тесен, свидимся.
Он вернулся к Нике. Она встретила его встревоженным взглядом и вопросом:
– Что случилось?
– Ничего страшного, котенок, – Владислав сел рядом и обнял её за плечи, – мужичку плохо стало. Похоже, что у него инфаркт. Пришлось повозиться. Сейчас его снимут, и пойдем на выход.
– Я уже волноваться начала. А как он сейчас?
– Уже лучше и я снова с тобой.
Они спускались по трапу, когда отъехала «скорая» с сиреной. Владислава догнал мужчина в форме пилота.
– Извините, это вы спасли пассажира?
– Это слишком громко, – Владислав улыбнулся. – А что, что-то не так?
– Я хотел бы узнать ваше имя. Я командир экипажа. Лена рассказала, что вам с ним пришлось потрудиться и, каким-то образом, мы хотели бы вас отблагодарить.
– Это не обязательно. Извините, мы с женой спешим. До свиданья. Летели мы отлично.
– Почему ты не сказал, как тебя зовут? – спросила Ника, когда они шли к зданию аэропорта.
– Зачем? Им нужно было, чтоб этот человек остался жив или узнать, как меня зовут? Тогда просто стоило подойти и спросить мое имя, а не звать к больному. Да и не люблю я этой шумихи.
– А что ты любишь?
– Когда ты со мной.
– Почему ты сказал, что я твоя жена?
– Когда-то ведь станешь?
– Стану, обязательно. Но от меня-то ты не станешь скрывать своего имени? – Ника рассмеялась.
– Скажу в темноте и под одеялом. Только ты никому не говори. О, вот и Эрик!
Им навстречу шел высокий, чуть ниже Владислава, светловолосый мужчина с короткой стрижкой и в деловом костюме. На его лице сияла радостная улыбка. Они с Владиславом обнялись. Потом Владислав повернулся к Нике.
– Знакомьтесь, моя правая рука Эрик Тревонен, моя будущая жена Ника, – представил он их друг другу.
– Очень приятно, – Эрик поцеловал Нике руку. – Влад говорил, что приедет не один, но что с такой сказкой, никто не ожидал.
– Мне тоже очень приятно, – Ника почему-то смутилась.
– Эрик, ты с кем?
– С Серегой, – Эрик кивнул в сторону стоящего в нескольких шагах молодого мужчины, – за рулем Саня.
– Давай Серегу отправим вещами заниматься, а сами к машине пойдем.
– Давай, – согласился Эрик.
Сергей подошел к ним, и Ника узнала второго телохранителя, которого она видела утром, когда уходила и почему-то ещё больше смутилась. Сергей поздоровался с ней и с Владиславом. Эрик и Владислав дали ему какие-то распоряжения, и он ушел.
