– Они неплохо взялись за дело, – сказал Дрейк. – Только никак не поймут, кого же надо искать. По отпечаткам пальцев они быстро выявили Уилмера Джилли. Мошенник, угонщик автомобилей, имел судимость. Шантажа за ним раньше не числилось, но нетрудно догадаться, что такой человек вполне мог заняться и этим делом. Они тщательно обыскали комнату Джилли, там у него только электроплитка, раковина, посудный шкаф да чашки с ложками. Знаешь, что они там нашли?

– Портативную пишущую машинку, – сказал Мейсон.

– Совершенно верно. И они выяснили, что письмо из кофейной банки было напечатано именно на этой машинке. Так что они теперь связывают Бэнкрофтов с этим письмом. А Джилли – с Бэнкрофтами. Они еще кое-что выяснили.

– Что?

– Что миссис Бэнкрофт была вечером в яхт-клубе с Джилли.

– Погоди! – воскликнул Мейсон. – Не с Джилли. С кем-то другим.

Дрейк отрицательно покачал головой.

– Работник яхт-клуба указал на фотографию Джилли. И теперь они хотят показать ему тело Джилли для опознания.

Мейсон нахмурился.

– Тебе не по душе такой поворот? – спросил Дрейк.

– Да. Потому-то такие штуки происходят чертовски часто, когда полиция во что бы то ни стало хочет кого-то опознать. Миссис Бэнкрофт могла быть с молодым человеком в яхт-клубе, но это был не Джилли. Вот что тебе надо предпринять, Пол: в тюрьме Сан-Квентин отбывал срок некто Ирвин Фордайс. Возьми снимки из его дела и покажи их этому служащему яхт-клуба. Не признает ли он молодого человека, с которым была миссис Бэнкрофт.

– Но он уже сделал официальное опознание. Мейсон опять нахмурился.

– Они установили время смерти?

– Да. Девять часов вечера.

– Минутку. Как это они определили время с такой точностью?

– Определили. Парень в тот вечер ел консервированные бобы. Он, видимо, торопился и не вымыл за собой посуду. На сковородке осталась пища. Судебный эксперт по степени переваренности бобов в желудке установил время смерти. Разумеется, с учетом всего остального – температуры, трупного окоченения и тому подобных штук.

– Орудие убийства не нашли?

– Нет, но они пытаются повесить преступление на Бэнкрофтов. За ним же записан револьвер калибра 0.38, который куда-то пропал.

– Пока они не нашли оружие и не провели баллистическую экспертизу, Бэнкрофтов нельзя обвинить в преступлении. И надо еще доказать, что миссис Бэнкрофт виделась с Джилли в день убийства. Пол, немедленно займись этим служащим из яхт-клуба. Покажи ему фото Фордайса. Я должен опровергнуть его опознание, иначе мы окажемся в чертовски трудном положении.

– Значит, ты уже в таком положении, потому что тебе не удастся опровергнуть это опознание, – сказал Дрейк.

– Ладно. У меня к тебе есть еще одно дело. Мне нужен водолаз. Это должен быть человек безупречной честности. Возможно, президент ассоциации водолазов-любителей.

– Когда тебе нужен водолаз?

– Как только стемнеет.

– Один из моих сотрудников – водолаз-любитель. Он с женой по воскресеньям…

– Вот и возьми их.

– Когда?

– Приведи прямо сейчас.

Дрейк задумчиво посмотрел на Мейсона.

– Надеюсь, ты не собираешься подбрасывать вещественные доказательства?

– Не бойся, ничего противозаконного им делать не придется.

– Ну хорошо, я все устрою в пределах часа, – сказал Дрейк.

Дождавшись, когда он уйдет, Мейсон сказал Делле Стрит:

– Сходите в банк, Делла, и получите еще три тысячи долларов. Это должны быть банкноты в пятьдесят и сто долларов, и пусть в банке запишут все номера.

– Они обязательно заинтересуются: это будет уже второй чек на три тысячи долларов.

– Я понимаю, но у нас нет другого выхода. Постарайтесь, Делла, сделать это аккуратно и без шума. Я не хочу, чтобы об этом узнали в полиции.

– Хорошо, я уже иду.

Через полчаса Делла вернулась с деньгами, а спустя примерно еще полчаса она сообщила Мейсону:

– К вам пришли мистер и миссис Чамберс, водолазы. Они работают на Пола.

– Пусть войдут.

Делла Стрит пригласила в кабинет молодую пару.

– Здравствуйте, мистер Мейсон, – сказал мужчина. – Меня зовут Данстон Чамберс, а это Лоррейн, моя жена. Как я понимаю, вам нужны водолазы.

– Да, надо сделать кое-какую работу. Но я должен быть уверен, что об этом не узнает ни одна душа.

– Когда начинать?

– Как только можно будет незаметно спуститься под воду.

– Где?

– В бухте Ньюпорт.

– Там произошло убийство, если я не ошибаюсь.

– Вы не ошибаетесь, – сказал Мейсон.

– Наше погружение будет имеет отношение к этому убийству?

– Да.

– Мы ничего не нарушим?

– Нет.

– Тогда мы готовы. Только нам нужно место для переодевания. Мы не сможем облачиться в костюмы в открытой лодке.

– А где вы обычно переодеваетесь, когда ныряете?

– У одного нашего приятеля есть яхта с каютой…

– А вы могли бы одолжить у него эту яхту?

– Ну… думаю, это можно сделать.

– А вы можете нырять так, чтобы никто не знал об этом?

– Можно знать, что мы ныряем, но нельзя сказать, где именно изучаем дно. Но если туман не рассеется, никто даже не узнает, что мы ныряем. Наше снаряжение внизу, в багажнике.

– Тогда нужно поторопиться, пока туман не рассеялся, – с улыбкой сказал Мейсон.

Толстое покрывало тумана, казалось, приклеилось к спокойной поверхности воды.

– И где нам надо нырять?

– Вон, около той заправочной пристани. Надо там остановиться и осмотреть каждый дюйм дна. Если вы обнаружите что-либо необычное, не трогайте, но обязательно сообщите мне.

Чета Чамберсов пошла в кабину переодеваться, а Мейсон подвел яхту к причалу.

– Хотите заправиться? – спросил служащий.

– Я хочу постоять здесь некоторое время, – сказал Мейсон.

– Тут можно стоять только во время заправки.

– Знаю, – сказал Мейсон. – Можете подать шланг и заправить яхту топливом. Я заплачу за горючее и дам еще двадцатку сверху, если вы оставите шланг, как будто мы заправляемся.

– А зачем вам это?

– Надо кое-что осмотреть. Только это строго между нами.

– Хорошо. В такой туман вряд ли еще кто-то придет на заправку. Тут уже третий день ничего не видно.

– Значит, никому ни слова, – повторил Мейсон.

– Понял.

Тут на палубе появились Чамберсы в аквалангах. Надев маски, они спустились в воду. Минут через десять Данстон вернулся. Он поднялся на палубу, снял маску и сказал Мейсону:

– Там дамская сумочка.

– Что-нибудь еще?

– Только сумочка.

– Вы ее открывали?

– Боюсь, что если ее открыть, из нее может что-нибудь выплыть.

– Достаньте сумочку. Пусть ваша жена хорошенько запомнит место. Я хочу посмотреть содержимое и положить сумочку обратно.

Чамберс с минуту помолчал, потом сказал:

– Хорошо. Приказ есть приказ.

Он опять нырнул и поднял на палубу сумочку.

– Давайте посмотрим, что там внутри, – предложил Мейсон и открыл ее.

– Бог мой, пачка денег! – воскликнул Чамберс.

– Совершенно верно, – подтвердил Мейсон.

– И водительские права. Это…

Мейсон проворно прикрыл права ладонью.

– Не обращайте внимания, – сказал он Чамберсу. – Вам надо смотреть только на то, что я покажу. Глядите, я беру эту пачку банкнот и заменяю ее другой. А теперь положите сумочку точно на то место, где она была. Надо продолжить осмотр дна и поискать еще что-нибудь необычное. Кстати, какое там дно?

– Песчаное, хотя кое-где есть тонкий слой ила.

– Хорошо. Положите сумочку на место и хорошенько осмотрите дно. Если больше ничего необычного не найдете, то поднимайтесь.

Минут через пятнадцать Чамберсы поднялись на борт.

– Больше ничего необычного нет.

– Отлично, – сказал Мейсон. – Можете идти переодеваться.

Мейсон пошел на причал, заплатил служащему за заправку, дал еще двадцать долларов и сказал:

– Большое спасибо. Вы будете молчать?

– Разумеется. Я могу молчать на шестнадцати языках, включая шведский.