— Сам дурак, — огрызнулся Минька.

— А на основном-то поприще как дела твои идут? — осведомился Константин.

— Хо-хо, — надменно заявил изобретатель и молча открыл дверь в соседнюю комнату.

Тут было точно такое же обилие святых, столов и полок, но, как ни странно, везде царил относительный порядок, да и вещей на столах было немного.

— Здесь у меня что-то типа зала готовых экспонатов, — пояснил Минька. — А вот вам, — он взял со стола какую-то круглую железную штуковину сантиметров двадцати высотой и примерно столько же в диаметре, — первая русская мина нажимного действия. Срабатывает и как противопехотная, и как противокавалерийская.

— Как понять? — уточнил Константин.

— Смотря на кого поставить. Настраивается в зависимости от необходимости в течение десяти секунд путем добавок нескольких прокладок.

— Кулиба Эдисоныч, я тебя обожаю, — промычал Славка, погрузившись в полный восторг и нирвану блаженства.

— А можно принцип действия уточнить? — поинтересовался Константин. — Особенно меня взрыватель интересует. Ты же как-то говорил, что там нужно чего-то эдакое, чего ты, к сожалению, сейчас не можешь сделать.

— Правильно говорил, — кивнул головой Минька. — Ни диазодинитрофенол, ни тетразен, ни тринитрорезорцинат свинца я сейчас изготовить не смогу, хоть ты тресни. А они нужны все в комплексе. Тогда я сел и задумался.

— Но ведь ты помолился сперва? — уточнил Славка.

— Ну, разумеется, — развел руками Минька. — Без этого мы вообще никуда. По сто поклонов каждой иконе, стоя на коленях, причем обязательно каждый раз лбом об пол. А все равно ни черта не получалось.

— Усердия, наверное, не было настоящего, — предположил Константин. — Не вложил ты душу, чтобы молитва из сердца шла.

— Или головой стукался плохо, — вставил свои три копейки Славка.

— Точно, — подтвердил улыбающийся Минька. — Не вложил. И плохо стукался. Тогда я еще помолился.

— Долго? — уточнил Славка.

— Дня три, а то и четыре. И только на пятый меня осенило.

— Вот что крест животворящий делает, — поучительно поднял палец кверху Константин.

— И молитва святому Динозаврию, — добавил в тон ему воевода.

— Будете перебивать — вообще ничего рассказывать не буду, — заявил Минька.

— Мы все — одно сплошное внимание, — примирительно поднял руки Славка.

— Ну, то-то же, — успокоился изобретатель и продолжил: — Вспомнил я, что есть взрывчатка, которой никакой искры не надо.

— Это что же такое? Почему я не знаю? — удивился воевода, но тут же, вспомнив обещание, быстренько зажал свой рот ладонями.

— А взрывчатка эта называется нитроглицерин, — торжествующе выпалил Минька и победно уставился на своих друзей.

Те с недоумением переглянулись.

— Эдисон Кулибич, я, конечно, всегда перед тобой преклонялся, но ты уж все-таки освети вопрос пояснее, — попросил Славка.

— Да вы что, о нитроглицерине никогда не слыхали? — удивился Минька. — Ну, Славка-то ладно. Чего с безмозглого вояки возьмешь? Но ты, Костя, меня удивляешь.

— Нет, я, конечно, о нем слышал, — осторожно заметил тот. — Но он вроде бы как из нашего века, то есть для его производства заводы нужны, фабрики и прочее. А о том, чтобы его можно было в кустарных условиях состряпать, честно говоря, впервые слышу.

— А-а-а, это потому, что вы всякую ерунду в детстве читали, сказки и прочее, а я — полезную литературу. Так вот, в одной интересной книжке я вычитал, как его изготовить в домашних условиях.

— Справочник любителя-пиротехника? — поинтересовался Славка.

— Неважно, — отмахнулся Минька. — Тут другое здорово. В классе седьмом или восьмом я его уже делал, и все у меня получилось. Правда, дыра в сарае жуткая была потом, но это… ерунда. — Он невольно почесал многострадальное место, которое в основном всегда и расплачивалось за очередное чересчур шумное изобретение.

— Больно было? — сочувственно спросил Славка, от внимания которого Минькин жест отнюдь не ускользнул.

— Бывало больнее, — героически ответил стойкий изобретатель и съязвил в свою очередь: — Но это тогда было, а сейчас вы меня туда целовать должны. Дадите рассказать-то до конца?

— Слава, усохни, — сурово повелел Константин.

Воевода вновь прижал обе руки ко рту, всем своим видом изображая абсолютное смирение и внимание.

— Вот так и держи, — распорядился Минька. — Короче говоря, изготовить нитроглицерин очень легко. Надо только смешать азотную кислоту с глицерином. Я бы намучился, если бы не знал точных пропорций, но я-то уже его делал, так что это пустяк.

— Погоди, погоди, Миня. А компоненты ты как добыл? Их же в природе не бывает, насколько я знаю, — не понял Константин.

— Строго по книжке, — заявил изобретатель. — Во-первых, взял серный колчедан, то есть пирит. Из него выделил сернистое соединение железа, а по-простому если, то железный купорос. Для этого создаются такие же условия, как и для плавки железа. На обычную поленницу дров кладут железный колчедан, а сверху тоненько — серный. Как только оно все загорелось, накидывают еще несколько слоев.

— Тоже серого колчедана? — уточнил Славка.

Ерничать он уже перестал. До шуток ли, когда прямо на его глазах рождается процесс изобретения, изготовления и т. д. и т. п.

— Ну, разумеется, — подтвердил Минька. — Потом всю кучу засыпаешь землей, закладываешь дерном и все. Только несколько дырок надо сделать, чтобы тлеть продолжало. Вот так оно у меня десять суток и дымилось.

— А зачем? — не понял Константин.

— Ну, это же элементарно, Костя. — Минька посмотрел на князя с укоризной, как на маленького несмышленого ребенка. — За это время колчедан превратится сначала в сернистое железо, а потом в железный купорос. Пока он пережигался, я занялся изготовлением глицерина, чтобы зря время не терять. Он вообще проще простого делается. Берешь свежее сало и обрабатываешь его известью или содой. Жидкое выпариваешь в водяной бане до загустения — это и будет глицерин.

— Совсем без разницы, что ли, чем обрабатывать? — усомнился Константин.

— Конечно, есть разница. Если известкой, то в остатке будет нерастворимое мыло, а если содой, то обычное. Так что я тебе заодно и мыло сварганил, княже. — Изобретатель гордо подбоченился и кивнул на дальний стол в углу комнаты, на котором одиноко лежали несколько катышков чего-то темного.

Славка подошел, осторожно взял один из них в руки, понюхал и сморщился.

— Не туалетное, — брезгливо заметил он.

— Ну и сволочь же ты, вояка косопузый, — в сердцах заявил изобретатель, оскорбленный в своих самых лучших чувствах, а потом сердито надулся и замолчал.

— Миня, тебе цены нет, — проникновенно произнес Константин, исподтишка показывая воеводе кулак.

Он обнял юного друга и бережно поцеловал его несколько раз в обе щеки.

— А сало-то загубил, загубил. Ох, хохлы бы увидали, они б тебя за такое кощунство самого на сало распустили. Ломтями бы настругали и даже солить не стали, — раздалось ворчливое брюзжание из угла, которое вдруг резко сменилось жалобной просьбой: — Кулиба Эдисоныч, прости дурака зеленого и глупого. Ну, вояка я тупой, и шутки у меня дурацкие. Но я ж не виноват, что меня в училище четыре года прикладом по голове за двойки лупили.

— И никакого толку, — беззлобно заметил отходчивый Минька.

— Точно, — обрадовался провинившийся воевода. — Потому как все по пословице. Толк из меня вышел, а бестолочь осталась.

— Ладно, — махнул рукой Минька. — Только молчи теперь.

— Все, все, — завопил Славка. — Как рыба об лед.

— Кстати, что касается запаха и цвета, то нужные присадки к нему сделать, чтоб оно ароматным было, — пара пустяков. Если хочешь, Слава, — лукаво улыбнулся изобретатель, — то я мигом этим займусь. Брошу все остальное и через полгода-год у тебя будет шикарно пахнущее мыло.

— Но я уже извинился и все давно осознал. Еще с утра, — уточнил возмущенный столь явной несправедливостью Вячеслав. — Не бей ниже пояса.

— Живи, — великодушно хмыкнул Минька и продолжил: — Короче говоря, глицерин я выделил. А дальше совсем просто, только нужна азотная селитра. Она часто встречается, так что проблем с ней у меня не было. Ее надо обработать серной кислотой, и тогда получится азотная кислота.