Сначала мы вслушивались в шорохи и шумы, потом отчетливо послышался звук наборного телефонного диска, а затем то, что я уже слышал: «Рыжик, это снова ты? Не робей, заяц-побегаец, выкладывай, что тебя еще беспокоит». – «Добрый вечер! Мне нужен Кирилл Вацура». – «Я у телефона»…

– Здорово! – воскликнул я.

Старшина внимательно смотрел на меня.

– Что это? – спросил он.

– Володя Высоцкий позвонил мне вчера вечером, – ответил я, делая вид, что говорю серьезно. – Разве ты не слышишь?

«Слушай меня внимательно. Нам все известно о твоих подвигах, ты хитрый, умный и смелый человек. Ты талантлив, но, как последний торгаш…»

– Будешь слушать до конца? – спросил Кныш.

– Нет, спасибо, я уже это слышал.

Он отключил магнитофон, вынул кассету и спрятал в карман.

– Что это все значит? – спросил он.

Я пожал плечами.

– Ты думаешь, это розыгрыш?

– Думаю, что да.

– А кто мог тебя так разыграть?

Я снова пожал плечами.

– Аванс получил? – быстро спросил старшина, глядя мне прямо в глаза, и я так же быстро ответил:

– Нет.

Может быть, я поступил неразумно, хотя никакого криминала с моей стороны не произошло. Если бы я признался и отдал Кнышу аванс, то следовало бы сразу поставить крест на моей надежде вернуть дракона. Милиция начала бы шумные и безрезультатные поиски человека, подкинувшего мне деньги, – хотя какой смысл в этих поисках, когда преступление еще не совершено? – и этот человек исчез бы навеки, прихватив с собой и дорогую моему сердцу штуковину. Но, включившись в игру, я не предпринял никаких мер для самозащиты, и с этого момента в моей жизни начался очередной крутой вираж. Меня предупредили, что могут подставить, и эта подставка, похоже, начала набирать обороты.

– Ну хорошо, – сказал Кныш и напялил на голову фуражку. – Если снова будут звонить, ставь нас в известность.

– Хорошо, – ответил я, провожая старшину до двери. – Но думаю, что доброжелатели проинформируют вас намного раньше меня.

Вот уже отчетливо вырисовываются три стороны, каждая из которых ведет свою игру, думал я, не спеша прогуливаясь по набережной. Первая: это те, кто предлагает мне работу. Вторая: кто предупредил о подставке. И третья: кто подслушал телефонный разговор и подкинул кассету с записью в отделение милиции.

Стемнело. Загоревшие люди, кажущиеся в сумерках еще более темными, фланировали по набережной. Терпкий запах хвои стоял в прогретом воздухе. От асфальта тянуло жаром, накопленным за день. Море уснуло и спряталось в ночи. Сейчас оно было беззвучным и без границ сливалось со звездным небом, словно копируя: на его черном полотне горела и перемигивалась россыпь корабельных огней. На набережную волнами накатывала музыка. Тяжелый рок переплетался с вальсом, восточным мотивом и ритмичной трелью цикад. Выше набережной, на взлете, ощетинившемся пиками кипарисов, бегали и перемигивались гирлянды лампочек, между деревьями двигались тени, проглядывали белые столики и стулья под разноцветными зонтами.

Я остановился напротив открытого кафе «Горка», раздумывая, подняться в него или не стоит. Пожалуй, стаканчик пепси-колы я мог себе позволить.

Подставить меня, насколько я понял, собираются как раз по поводу работы, думал я, поднимаясь по ступеням наверх. Значит, все встанет на свои места, как только я категорически и однозначно откажусь от услуг работодателя, если он позвонит мне в следующий раз.

Все столики были заняты, и я сел на бордюр, обшитый полированными рейками, полез в карман рубашки, вынул несколько купюр, пестреющих многочисленными нулями, и пересчитал свой капитал. Так и есть, на пару стаканов колы этих купонов хватит.

Я поймал себя на мысли, что ищу повод, чтобы не принимать торопливых решений и не отказываться сгоряча от выгодного дела. «Высоцкий» что-то бормотал насчет моих способностей. Что он имел в виду? Мои жалкие навыки в скалолазании? Умение выживать в экстремальных условиях? Или мою осведомленность в делах наркомафии? Что я умею делать лучше любого жителя поселка?

Что ж, тому, кто предлагает работу, виднее. Может быть, в ней не будет никакого криминала, а лишь некоторая доля риска и авантюризма. Но к чему тогда такая осторожность – синтезированный голос, магнитофонная запись? Зачем подкидывать аванс на балкон, когда проще зайти ко мне и вручить из рук в руки?

Потягивая холодную водичку из граненого стакана, я пришел к выводу, что пока не следует суетиться, бежать в милицию, посылать подальше голос магнитофонной записи. Это я всегда успею сделать, пока же надо спокойно ждать развития событий и смотреть, какую работу мне предложат.

За столиком, стоящим в дальнем углу площадки, началось какое-то волнение. Послышались оживленные голоса, потом крики, грохнулась и разбилась о бетонный пол бутылка, двое темноволосых парней в белых рубашках, стоявших у окошка ларька, торгующего вином и шашлыками, метнулись к столику и тотчас потерялись среди теней и сигаретных огоньков. Затем на пол упали стулья, звякнули стаканы, привлекая внимание даже самых пьяных посетителей кафе. Неожиданно я увидел Ирину. Растрепанная, размахивая сумочкой, она выбежала из темноты, где разгорался скандал, под луч прожектора, установленного на крыше ларька, бегом пересекла площадку и кинулась, стуча каблуками, по ступенькам на набережную.

Я вскочил, чтобы догнать ее и выяснить, что произошло, как на освещенный пятачок площадки вышла Анна. Она двигалась тоже в сторону лестницы, но намного спокойнее, чем ее подруга, однако из темноты выскочил и догнал ее в три прыжка низенький, кривоногенький молодой человек с короткой, почти под «ноль» стрижкой, в широких черных брюках, из-под которых выглядывали белые носки, и черной рубашке, расстегнутой почти до пупка. Он схватил Анну за руку, рванул на себя и хрипло выдавил:

– Ну постой, да? Куда бэжишь? Я дам тэбе дэнег.

– Можешь засунуть их себе в задницу, – ответила Анна, но ей не удалось вырваться.

В это же мгновение к ним подошел долговязый юноша. В одной руке он нес два стакана, в другой бутылку пепси-колы. Он что-то негромко сказал парню в черном, склонившись над его ухом.

– Я тэбе отдыхать мешаю?! – вспылил кривоногенький и с короткого размаха ударил юношу по лицу. Тот устоял на ногах, но бутылка и стаканы упали на пол и разлетелись стеклянными брызгами.

Тут уже явно подошла моя очередь. Я выскочил из своей засады со спины Анны и сразу же получил сумочкой по балде. Кажется, Анна хотела двинуть ею своего не очень воспитанного поклонника, но сделала слишком сильный замах и меня, естественно, об этом не предупредила. Впрочем, это стало своего рода отвлекающим маневром. Не отпуская Анну, чернявый взглянул на меня, подставляя свою физиономию под мой кулак. Добавить слева я не смог, потому что мешала Анна. Вместо того чтобы отойти в сторону и обеспечить мне оперативный простор, она, почувствовав за собой поддержку, влепила по физиономии нашего общего врага пощечину. Чернявый с опозданием пригнулся, сильно толкнул Анну в плечо, замахнулся еще раз, но я уже был сбоку от него и двумя короткими ударами справа придал его уху малиновый оттенок. Его повело в сторону, но на этом дело не закончилось.

Вот что действительно хорошо умеют делать эти вечные хозяева рынков, кафе и ресторанов, так это быстро сплотиться вокруг своей жертвы – неважно, женщина это или мужчина. Не успел убогенький откатиться в сторону, как из темноты, откидывая ногами битые стекла, выехали сразу три человека. Двое из них были так себе, похожие на копченых кур в белых рубашках, а третий – бугай, рубашка на груди не сходилась, и кучерявые волосы клочьями вылезали наружу. С него я и начал.

Он легко принял мой пробный удар в грудь и задел меня кулаком по скуле, когда я разворачивался для второго удара. Едва я увернулся от очередной кувалды, просвистевшей над моей головой, как мне в живот, обжигая болью и сдавливая дыхание, въехала его скользкая от пота голова.